Выставлено 30 ноября 2014
(Нумерация страниц в каждой части отдельная - номера страниц в квадратных скобках. Примечания 2014 года даны с обозначением [p01])
В современной советской исторической науке Византия характеризуется как рабовладельческое государство, перешедшее позже в стадию феодализма и павшее под ударами кочевников / 1 /. [p01]
Для нас важна перестановка акцентов при определении хозяйственных укладов Византии. Тюркско-монгольское нашествие кочевников на Византию отразило собой наличие неравномерности социально-хозяйственного развития в регионе Евразийского стыка – Малой Азии и тем самым обозначило преобладание и продолжение в этом районе РСП-уклада. Таким образам, сам факт полной и необратимой гибели Византии вполне достаточен для обоснования господства РСП-уклада в этом регионе к середине II тыс.н.э.
В теоретическом плане существенным является учет другой стороны развития Византии и ее предшественницы – Восточной Римской империи – наличия государственного или азиатского уклада, увязанного с РСП-укладом.
Государственный уклад с бюрократическими институтами начал скла-дываться и формироваться с упадком Древнего Рима как республики в век Антонинов, II век н.э. Этот век почти до своего конца был веком расцвета фиктивной на деле, но еще формально республики (а фактически империи - принципата) под руководством полномочного диктатора-принцепса.
В это время государство интенсивно развивалось - строились дороги, росла внешняя и внутренняя торговля, особенно в провинциях вне Италии Крупных войн не было, а власть наместников еще не была значительной. На окраинах, в провинциях, укреплялась, но еще не стала могущественной местная бюрократическая государственная власть.
В конце II в. на Рим обрушились несчастья, вызревавшие в этом веке. Разросся государственный аппарат, и как следствие, возрос налоговый гнет на римских земледельцев со стороны государства. Начался упадок разоренных налогами рабовладельческих вилл, стали пустеть земли, возникла инфляция.
После гражданской войны 193-197 гг. победитель Септимий Север несколько укрепил государство и армию. Но уже на свой лад, в соответствии с укладом ГСП и падением роли товарно-денежных отношений.
К этому моменту казарменное положение солдат-добровольцев, нанимаемых [50] обычно за жалование на 20 лет, резко ухудшилось. Опустевшая казна обострила проблему волонтеров. Поэтому армия была поставлена частично "натуральное довольствие". Солдатам дали землю и разрешили иметь семью. В армию стали принимать перегринов (жителей завоеванных областей) и варваров. Отсюда как следствие армия стала менее подвижной и однородной, менее управляемой. Она уподобилась сословию стрельцов в России или янычарам позднего времени.
При Септимии Севере был начат выпуск порченой монеты. Золото из Рима – покупателя продуктов – потекло в восточные провинции.
Последующие преобразования в сторону ГСП-уклада : раздача римского гражданства почти всем свободнорожденным жителям империи – перегринам (212 г., Каракалла), введение ограничений произвола господ над рабами – запрет их убивать, вечно держать в оковах, экспроприация рабов у жестоких господ (во II веке) - определенно связано с перехолом Рима к обороне, с невозможностью вести завоевательные войны. Ослабление РСП-уклада, т.е. усиление периферии Рима, потребовало больше "ценить" своих рабов при их недостатке и отсутствии их притока. Необходимость усиления военной мощи и единства империи потребовало расширить социальную базу империи, сделать «союзников» равноправными партнерами. При этом социальная дифференциация в обществе ослабляется. Возникает длительная тенденция к выравниванию социальных статусов жителей. А потому ослабляется РСП-уклад и усиливается роль ГСП-уклада.
При Александре Севере (222-235 гг.) возросло налоговое давление, но теперь уже на город и на ремесленников (коллегии). Одновременно была сделана попытка сократить государственные расходы (оплату воинам и расходы на зрелища).
Времена революций и смут - "стрелецких" бунтов, времена солдатских ставленников и вторжения готов сменяются к середине III в. почти натуральным укладом – налоги и оплата солдатам и чиновникам, массовым бегством горожан в деревню. "Непросвещенное" правление императоров из социальных низов ведет к разрушению и упадку хозяйственного механизма.
Интенсивно пошел процесс феодализации: рост частных с натуральным циклом производства латифундий, обрабатываемых свободными арендаторами-колонами (издольщиками). Латифундисты окружают себя стенами, создают вооруженные отряды, принимаю на службу горожан. Идет процесс опрощения и временного трудового и этического возрождения Западного Средиземноморья. Тяготы жизни в условиях прогрессирующей анархии изменяют социальные и нравственные ценности и критерии общества. Презрение к физическому труду, паразитизм свободного населения в прошлом постепенно сменяется новой системой ценностей, уважением простого труда, [51] освоением в религиозной форме идеи равенства людей, интересом к простому обиженному судьбой человеку / 2 /.
Во второй половине III в. империя несколько укрепилась на уравнительных началах. Аврелиан (270-275 гг.) усовершенствовал раздачу хлеба беднейшим в городе Риме. [p02]
Возник институт натуральных повинностей горожан и армии. Император Проб погиб, например, при бунте солдат (282 г.), раздраженных использованием их на строительстве в мирное время. При Диоклетиане (с 284 г.) еще более укрепилась система натуральных повинностей и налогов. Введены периодические переписи населения, в том числе и городского, для фискальных целей. Натуральное налогообложение подражает системе восточно-эллинских государств и Египта. Интересно отметить, что подушным налогом не облагалось население столицы - Рима и жителей юга Италии, приписанных к Риму. Этим власть добивалась более спокойного положения в центре и в столице. Но чтобы в центр не бежало остальное население (от податей и к привилегиям), его необходимо было закрепить на земле.
И это постепенно произошло. Сначала города и сельские общины – землевладельцы и колоны – превратились в искусственно сверху созданные общины – податные единицы. Ответственные за уплату налог куриалы – сначала выборные, а позже назначавшиеся – постепенно стали ответственными своим имуществом за недоимки населения, а для устранения попыток "отвода" от должности были наследственно прикреплены к должностям (317 г.). Торгово-ремесленное и свободное сельское население – колоны – было наследственно прикреплено к профессиональным коллегиям по месту жительства – общинам. За побеги городских ремесленников клеймили каленым железом. В правительственных документах ремесленников, прикрепленных к коллегиям, именовали "рабами государства" / 3 /.
Имели место и попытки "социально-прогрессивных” мероприятий – нормирования заработной платы и цен на товары (301г.). Эти меры были отменены при правлении Константина (306-337гг.). Устранение сената, замена его консисторией, члены которой не могли сесть в присутствии императора, прижизненное наименование новой второй столицы – города Византии – именем императора Константина – все это указывает на фактически деспотическую власть.
Делаются тщетные в основном попытки укрепления государства.
На земледельцев – колонов – в это время, на начало IV в., вводится рекрутская повинность (военная). Землевладелец, собирающий с колонов на своей земле плату за аренду, и обязанный за колонов в сборе [52] налогов и исполнения натуральных повинностей, теперь и сам был заинтересован в прикреплении колонов к земле. Возрос наем варваров в армию с выделением их племенам земли на границах империи. (Военная реформа включила в себя и децентрализацию (IV в.). Были созданы четыре префектуры – военных округа, не совпадавшие с административно-территориальным делением империи. Это должно было укрепить власть на местах, отделив гражданскую власть от военной. И тем не менее, центробежные тенденции в Империи все более нарастали, и окончательный раскол ее на две части стал неизбежен (395 г.).
