Выставлено 9 декабря 2014
(Нумерация страниц в каждой части отдельная - номера страниц в квадратных скобках. Примечания 2014 года даны с обозначением [p01])
Как и Арабские халифаты Османская империя была сначала и в значительной мере до конца рабовладельческим государством, государством с ярко выраженным РСП-укладом. В первый же период после создания РСП-уклад был ведущим.
Рабовладение в империи рассматривается специалистами советской исторической школы как "патриархальное домашнее" / 1 /, или как пережиток. Действительно, рабы личные использовались, главным образом, в домашнем обслуживании: при дворе султана, в домах чиновников, прислугой в богатых семьях.
Однако, главным признаком РСП-уклада в империи является объем эксплуатации инонациональной части населения (не тюрков), а позже не мусульман, иноверцев. Эту эксплуатацию в современной литературе обычно описывают неопределенным термином "национальный гнет"/ 2 /. Земельный налог на крестьян-мусульман составлял в соответствии с исламом - одну десятую, а налог на "гяуров" - от трети до половины урожая. Кроме того, трудоспособные мужчины-христиане платили и личный налог - джизье / 3 /. По другим оценкам / 4 / все "райя" ("стадо"-немусульмане) должны были платить двойные государственные налоги по сравнению с мусульманами.
Такая эксплуатация была не чисто идеологической в том смысле, что другие народы: армяне, греки, болгары и т.п. - принадлежали другой вере. Эксплуатация поэтому носила фактически национальный характер. Кроме тысяч местных феодалов-компрадоров, принявших ислам и арабо-тюркский язык, оставались миллионы райя, не смогших отуречиться за несколько столетий.
Только после этой основной формы РСП-уклада - этого данничества в совершенной форме государственного налога - следует рассматривать имперский институт личного рабства.
С точки зрения источника образования, пополнения и распределения личное рабство в империи также отнюдь не было патриархальным. Оно было полноценным, развитым частновладельческим рабством военнопленных и уведенного в момент войн гражданского населения. Открытая "законная" торговля шла через невольничьи рынки. Только в Анатолии их число насчитывалось десятками. А султанская казна, получала "комиссионный" налог с частной продажи рабов. Рынок рабов в Стамбуле просуществовал до середины XIX века. Факт торговли и ее масштабы отвергают поэтому допущение, что раб был только членом семьи; он был еще и частной собственностью.
Но с другой стороны, совершенно верно, что дети рабынь-наложниц; становились обычными турками, рабыни могли стать полноправными [85] женами, а обычай жениться на иноплеменницах был очень распространен. Дети рабов переставали быть рабами.
Реальная патриархальность турецкого частного рабовладения была вызвана господством государства, большим значением натурального хозяйства недоразвитостью товарного земледелия и частной собственности среди турок-осман. Вчерашние кочевники еще не успели стать полными частными собственниками, а мощное государство (ГСП-уклад) и вовсе не было заинтересовано в этом.
В другой же ранее описанной форме, характерной и общей для ГСП форме натуральных отработок, форме государственной дани-ренты – в этой форме эксплуатация одним народом многих была проявлена вполне отчетливо.
При анализе РСП-уклада следует упомянуть большую роль транзитной торговли рабами. Угон славян из лесостепной зоны Восточной Европы крымскими татарами и продажа рабов на рынке в Кафе (Феодосии), перепродажа их на юг и в районы Средиземноморья, даже в Европу, еще раз подчеркивает товарный и международный характер такой торговли и "рабопроизводства". Только в Кафе единовременно бывало до 30 тысяч пленных. Сами османы, отмечая значение этого центра работорговли, называли город 80-ти мечетей с населением в 80 тыс.чел. "КучУк' Стамбулом” (Малым Стамбулом). Можно ли говорить после этого об отсутствии рабовладельческого уклада в Османской империи и об ее "феодализме"? И, кстати, следует ли говорить о феодализме в Московской Руси и на Украине как регионах, когда эти районы до ХУШ века устойчиво "поставляли" своей беззащитностью рабов на Средиземноморский рынок? Но об этом позже.