В начале IV в., при Константине, денежная система и обращение несколько улучшились. Были восстановлены и некоторые денежные сборы. Но в целом гнет государства возрос. Именно к этому периоду относится упомянутый выше запрет куриалам выезжать из городов . Штат разорившихся куриалов насильно пополняли другими богатыми горожанами. В это время снова отмечено бегство горожан в деревню, стремление их дарить землю патронам-покровителям (прекарий), а самим становиться. колонами. Покровители спасали "своих" колонов от чрезмерного грабежа чиновниками.
В середине и во второй половине IV в. императоры снова стали поддерживать города. При этом хозяйственная жизнь несколько оживилась. Был принят ряд законов в поддержку городской знати и куриалов. Государство сделало ряд попыток вести борьбу с коррупцией госаппарата (Юлиан, 355 г. в Галлии, требование Прокопия о контроле бюрократии – 365 г., эдикты Валентиниана и Валента о защите слабых "дефензорами” – епископами, т.е. местными руководящими идеологическими работниками (комиссарами). Однако этот всплеск не мог изменить картины в целом.
Сила и власть земельных и местных политических магнатов росла. Налоговые поступления от массы прикрепленных к земле колонов сокращались. Новые поборы с беззащитных горожан еще более ослабляли хозяйство в целом. При падении социальной базы налогообложения государство стало пытаться найти выход из финансового тупика в создании государственных хозяйств, в организации императорского землевладения. Определенную поддержку государству оказывало и растущее церковное землевладение – монастырские и храмовые хозяйства.
И тем не менее, ослабленное государство было неспособно противостоять внешним силам. Набеги варваров и их мирное вселение как мера увеличения "наемной" армии еще более ослабляли государство.
При анализе эволюции рабовладельческого способа в империи к государственному, а потом в ее западной части и к феодализму, нельзя [53] не отметить изменения в сфере идеологии. В III-IV вв. все большую роль в государстве стала выполнять единая идеология – моноидеология, освящающая единство централизованного государства, единственность его главы. Такой идеологией стало христианство – учение рабов и нищих о братстве и равенстве всех людей и народов перед Богом, учение о счастливом будущем для альтруистов как в раю – после смерти – так и на земле – при возвращении Иисуса Христа или в День Страшного Суда.
Христианство отразило кризис рабовладения в двух аспектах. Прежде всего, христианство идеологически обосновало идею интернационального равенства людей перед богом, а тем самым подвело общество к пониманию грешности рабства. Оно явилось также одной из первых концепций внутрисоциального и межэтнического мира (не препятствуя одновременно возможностям военной экспансии под предлогом распространения веры – экспорта всемирной христианской революции. Тем самым христианство идейно выступило против рабства. [p03]
Другим фактором стал рост крупного монастырского, т.е. храмового землевладения при распространении христианства, это явилось одной их сторон усиления натуральности хозяйства и ненужности рабства в империи. Храмовое хозяйство, которое в частном случае имеет форму и монастырского хозяйства – известный институт государственного способа производства, возникший первоначально из материнской земельной общины [p04]
Но в отличие от классического храмового хозяйства монастырское - отражает момент разрушения этого способа – предфеодальную фазу. А именно, в монастырском хозяйстве христианство выступает экономическим противником рабства, создавая убежище для рабов-беглецов, в то время, как древнее храмовое хозяйство не имело социальной функции защиты чужих и прищлых или приведенных плененных женщин и детей, этнически чуждых пришельцев. [p05] Церковь в лице монастырей [p06] упраздняет основу для самых низменных и тяжелых форм социальных зависимостей.
Таким образом, Римская империя на закате представляла собой не только РСП-уклад, но в значительной мере ГСП-уклад, характеризующийся наличием государственного и храмового хозяйства, государственной эксплуатацией юридически свободного городского и сельского – колонат – населения. При этом формально свободное население фактически прикреплено к месту жительства и обязано нести трудовые и продуктовые повинности. Основной формой эксплуатации населения становится государственная эксплуатация. Возникает единая государственная идеология.
Известный советский историк А.И. Тюменев, говоря о дискуссии по поводу феодализации Римской империи, прошедшей (дискуссии) в журнале "Вестник древней истории" в 1950-х годах, отметил, что [54] "ни один из авторов, принимавших участие в дискуссии, не обратил внимания на тот показательный факт, что доминат Константина и его преемников, представляет организацию государственной власти переходного периода, когда античное рабовладение переживало кризис и все более развивался процесс закрепощения и роста эксплуатации первоначально свободных колонов, усвоил определенные черты восточного деспотизма, как в своей экономической политике, так и в способах управления и даже во внешних формах придворного ритуала."/ 4 /.[p07]
Этим замечанием и закончим описание черт ГСП-уклада в Империи, которые получили дальнейшее свое развитие в Византии.
Византия с самого начала и позднее была многонациональным государством: греки, римляне, объединяемые термином "ромеи", славяне, египтяне, сирийцы, палестинцы, курды, ассирийцы, часть закавказских народов. Причем господствующей нацией [p08] всегда оставались греко-римляне, хотя социальный водораздел проходил в ранней Византии с 395 г., в V-VII вв. через противостояние статуса свободных, федератов и рабов. Государственный и рабовладельческий способы равноправно смешались.
Рассмотрим последовательно вопросы государственной системы Византии: войны и армия, государство и чиновничество, земледелие, ремесло и торговля, наука, духовенство и идеология.
Но сначала перечислим периоды развития Византии. Условно их можно выделить пять:
1. период Юстиниана (395-565 гг) – продолжение расцвета РСП-ГСП уклада;
2. упадок второй половины VI и VII вв., в ходе которого Византия стала "более греческой" и потеряла, большую часть инонациональных владений, вселив одновременно на свою территорию славян-земледельцев - основу армии Византии;
3. VIII – середина XI вв. – развитие и расцвет ГСП-РСП с преобладанием ГСП-уклада;
С середины XI в. при династии Комнинов начинается разрушение Византии под действием процесса феодализации и внешней экспансии - нового усиления РСП-уклада в регионе. Период заката можно разделить на
4) упадок с середины XI в. по 1204 г. – раздел Византии крестоносцами;
5) период агонии, с 1204 г. по 1453 г. – небольшой рост Византии в конце XII в до нового прихода тюрков в середине XIV в.
Этот последний наиболее драматический период включает: приход турок-сельджуков в Малую Азию в 1240-х годах, объединение Никейской [55] империи с Латинской в 1261 г. Палеологом, постепенное овладение всей Малой Азией турками во главе с Османом в конце XIII-XIV вв., захват турками Никеи (1331 г.), захват Галлиполи в 1354 г., овладение Фракией в середине XIV в., разгром турками Балканской коалиции в 137I г. на р. Марице, сербов на Косовом поле в 1389 г., крестоносцев под Никополем в 1396 г., внезапная Ангорская катастрофа - неудача турок в столкновении с Тимуром в 1402 г. и последующая задержка на 50 лет падения Константинополя, разгром крестоносцев под Варной в 1444 г. и трагический финал – штурм и гибель столицы Византии или Второго Рима - Константинополя, 1453 г.
Но нас должен интересовать именно период относительно благополучного развития империи, т.е. период IX - XI вв. Проводя краткий анализ в указанном выше порядке, мы интересуемся государственным укладом – его общими чертами и соотношением их с остатками РСП-уклада.
Войны и армия, продолжали играть в Византии, как и в Римской империи, ведущую роль в решении вопросов внешней политики. Война налагала глубокий отпечаток на внутреннюю жизнь.
На каждое столетие в IX-XI вв. приходилось 20-25 лет без войн / 5 /. По подсчетам / 6 / в этот период примерно три четверти времени войн империя вела оборонительные действия или действия, связанные с возвращением утерянных областей. Война должна была рассматриваться основным населением государства не как выгодное дело, но как суровая необходимость.
Однако это не означает, что войны уже потеряли характер рабовладельческих. Одним из главных видов добычи были пленные, как воины, так и мирные жители. Никифор Уран, победив Самуила, пригнал из Греции 12 тысяч пленных. Анна Комнин, рассуждая о качестве рабов, говорит, что раб-пленник лучший работник, т.к. боится, что его убьют, и не знает языка / 7 /. Большинство рабов в империи были из пленных. Торговля ими шла в столице на площади Тавра по ценам: ребенок – 10, раб – 20-30, ремесленник – 40 номисм. Для примера отметим, что лошадь – редкость в хозяйстве крестьянина середины X века – стоила 10 номисм.
Иногда ромеи переселяли жителей захваченных городов и сел во внутренние районы империи, а на их место селили греко-римлян. Эта политика аналогична ассирийской. Так Василий II Болгаробойца перевел армян во Фракию, а непокорных болгар в Армению. [56]
Множество рабов применялось даже в XII в. наравне со свободными в крупных государственных мастерских – эргастериях (металлургия, производство оружия, артиллерии, тканей, красителей, "греческого огня").
Византия выкупала пленных ромеев из других стран.
Однако в XI в. число рабов резко сократилось. Они еще использовались в качестве домашней прислуги, но государство и церковь в XI- XII вв. стали поддерживать освобождение рабов. [p09] Церковь обретала прихожан, государство – налогоплательщиков. Правда, освобождение рабов было отдано на волю хозяина / 8 /. Еще ранее церковь осуждала рабство христиан. Иметь грека-раба уже в X в. было грешно. Возможно, поэтому в XI в. византийцы проявляли, по мнению современников, большую жестокость и не брали рабов. Так, Василий II ослепил 15 тыс. болгар и отправил их на родину. В 1091 г. ромеи перебили захваченную обманом орду печенегов. Союзники Византии – половцы, увидев такую жестокость, ушли из стана ромеев, не ожидая раздела победной добычи, на север. Исаак II в 1043 г. уморил голодом пленных норманнов.[p10]
Все это означает, что частновладельческое рабство в Византии как и частное хозяйство рабовладельческого типа и его особые интересы в отличие от интересов чиновничества, потеряли всякое значение, на фоне неограниченной государственной эксплуатации основного населения, возня с организацией государственного рабского труда со сторон верхов государственной власти стало казаться тяжкой и излишней обузой. На уровне земледельческого хозяйства и парцеллярной формы земельной собственности общество переросло рабский труд, оно переросло рабский труд и идеологически, нравственно, но это общество окружала РСП-периферия, и потому потенциальную массу рабов убивали и калечили, но не использовали.
С другой стороны, господство государства и отсутствие крупной частной собственности, вероятное господство общинных крестьянских форм собственности и стереотипов в мышлении, невыгодность для чиновничества извлечения дополнительной прибыли из "добытой" рабочей силы, – все это говорит о возврате к ГСП как форме, более патриархальной и примитивной нежели РСП.
Армия в IX-X вв. была не хуже европейских и более дисциплинирована и обучена. Состав: крестьяне – солдаты, пожизненно набранные из военных округов – фем. Положение солдат типа русского "однодворца" – было несколько привилегированным. Они имели земли, которые могли сдавать в аренду. Стратиоты освобождались также от части налогов. Тем не менее, они не превратились в мелкое дворянств – "служилых". Пожизненный военный лен без крепостных был неполон [57], недостаточен для "служения верой и правдой".
Отмечается, что армия часто терпела поражение из-за того, что ее руководство состояло не из профессионалов, а из родственников друзей императора, что типично для назначения на посты в ГСП-укладе и имеет аналогию в "местничестве” России XVII в. и в "блате" (от немецкого – записка, рекомендация) предреволюционной России.
С ростом налогов положение стратиотов ухудшалось. Позднее стратиотское ополчение начинает терять значение. Его заменяют наемные отряды иностранцев: славян, варягов, франков, генуэзцев и германцев. В этом снова начинает проявляться РСП-уклад (использование опасных союзников) и нарождающийся уклад товарно-денежных отношений (наемники с Запада). В то же время в этом чувствуется вырожденность на тот момент форм и идеологии ГСП, когда социальная база защитников государства резко сужается, а жители государства устали от взаимодействия с государством, равнодушны к его судьбам и склонны исключительно к частной жизни. Такую усталость, которую Л.Н. Гумилев характеризует как “низкую пассионарность”, можно наблюдать на закате ГСП-форм в самое различное время, где только ГСП просуществовал достаточно длительно, но еще не превратился в свою противоположность, не достиг состояния полного разрушения.
Неспособность к защите государства отмечена иностранцами, так в XII-XIII вв. у чужеземцев создается общее представление о ромеях как о народе слабом, неспособном защищать себя / 9 /. В несколько более ранний период военно-политической активности, во времена первых походов крестоносцев, иностранцами замечено, что ромеи исполнены неоправданной гордыни и отличаются вероломством. Очень существенная идеологическая деталь, если иметь в виду, что ГСП-система в Византии к тому моменту создала у жителей представление о своей стране как о культурном центре всего мира (курсивом выделено на 2014 год), а с друг стороны, военное вероломство является продолжением неискренности – постоянной необходимой черты в общении с государством его граждан при полном подчинении первому всех остальных – продолжением в сфере отношений с врагами тем более оправданным, когда то же делается ежедневно в отношении с институтами своего государства.
Государственный аппарат Византии был всегда чрезмерно раздут, но в годы упадка, при сокращении объема налогов и податного населения, это стало сказываться особенно. Государственный аппарат возглавлялся императором - василевсом. [58] За 1122 года существования империи в ней сменилось до 90 василевсов – один в среднем на 13 лет / 10 /. Почти половина была свергнута и уничтожена физически. Из 35 императоров IX-XII вв. около трети были "порфирородными'* (детьми правящего императора). Но в XI в. порфирородных было 20 в XII в. – около половины, а с 1261 г. и до конца империи на престол взошли лишь двое непорфирородных. Налицо, стихийная трансформация традиций имперской республики (Римской) в восточную наследственную "царскую” деспотию.
Однако эта деспотия упорно противилась
формированию наследственного землевладения, исключая тем самым собственное
перерождение во власть абсолютистскую европейского типа. Действительно,
последняя всегда менее властна, потому что ограничена дворянской и частной
городской собственностью. [p11]
Как отмечено "...в систему управления силой обстоятельств непрерывно
втягивались представители средних и низших сословий. Не богатство и
родовитость становились условием получения власти, а власть – одним из
условий для приобретения богатства и статуса знатного лица. Понятия
"чиновничества" и “знать" вплоть до середины XI в. оставались почти
синонимами"/ 11 /. Размытость, нечеткость, неоформленность сословий и
господство чиновничества в экономике – важный для историка признак ГСП, он
же есть признак недоразвитости форм частной собственности в рамках ГСП,
которые непрерывно ограничиваются в своем развитии господствующей
государственной собственностью и ее держателем – чиновничеством.