Рабовладельческий уклад в империи как и во многих древних деспотиях отражается и тем обстоятельством, что господствующая народность важнейшим делом считает войну и военное дело (Спарта, персы в державе Ахеменидов, ассирийцы), а ремесленное и торговое дело – презренным и недостойным. Вообще, соотношение и преобладание 1) жреческой, идеологической и чиновничьей функции; 2) военной функции; и 3) торговой, частноземлевладельческой функции – характеризует соотношение и преобладание соответственно роли и значения: ГСП, РСП и ФСП-укладов. В этой связи интересно рассмотреть роль идеологии в империи.
Заметное значение в национальной политике империи играли принудительные переселения народов, их выселения. Независимо от того, что означали в разное время эти действия, характеризующие РСП-уклад. они имели различную причину и формальное обоснование, но сам факт говорит о сохранении неограниченной власти правящей этнической группы над другими народами. Достаточно вспомнить переселение двухсот тысяч сербов и боснийцев во второй половине ХV в., выселение полутора миллионов армян в 1915 г., из них более миллиона погибло в Сирийской пустыне.
Далее рассмотрим второй аспект: взаимосвязь РСП и ГСП-укладов в империи.
Как и в других РСП-ГСП-образованиях национальная эксплуатация, особенно интенсивная в начале существования империи, в силу объективной возможности совмещалась с веротерпимостью, но в дальнейшем ее развитии РСП-уклад ослабевает, и усиливается ГСП-уклад, при этом различие между турком-селянином и иноплеменным крестьянином становится меньше, чем между крестьянством в целом и чиновником, наместником [86] или помещиком. Но, конечно, в момент полного развала, распада национальные отличия становятся снова определяющими.
Начало завоеваний. Турки, несмотря на свое военное превосходство, вели завоевания с почти европейским лицемерием. [p01]. Перед завоеванием и в его момент они обещали покровительство и защиту иноверцам. В более ранний период сельджукиды обещали византийским подданным и рабам свободу при переходе в ислам. И десятки тысяч людей бежали из Византии в соседнее государство. При захвате Константинополя Мехмет II объявил себя покровителем греков. Специально обеспечивалась неприкосновенность личности патриарха, права и привилегии православных / 5 /. Аналогично вели себя Ахемениды, монголы на Руси. Кстати, греки, у которых турки, переходя к оседлости, много переняли, были лояльными и довольно привилегированными подданными империи, пока империя не стала разлагаться / 5 /.
Только в момент ярко выраженного упадка империи начинается борьба турок за единство языка и идеологии, за ассимиляцию угнетенных народов. Этнос - господин в момент слабости и утраты власти стремится к слиянию иноплеменников в единый народ (младотурки, пантюркисты).
Идеология многонационального государства была нацелена на создание представления о мощи государства, о счастье "руководимых" народов. Известна, например, грандиозная демонстрация-шествие всех профессиональных цехов-корпораций в Стамбуле на Галатском мосту в 1638 г., устроенная Муратом IV. Султан наблюдал за шествием из специального павильона. Цехи и гильдии – а их было свыше 1000 – прошли пешком или проехали на платформах со своими продуктами ремесла, со своим инструментом, вдохновенно изображая трудовой процесс. Парад перед султаном и массой зрителей начался на рассвете и продолжался до захода солнца.
Такое представление, конечно, удовлетворяет тщеславие господствующего народа и имперских компрадорских по ментальности слоев других народов.
В этом же ряду находится и другой аналогичный, но более древни! исторический материал. В державе Ахеменидов "демонстрация” представителей 33 народов, несущих дары и продукты трудов своих "царю царей", увековечена в камне. Это Персепольские рельефы, на которых, кстати, нет самих персов.