"Каждый император стремился окружить себя преданными людьми. Смена царствования вела к резким переменам в ближайшем окружении трона"/ 12/. Это несомненно заставляло временщиков ловить момент и грабить, хватать что можно. С другой стороны, о специализации труда, профессионализме, накоплении опыта в госаппарате не могло идти и речи.
Столичный двор и центральный аппарат проявляли большую бдительность в отношении процесса феодализации, захвата земель магнатами. Эта политика активно стала проводиться при Юстиниане, когда широко практиковала конфискация земель крупных собственников, вводились запреты на вступление свободных под покровительство землевладельцев. (При Юстиниане ГСП в Византии пережил мощный взлет и ослабление, завершившееся внутренними смутами, вторжением славян и персов). Позже, с VIII в., государство также тщательно ограничивает независимость областных "фемных" властей. Стратигам было запрещено покупать недвижимость по месту службы. Однако в X и в XI вв. чиновники на местах начали превращаться в крупных владельцев земли. В этих условиях центр начал отодвигать местных магнатов от власти, усилив наемную гвардию в центре (вспомним "опричнину" Грозного) и понизив роль фемных (территориальных) войск. [p12]
Внутренняя борьба [59] провинциальной знати (Комнины) и ее победа в 1081 г. не могла изменить положение. Новые люди в аппарате может быть и могли что-то сделать, но, как отмечается в / 13 /, "победа пришла слишком поздно - Византия безнадежно отстала от передовых стран Запада... особенности внешнеполитической обстановки помешали новой власти выйти из тупика".
Последнее, на наш взгляд, особенно верно, ибо крестовые походы – внешние вторжения сначала транзитом – уже препятствовали переделкам в государстве, как политически – опасность внутренней борьбы – так и идеологически – престижность крестовых походов, угар религиозного фанатизма – отсутствие идейной базы для реформ. Управление осталось традиционным с огромными расходами на аппарат. Более того, даже "половинчатые реформы государственной системы разбивались о молчаливое сопротивление аппарата власти, саботировались, глохли; отработанный в течение веков механизм функционировал зачастую уже независимо от воли василевса" (свержение Исаака I Комнина и Романа IV Диогена, пошедших против чиновничества).
Земледелие Византии - основа всего хозяйства - опиралось в IX -XI вв. на свободное, объединенное в сельские общины крестьянство ("Земледельческий закон", VIII в.). В традиционной историографии отме-чается преемственность Византийской крестьянской общины традициям "царских земледельцев" Сирии и Египта, перенятым во времена расцвета Восточной Римской империи / 14 /.
Это еще раз говорит о непротиворечивости фактического материала теории продолжения ГСП-уклада в финале РСП.
Кроме служилого сословия – стратиотов – часть сельских общин была также приписана к выполнению определенных повинностей (крестьяне – военные моряки и судостроители, крестьяне – почтовики и строители дорог, мостов, крепостей, крестьяне – выжигатели угля). Но основная масса крестьян платила налоги и исполняла неспециализированные повинности. Роль общины была высока. Община распределяла налоги и повинности между своими членами, решала вопросы землепользования угодьями и водопользования, найма сторожей и т.п. Приусадебные участки и пахотные земли членов общины передавались по наследству. Рабочий скот: вол, ишак. В хозяйстве имелся обычно мелкий скот, птица. На большей части земли организовано орошение. Изредка нанимались сезонные рабочие – "мистии", покупались рабы – арабы. "Но рабы и мистии, как правило, были плохими работниками" / 15 /.
В целом государство испытывало недостаток населения как податного, так и военного. Эта нехватка имело место на фоне избытка годных для обработки государственных земель – залежных, брошенных. Документы сообщают о множестве запустевших деревень, жители которых вымерли или разбежались / 15 /. [60]
Общинники бежали под крыло аристократов, имевших льготы по налогам отдавались им со своим хозяйством в "парики”. Тем не менее, в XI-XII в: крестьяне в массе еще стремились избежать паричского состояния. Однако мечтой каждого раба было стать париком.
В период развала Византии, с наступлением турок-сельджуков, крестьянство бежало из районов, подчиненных императору к туркам, которые еще не обременяли подчиненное население налогами. Такие факты можно интерпретировать только как чрезвычайную усталость населения деревни государственным налоговым бременем, усталость, полностью исключающую какой-либо патриотизм, когда всякая иная власть рассматривается как меньшее зло, чем "свое" государство.[p13]
Упомянутый выше избыток необработанных и брошенных земель, а также недостаток сельского населения следует рассматривать скорее как относительный, как результат непрестижного сельского труда, следствие бегства податного сельского населения в город и в парики. Это вероятно, поскольку недостаток населения сопровождался избытком городского ремесленного населения (см. антиконкурентную политику правительства в городе) и раздутым контрольно-управленческим аппаратом, описанным выше.
Ремесло и торговля со времен Юстиниана были в под-чиненном у государства в положении. Регламентация этих видов труда была огромна и преследовала цель сдержать социальное расслоение ремесленничества, сдержать обогащение одних и разорение других. Все вместе, ремесленники и купцы, облагались множеством налогов и повинностей. Жизнь города регламентировалась столичными законами, "Книгой эпархов"(эпарх - губернатор города). Коллегии и гильдии были не добровольны и являлись средством надзора и организации сбора налогов. Основное внимание в законах о гильдиях уделено общественным обязанностям их членов и парадно-представительным функциям - украшению улиц на праздники / 16 /.
Помещение под лавку, мастерская – были обычно собственностью государства,
а ремесленник был в этих условиях – арендатором, съемщиком. Это важная
деталь – горожанин оказывался в постоянной зависимости от государства и в
любой момент мог быть лишен хозяйства. Постоянно поддерживался запрет
накопления сырья, запрет найма более двух рабочих, устанавливались
критерии качества, размеры производства, цены, время торговли. Готовую
продукцию часто необходимо было сдавать в казенный склад – продать ее без
клейма эпарха – "знака качества" – было невозможно. Существовали
государственные монополии на производство шелка, драгоценностей,
парфюмерии и т.д. (т.е. как понятно из перечня – на наиболее прибыльные
отрасли производства). [61]
Запрещалось заниматься сразу двумя ремеслами, что указывает на избыток
городского населения. Арендная плата помещений для труда вообще была
фиксирована.
Все было направлено на "обеспечение занятости столичного населения и на создание условий для получения одинаково скромного достатка" / 17 /. "Подозрительны властям" .говорил философ XI в. Михаил Пселл - "все, внезапно начавшие благоденствовать". С другой стороны, корпорации, гильдии получали от церкви, государства заказы (оружие, утварь одежды и т.д.), которые облегчали положение ремесленников.[p14]
И в то же время ремесла и торговля были не в чести у идеологов общества, чиновников, военных, церковнослужителей. Знать презирала эти занятия, считая военные и духовные занятия более важными. В этом один из важнейших факторов упадка города и одновременно признак РСП-ГСП-уклада. [p15] В XI в Кекавмен советовал сбывать на рынке излишки продуктов поместья, но ни в коем случае не унижаться до систематического занятия торговлей с целью извлечения "постыдной торговой прибыли". Известен следующий случай: экспорт хлеба в Византии был запрещен, когда город узнал, что супруга императора отправляет зерно на своем личном корабле на продажу, венценосный супруг приказал сжечь этот корабль на рейде.
Такое отношение к торговле определяло устойчивую практику неумеренной эксплуатации горожан. Последним приходилось платить налоги за пригородную землю, сад в городе, за скот, за сдачу помещения в аренду, за лавку, за корабль. Многие торговые операции облагались налогом путем введения искусственных посреднических "государственных" торговых корпораций, например, оптовых и розничных торговцев метаксой - сырьем для шелкоткачества. После нескольких официально регламентированных перепродаж через эти корпорации в ходе технологии изготовления шелка последний становился дороже золота. Другой пример. Никто в столице не мог продать коня (редкость) в обход корпорации "вофров", имевших право посреднической торговли лошадьми – что-то вроде государственно комиссионной торговли средствами транспорта.
Вофры – знатоки коней – за плату и налог государству осматривали лошадей и давали им цену.
Развитие ремесла подрывалось и отсутствием охранительной торговой
политики для нестоличного городского ремесла. Купцам, приехавшим из
провинций, запрещалось оставаться в столице более месяца. А иноземцам
давалось большее время: сирийцам – 3 мес., русским – 6 мес. ( с правом на
торговые льготы и даровое питание в обратный путь) / 18 /. [62] Запрещался
частный вывоз оружия, драгметаллов, пурпура, шелка.
Особое положение и привилегии государство создало только для столичных
жителей. "Власти стремились обеспечить здесь более высок уровень жизни,
чем в других городах. Недовольство столичного населения было особенно
опасно: потеряв столицу, василевс обычно терял и трон... Кроме того,
столица была как бы внешней вывеской империи.. Государственный деятели
Византии заботились о том, чтобы поразить (европейских и восточных)
"варваров" великолепием..., внушить... мысль об исключительности «богом
данной империи»” / 19 /.
Государство особенно строго следило за продажей хлеба в городах. При перемене цен булочники меняли лишь размер хлебов, а цена его оставалась неизменной / 20 /. Известно, что в IX-X вв. государстве имело страховые запасы хлеба из натуральных поставок крестьян. В XI веке государство покупало хлеб и требовало налога деньгами, сбивая цены. Часть хлеба казна продавала в столице, сбивая цены. В 70-х годах XI в. делалась попытка принудить крестьян Фракии "продавать" хлеб силой по низким ценам. [p16]
Нет сомнения в том, что интересы города, по крайней мере, столицы, были для аппарата ближе, чем интересы крестьян, Государство и город грабили крестьян путем неэквивалентного обмена. Именно поэтому пустели и забрасывались земли, деревни, а не города. Уравнительная бедность рядовых горожан – следствие избытка пришлого населения, бежавшего из разоренной деревни.
"... В Византии(в отличии от стран "классического феодализма" на Западе Европы) не замок сеньора, а город властвовал над деревней... неприязнь крестьян к городу... коренилась в особенностях византийской налоговой системы" / 21 /.
В области идеологии и культуры Византия сделала ряд успехов. К ним следует отнести, прежде всего, создание "Свода Юстиниана" – кодификацию правовых документов греко-римской цивилизации. Другим важным достижением являются передовые по конструкции грандиозные общественные здания и арочные своды (Св.София). Тем не менее успехи в теории сопровождались в Византии изобилием и явным избытком книжных людей и соответственно недостаточным их материальным обеспечением и престижем. "Полушутя, полусерьезно византийские книжники завидовали чаще всего лавочникам-торговцам столицы, т.к. если не служба, то только торговля гарантировала не имевшего хозяйства человека от опасности остаться без обола (мелкая монета – авт.) ко времени обеда" / 22 /.
Герой византийского писателя Михаила Аплухира говорит о бесполезности
наук:
[63]
каменотес, грубый сапожник и торгаш, не могущий связать двух слов, живут
не ведая нужды, а ученый мудрец – в нищете, т. к. ум на рынке не продашь.
Но в / 22 / указывается, что жалоб ученых людей на свою участь сохранилось
немало. Но много больше, и это, вероятно, официальная точка зрения
властей, публичных похвал и сентенций в пользу образования и науки.[p17]
Для понимания идеологии общества Византии очень важно знать, что ромеи в массе считали свое государство и общество самым культурны передовым, совершенным, а государство самым могущественным. Многосотлетняя история, происхождение от Древнего Рима, непрерывность государственности, центр всемирной религии – православия – религиозного и, что важно, социального учения – все способствовало этому, а распространение христианства всемирно, особенно. Империя - цент всемирной веры – считала возможным указывать другим народам их место в ряду народов и государств.
"По самой своей природе империя – владычица других народов" - писала Анна Комнин. Её взгляды таковы. Если народы, которые находятся рядом, еще не христиане, то империя "просветит " их и будет управлять ими, если они уже христиане, то являются членами ойкумены – цивилизованного мира, во главе которого стоит империя. Ойкумена – иерархическое сообщество христианских стран, и место каждого народа в ней может определить лишь ее глава – император / 23 / .
Официальные столпы власти всегда выступали за единство и централизацию. О демократии греков неизвестный византийский автор X века отзывается критически. По его мнению древние эллины заполонили богами небо, поэтому и на земле у них раздробление власти. Точно т ак же считает и Анна Комнин: "Где многовластье - там и неразбериха".
Сильная централизованная власть и духовный контроль ее приучил византийцев лгать, скрывать свои подлинные мысли. Поэтому особенно во время упадка общее впечатление (европейцев) о ромеях как людях лживых, слабых, пассивных, неспособных постоять за себя вполне оправдана. Поэтому так же и оправдано двойственное отношение современных историков к письменным источникам того периода. Дореволюционный русский историк П.В.Безобразов отмечает, что в истории Византии, где власть основана на писаном законе, не понять ничего, если не различать теорию и практику – провозглашенные законом нормы и их соблюдение / 24 /.
В то же время в период расцвета взгляд со стороны отмечает [64] образованность и счастье жителей. Дух уравнительности, восстания городского населения против спекуляций хлебом, выкуп пленных ромеев, "нестяжательство” хотя бы временами, а так же описанные в / 25 / склонность к сентиментальность, к эмоциональным взрывам и порывам острого сострадания к обездоленным, готовность к добровольному подвижничеству – все это тоже типично для ромеев, особенно в периоды расцвета империи и, конечно, непосредственно вытекает из демагогической идеологии правящего класса – бюрократии государственного и идеологического управления, социалистических элементов христианского вероучения.
Последние черты, воспитанные у народа за долгие года, не смогли, в конечном счете, сыграть роль при защите государства от внешней угрозы. Это произошло потому, что эксплуатация и насилие, чинимое госаппаратом над населением воспитали в народе и апатию, пассивность в поддержке государственных инициатив, ослабили стремление жителей защищать свою страну.
Нежелание сражаться ярко проявляется в последних сражениях ромеев.
1203 год. "Небольшой отряд крестоносцев, всего 20 тыс. воинов, явился под стены Константинополя, чтобы посадить на престол сына свергнутого императора. Греки могли выставить 70 тыс. воинов, но не сопротивлялись, оставив без помощи варяжскую дружину и тех храбрецов, которые вышли на стены. Город был взят дважды: 18 июня 1203 года и l3 апреля I204 года. В последний раз он был страшно разрушен и разграблен. Крестоносцы потеряли при штурме одного рыцаря" / 26 /. Этот разгром, вероятно, был так памятен, что спустя два столетия ромеи отказались войти в союз с папством и крестоносцами (Флорентийская уния, 1439 г.), когда над жалким остатком империи нависла угроза турок-османов. Начальник греческого флота Лука Нотара открыто заявил, что он предпочитает видеть в Константинополе турецкую чалму, чем папскую тиару – турки на первом этапе завоеваний проявляли веротерпимость (РСП-уклад). И его мнение разделяли многие греки среди высших классов, так и в массе низшего греческого населения / 27 /. И этот отказ был дан, несмотря на то, что за 9 лет до этого турки, взяв непокорную ромейскую Солунь, обратили в рабство все население. Такова народная память! [p18]
Вот почему в 1453 г. у Константина XI было под рукой только 10 тыс. наемных, в основном генуэзских солдат против двухсоттысячного войска Мехмеда II. Генуэзцы, видя тщетность защиты и отсутствие поддержки населения, пропустили корабли турок через цепи у Галатской башни во внутренний залив [65] Константинополя – Золотой Рог.[p19]А горожане? Своим бездействием они выбрали меж двух зол – старой и будущей властью – ту, о которой еще ничего не знали. Интересна и поговорка к нравам того времени «Мир погибал, а жена моя все наряжалась» / 31 /. И это, вероятно, единственная форма “голосования” за власть на уровне государственного способа в сочетании с внешними вторжениями (РСП-уклад).
Закончим краткий обзор Византийской цивилизации оценкой историками
ее значения, значения ее государственности и невозможности ее
феодального развития и раздробления.
По мнению М. Я. Сюзюмова "...защищенные с запада океаном, а с востока
Византией и Русью, страны Западной и Центральной Европы имели, несомненно,
лучшие условия для развития. Их войны друг с другом и внутренние
феодальные раздоры требовали несравненно меньшей затраты сил, чем
отражение непрерывного натиска восточных племен и народов" / 28 /.
Г.Г. Литаврин пишет: “подчеркнем еще раз, что в историографии, как правило, говорится об огромной роли византийской цивилизации, о ее широком и плодотворном влиянии культурном влиянии, но редко отмечается одно не менее важное обстоятельство: Византия с юга, а Древняя Русь на севере стояли как форпосты Европы в борьбе с кочевниками"/ 29 /.
1. Семенов В. Ф., Сюзюмов М. Н., Удальцова. З. В.
2. Кузищин В. И., с. 278-279 Пока не могу восстановить
книгу из которой ссылка – позже восстановлю
3. Семенов В. Ф. История средних веков, М.,
"Просвещение", 1975, с. 12.
4. Тюменев А. И. Передний Восток и античность (в
эллинистически и римскую эпоху), ч. II. Вестник древней истории, 1957, 9,
с. 55.
5. Литаврин Г. Г. Как жили византийцы, М., "Наука",
1974, с. 89.
6. Там же, с. 96.
7. Там же, с. 97.
8. Там же, с. 23.
9. Там же, с. 158-159.
10. Там же, с. 40.
11. Там же, с. 45.
12. Там же , с. 42.
13. Там же, с. 46-47.
14. Семенов В.Ф., История..., с. 92.
15. Литаврин Г.Г., Как жили...,с. 12.
16. Там же, с. 29.
17. Там же, с. 30.
18. Там же, с. 35.
19. Там же, с. 36.
20. Там же, с. 36-37.
21. Там же, с. 17.
22. Там же, с.25.
23. Там же,с. 38.
24. Безобразов П.В., Очерки Византийской культуры,
Птг., 1919, с. 55.
25. Литаврин Г.Г., Как жили..., с. 72.
26. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли,
вып.2. Пассионарность, часть 4., ЛГУ им. А.Л. Жданова, 1980, ВИНИТИ №
3734-79ДКИ, с 164.
27. Семенов В.Ф..История..., с. 325.
28. Сюзюмов М. Я. .Историческая роль Византии и ее
место во всемирной истории, Византийский вестник, 29,1968, с.44.
29. Литаврин Г.Г. Как жили..., с.107.
30. Удальцова З.В. Предательская политика
феодальной знати Византии в период турецкого завоевания Византийский
Временник том 7 (53), 1953, сс. 93-121.
31. Васильев А. А. История
Византийской империи: от начала крестовых походов до падения
Константинополя. СПб, 1998, с. 399.
01 Примечание 2014-1: почему мы 1979 году взяли Византию, а не просто Османскую империю в ее контактах с Европой. Нам казалось важным проследить перетекание одного во второе вне и помимо европейского феодализма, но и на границе Европы. И эта модель должна была как-то перекликаться с историей Руси и России.
02 Примечание 2014-2: через двадцать лет от написания этих строк, уже читая новую несоветского производства литературу, мы обнаружили, что Рим и ведущие города империи были широко охвачены карточным снабжением с количеством типов карточек до 70-80. Карточки были выданы пожизненно и, вероятно, касались разных слоев и уровней населения. Позже они могли перепродаваться другим лицам. По карточкам выдавали не только печеный хлеб до килограмма в день, но и овощи, свинину, оливковое масло, вино. Система была всеохватывающей социальной. Советская историография тщательно скрывала эту информацию, вероятно, чтобы не напоминало текущую жизнь в СССР того времени.
03 Примечание 2014-3: очень хорошо видно и тогда и особенно сейчас, какие элементы советской и современной государственной политики лежат в русле один их и тех же процессов реставрации государственного способа – их логика одна и та же – держать единство империи и потому власть ее иерархов.
04 Примечание 2014-4: прообразом таких храмовых общих, а потом храмовых хозяйств явились родовые или храмовые хозяйства в Месопотамии – исторически это первые материнские общины, из которых отселялись молодые члены общины, начиная новую целину и образуя соседские селения. Новые общины традициями и ритуалами жрецов тяготели к материнской.
05 Примечание 2014-5: период эолита – бронзы – недостаток орудий труда из материалов лучше, чем дубины, кость и камень, не позволял держать взрослых плененных мужчин.
06 Примечание 2014-6: возникшая как переживание кризиса насилия вообще, рабской системы труда и рабовладения - без этого церковь бы не была церковью
07 Примечание 2014-7: не отмечала наука ни откатов от передового рабовладельческого способа, ни динамики внутри способов производства, ни тем более государственных форм эксплуатации – слишком уж похоже на то, что окружало самих историков и читателей
08 Примечание 2014-8: лучше сказать народами, до наций еще жить и жить
09 Примечание 2014-09: надо предполагать в этом влияние Западной Европы в том числе и папства, которое продвигало более передовые взгляды, не только в части отмены рабства, но и в части прав феодальных крестьян, например Божий мир.
10 Примечание 2014-10: не напоминает ли такая жестокость к внешним “непутевым варварам”, которые “мешают жить и беспокоят” нечто вроде новых весьма вульгарных идей «управляемого хаоса”, кто бы их не рождал в так называемом “просвещенном мире” – силовая монополия и “война по наведению порядка” в каком-то смысле провоцируют такую жестокость.
11 Примечание 2014-11: вот отсюда нежелание государства российского фиксировать частную собственность на основные земельные массивы со времен Ленина – подспудно знают, что гонор народа опирается на понимание «своей» земли, и потому не ускоряют развитие фермерства – нефть под государственным управлением оказывается средством кормить неработающих на земле сельских жителей и исключить большие объемы частной собственности в руках массы основного населения.
12 Примечание 2014-12: В СССР территориальные войска – одна из четырех гарантий демократичности диктатуры пролетариата по Ленину как прообраз «всеобщего вооружения народа» ("Государство и революция") – были сменены регулярной армией в 1930-х годах.
13 Примечание 2014-13: В Риме Первом колоны бежали от юрисдикции Рима на земли племен-«союзников», которые не облагались налогами
14 Примечание 2014-14 – сейчас можно говорить об огромной социальной составляющей у такого государства, которое хозяйствовало в меру своих пониманий экономических законов, она же делает народ инфантильным, не способным приспособиться без помощи государства - и это источник пассивности в трудные времена.
15 Примечание 2014-15 - интересно отметить, что в современной России есть оттенки того же настроения причем не только сверху к частному капиталу, но у всего почти населения к людям, имеющим состояние вообще – исключение актеры, и спортсмены
16 Примечание 2014-16: начало коллективизации в СССР собственно обусловлено отказом крестьян продавать хлеб по старой твердой цене – на это в 1927 году ВКП(б) пошла реквизициями хлеба у крестьян. Крестьяне ответили отказом сеять хлеб в 1928 году – Это и стало началом компании по раскулачиванию и коллективизации – Рубикон от рыночного хозяйства – НЭПа - к административному приказному управлению крестьянскими хозяйствами был перейден.
17 Примечание 2014-17: и эти детали изобилия инженеров и чиновников, учителей и врачей, зарплата которых была порядка вдвое ниже квалифицированного рабочего – мы видим в СССР, существенно, что и причины те же.
18 Примечание 2014-18: Стоит обобщить огромную дистанцию между европейцами и людьми Византии, которая, как бы это сказать, – отказывалась принимать европейский уже тогда явный по успехам Венеции и Генуи – «торгашеский дух» европейцев. Ромеи, которых имперское государство воспитывала в рамках подлинного «патриотизма» и «нестяжательства», в духе величия и продолжения Римской империи – «культурного центра мира», были не слишком искушены в торговых делах.
А с началом более интенсивных контактов Византии с Венецией и Генуей после отказа от «блестящей изоляции» при третьем Комнине - Мануиле (1143-1180) в Константинополе появились западные торговцы и товары. Но торговые привилегии у итальянцев, данные государством, были выше, чем у местных ремесленников и торговцев, связанных обручами различных регламентов. И это вызвало возмущение и народное негодование против Европы.
Особенно поразила византийцев та и жадность и жестокость европейцев в части церковных святынь и утвари, которая сопровождала осаду и грабеж Константинополя в 1204 году. Но здесь следует кратко описать предысторию Крестовых походов и в частности IV-го похода, трагического для судьбы Византии.
Крестовые походы (это наша оценка) фактически выводили из Европы весь тот лишний военный сброд, который был уже не нужен в связи с фиксацией и узаконением прав феодального землевладения и появления малого города и ремесла.
Как известно, во всех семьях в те времена
было много детей ( и часть умирала в детском возрасте). В семьях
феодальных сеньоров-рыцарей и выше по званию исключений не было. Но по
традиции единонаследства феод и его обязанности служения вышестоящему
сеньору переходил к старшему сыну – остальные должны были заниматься
военным делом и найти себе другого патрона (не отца и не брата) и служить
ему.
В XI веке наступил момент, когда войны между феодалами утратили свой
реальный смысл защиты и стали игрой (40 дней в году). Более того, Папские
соборы приняли великий документ – объявили Божий мир о сбережении жизней,
посевов, скота и имущества крестьян, чьи бы они ни были – под угрозой
отлучения от церкви. Воевать стало тесно, а грабить почти нечего. Кормить
много рыцарей при дворе накладно и избыток военной молодежи превратился в
головную боль всех слоев Европы – странствующие рыцари стали часто
грабителями, их ловили по лесам и дорогам и вешали.
Одной из важных идей «канализации» рыцарской молодежи стала идея Крестовых походов, к которым присоединились все любители силовой наживы и просто приключений. Потому основной состав участников походов, кроме ряда возвышенных романтиков, которые отличаются тем, что пишут воспоминания о походах и создают рыцарские ордена для службы Господу Богу, не вызывает особого почтения.
Теперь о мотивах IV-го похода. Перед началом похода в Италию из Византии (1202 г.) бежал Алексей (позже IV) – сын базилевса Исаака Ангела, который был свергнут (и ослеплен) своим родным братом Алексеем (III), узурпировавшим власть (кстати, Алексея этого его брат Исаак выкупил из плена у турок) . Кто такой Исаак Ангел – Это народный революционер, который сбросил последнего Комнина – двоюродного брата Мануила – Андроника I Комнина (правление 1183-1185). Почему? Храбрый и «благородный» красавец, склонный к авантюрам, и очень честолюбивый («амбиции понимашь») он начал с улучшения положения народных масс и ограничения всевластия землевладельцев и высшей знати. «расправившись со всеми соперниками, он начал кровавые преследования столичной знати…Всеобщим стало недовольство военными неудачами и самовластием – контраст с предшественником - в 1185 Исаак Ангел (важный чиновник) поднял народное восстание, читай революцию, в столице Андроника предали казни – мучительной – таковы нравы того времени. И далее десять лет, вероятно, не очень успешных дел, ожиданий народа и т.п. Потому, что Исаак Ангел в 1195 свергнут, ослеплен и заточен в темницу своим братом Алексеем (III) (1195-1203) – еще раз таковы нравы, чтобы не было почвы идеализировать то «общество», тот народ.
Весной 1202 года из Византии в Италию бежит сын Исаака Ангела Алексей (позже IV) и просит крестоносцев по пути в Святые места зайти в Константинополь, помочь свергнуть самозванца-брата и установить справедливость, вернуть к власти «героя народной революции». За это он обещает помочь материально целям крестового похода. По ссылкам Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» «чтобы … возвратили царевичу его наследие, он поставит всю империю Романии (то есть Византию) в подчинение Риму, от которого она некогда отложилась (речь идет о требовании превосходства Рима (папской власти) над Константинопольским патриархатом.,…он даст вам 200 тыс. марок серебра и провизию для всей рати… И он самолично отправится с вами в землю Вавилонскую (Египте) или пошлет туда своих послов, коли вы сочтет это за лучшее, с 10 тыс. ратников за свой счет, и он будет оказывать вам эту службу один год. А все дни своей жизни он будет держать в Заморской (т.е. Святой) земле на свой счет 500 рыцарей» (с.25-27 $ 93).
По сути это огромные обязательства, из них главное – подчинение всего Государства Риму Первому (в лице папской власти). И сынок стал таким образом в то же положение, что и Александр Ярославич, когда вел монголов на Русь.
С приходом крестоносцев к Константинополию Алексей вышел с войском, много превосходившим силы крестоносцев, но не решился напасть не крестоносцев и отвел свои войска за городские стены. Этой же ночью – он бежал из города. Следующим утром 18 июля 1203 года горожане освободили Исаака из темницы и вернули его, слепого, к власти. Посланная утром делегация от вождей крестоносцев (без Алексея) была принята Исааком и изложила ему условия, подписанные его сыном Алексеем (IV), на которых они пришли помочь ему.
И Исаак ответил, что «…обязательства очень велики, и я не вижу, как они могут быть исполнены. И тем не менее вы послужили ему, и ему и мне, что если даже вам отдать всю империю, вы этого вполне заслужили бы»…. И он подтвердил обязательства. А послы вернулись в лагерь и привели Алексея в воротам города, где его приняли греки.
Уже на следующий день император Исаак и его сын Алексей IV просили европейцев перейти на край города, боясь столкновений с ромеями. Далее отношения на время стабилизировались на границе города шел обмен, а 1 августа прошла коронация нового императора, который начал выплачивать денежное содержание крестоносцам как это и было обещано. Регулярно посещая лагерь в какой-то момент он запросил вождей крестоносцев не уходить в Сирию этой осенью до весны или лета 1204, как они планировали потому, что его власть слаба «греки раздражены, тем, что иностранцы поставили пришлого императора». И решение остаться было принято с условием дополнительной оплаты.
После этого Алексей IV ушел с войском, включая и часть крестоносцев из Константинополя в поход по восстановлению своей власти в империи. В момент отсутствия в городе случился пожар – виной попытка грабежа частью крестоносцев синагоги, которую с целью скрыть грабеж подожгли, пожар длился два дня. И это тожесильно повлияло на оппозицию столицы новому императору.В момент пожара и позже все латиняне (и торговцы в городе) вместе с семьями покинули город и перешли в Галату на другой берез Золотого Рога.
По возвращении из похода молодой император как оценивает Виллардуэн, «возгордился по отношению к баронам», перестал к ним ездить, но самое главное, перестал платить им деньги, откладывая оплату.
Делегация крестоносцев на встрече предъявила ультиматум, что они возьмут то, что им обещано и способами, каким смогут. Греки сочли, что это дерзость, и Алексей потребовал баронов с войском уйти из города и послы немедленно удалились…
1 января 1204 греки подготовили
корабли-брандеры (17 штук) и с попутным ветром поставили им паруса и
подожгли, направив их на корабли и галеры венецианцев, стоявших в Золотом
Роге. Флот спасли, но с этого момента возникла вторая осада
Константинополя крестоносцами.
Через несколько дней в результате заговора или военного мятежа во главе с
близким Алексею III чиновником Алексеем Дука («Хмурым» - Мурчуфлом)
Алексей III был захвачен и лишен власти. Исаак Ангел, услышав об
этом заболел и быстро умер. А Алексей III был несколько раз отравлен
(неудачно), а потом просто задушен. Цель убийств, вероятно, была в том,
чтоб некому было отвечать за договор с крестоносцами и оплату их помощи.
Алексей Дука был немедленно коронован как Алексей V.
Вот в этот момент крестоносцы собрались и запланировали захватить Константинополь и поделить все земли Империи между своими людьми и сторонами. Далее был штурм города и жестокое его разграбление и бегство Алексея (Дукла) V в провинцию. Далее возникла Латинская Империя во главе с Императором из крестоносцев, Бодуэном Фландрским.
Только этот штурм и особенно разграбление церквей и церковной утвари произвело неизгладимое впечатление на все население империи. Оно верно воспринималось как оскорбление, ей нанесенное, ели только не считать, что роль самих ромеев в отношении своей власти не было вовсе без вины. Но фоне пребывания крестоносцев греческий народ-ромеи как бы отсутствовал.
И потому ответственность жадности европейцев и их поведения должна быть честно разделена с ответственностью, точнее, с безответственностью, нравами и иждивенчеством ромеев, давно уже имеющих амбиции и недовольство властью, но не имеющих сил и желания защищать свою власть или требовать от нее верного поведения.
В завершение стоит помянуть о судьбе беглого Алексея III, который исчез с приходом крестоносцев к Константинополю и осел на периферии в городе Месинополе, удерживая свою местную власть. Морчуфл или Алексей V, бежав из столицы при втором его штурме, решился войти в контакт с Алексеем III,, послав вестников. Между двумя неудачниками возникла приязнь и после переговоров, Алексей III выдал за Морчуфла (Алексея III) свою дочь Евдокию. Так они стали союзниками как тесть и зять. Через некоторое время Тесть пригласил зятя, который ему вполне доверял в гости и повел в баню.. уже без всякой личной охраны. И там люди тестя выкололи глаза зятю.
И вот мнение европейцев о вероломстве византийцев. «Посудите же, должны ли были эти люди владеть землей или должны были утратить ее те, кто творил столь великие жестокости друг другу» (сс 69-70, $ 272). И это аргумент на все времена....
С другой стороны, европейцев – и это было
неоднократно – поражали ложь, обман и вероломство ромеев в военных делах и
дипломатии – понятие чести для них не было свято, к пленным и противнику
(обычно из варваров) ромеи были жестоки, договора часто не исполнялись.
То есть от Византии широта и сантименты души, «общая высокая культура и
духовность» Второго Рима сочеталась с ложью и двоедушием в войне,
жестокостью со стороны государства к врагам внешним, а нередко и к
противникам в политической внутренней жизни, то есть к врагам внутренним.
От Европы представители (причем не лучшие, а даже авантюристы) проявляют сбережение своих людей и договорность между собою с одной стороны, но и расчетливость, жадность и прагматизм.
Таким образом, военное общество и общество феодальное выступают в некотором смысле в виде ментальных антиподов и обнаруживают свои ментальные отличия.
Военная верхушка и духовная знать Византии понимали этот водораздел и, вероятно, использовали его для противопоставления духовного Рима Второго вульгарному и жадному Риму Первому. Тогда у Константинополя возникал вариант Третьего пути между Западом, который жаждет золота и варварским Востоком и окружением Империи варварами с Юга, Востока и Севера – вот такие варианты определяли ментальность жителей Византии.
19 Примечание 2014-19: по поводу генуэзцев при падении Константинополя дана заведомая ложь, никто не пропускал кораблей турок через цепи – европейцы оболганы, а турки деинтеллектуализированы – турки протащили ладьи по настилам с помощью платформ на колесах, катящихся по рельсам, платформы на рельсах входили под воду и выбирали корабли с моря у берега и сущу, и далее каждую платформу с кораблем по рельсам тянули солдаты до бухты Золотого Рога по району Галаты или, севернее, Пера. Приведенные тогда данные не вполне выдержали испытание временем – новые более точные данные указывают, что у Мехмеда было не более 70-80 тысяч, но с огромным превосходством в артиллерии для разрушения стен. Венгерский инженер Урбан предлагал свое мастерство отливки орудий и Константинополю. Но базилевс отказал – не было запрошенных денег. Тогда Урбан приехал к Мехмеду и был встречен с восторгом – дал вчетверо больше запрошенного. В первые в Европе были отлиты осадные орудия в 10 и 20 метров ствола длинной для ядер в полтонны. Был и огромный моральный перевес в энтузиазме солдат-смертников, каждый мечтал попасть в рай. Данные о защитниках еще трагичнее – при населении в 40-50 тысяч жителей мужчин, способных носить оружие, было насчитано всего семь тысяч. Дело в том, что в городе мыло много монахов, женщин и детей. Вместе с тремя тысячами генуэзцев и венецианцев общая численность защитников составляла до 10 тысяч человек. Известно также, что большое число греческих семейств, принадлежавших ко всем классам общества, боясь оказаться в осаде, покинули город до ее начала. З. В. Удальцова обобщает отношение греков к угрозе турок, указывая на большое число среди них туркофилов
.