Уровень национализма, связанный, конечно, с прошлым империи, чрезвычайно высок и в современной Турции, лишившейся уже около века [87] назад своих владений. Каков же он был тогда у господствующей нации, в прошлом?
В учебнике "Основы Ислама" для первого класса средней светской школы 1960-х годов нашего века сказано: "Солдат, отличившийся в бою - гази (победитель), а погибший в бою - шехид (мученик). Это самые почитаемые люди после Мухаммеда”/ 6 /. Детям в школе говорят, что первая регулярная армия в турецкой истории была создана в Восточно-гуннской империи еще до нашей эры (район Монголии и Северного Китая).
Орды Атиллы, Чингисхана, Тимура – представляются как турецкие армии / 7 /.
И в современной ара Турции военные играют самую большую роль. Кроме свергнутого военными Баяра, все президенты республики были военные / 8 /.
Анализ второго ведущего уклада империи - ГСП - представляет некоторые трудности в связи с необходимостью правильной интерпретации роли ислама в государственном способе производства в странах Востока на рубеже первого тысячелетия после Р. х.
Ислам, как и христианство, - мировая, космополитическая идеология. Однако, возникнув под влиянием христианства, ислам не стал на первых порах идеологией феодализма, как это утверждают советские исторические стандарты. Действительно, христианство возникло на этапе упадка средиземноморского частного рабовладения и одновременно на этапе кризиса ГСП-уклада Западной Римской империи (этап распространения христианства и превращения его в государственную религию). Оно явилось духовным флагом "борьбы за мир между народами" того времени, борьбы за духовное объединение людей и народов против насилия, войн и рабства. Христианство – это религиозный "Интернационал” того времени. Дальнейшая феодализация христианской Европы позволил историкам сделать вывод, монорелигия - христианство – идеология феодализма.
Монорелигия - ислам - возникла совсем в других условиях, условиях объединения родоплеменных скотоводческих общин Аравии, на стадии создания первых государственных образований в этом регионе. Разложение и дряхлость старых государственных институтов Средиземноморья и Ближнего Востока явились очередным катализатором-основой для нового взлета РСП-уклада. Благо, периферия в виде аравийских племен к этому моменту оказалась готова. Поэтому ислам стал обоснованием не мира для его носителей, а успешной завоевательной войны для арабов кочевников, своеобразного "экспорта революции", борьбы с неверными [p02]. И потому некоторая близость построения ислама христианству не дает никаких оснований для выводов о феодализации на Ближнем Востоке – в середине первого тысячелетия н.э. [88]
Более передовая, в данном случае, феодальная идеология может успешно "работать" в производственных рамках более низкого примитивного уровня, служить более примитивным целям.
Так произошло при экспансии арабов, а позже других кочевников-мусульман (турок-огузов и сельджуков). Ислам помог создать многонациональное государство уровня РСП-ГСП-типа. Социализм ислама, как до этого и христианский социализм Византии, отразился в идеях уравнительности на основе сильной централизации, идеях, которые в халифатах, в отличие от рабовладельческих деспотий прошлого времени, были более определенно закреплены в документах исламского права.
А именно, отсутствие четкого классового деления у арабов на начальном этапе завоеваний привнесло в халифаты черты, смягчающие режим национального гнета. Космополитизм ислама, право принимать в ислам инородцев, переводила местное завоеванное население в разряд относительно равноправных членов общества – снятие джизьи – налога с немусульман. Поэтому основной формой эксплуатации становится доводы быстро государственная единая форма налога (Сирийский халифат, 661- 750 гг., Багдадский халифат, 750-1258 гг.). Далее государственный денежный или продуктовый налог постепенно превращается в военно-ленную прижизненную систему – икта, мульк – и в храмовое землевладение - вакф, аналогично храмовым и монастырским землям.
Примерно такой же путь проделывает и Османская империя, переходя от РСП к ГСП-формам. Это теократическое (идеологическое) государство – значение идеологического "охвата" населения с допущением ограниченного сосуществования других идеологий, не критикующих ислам, преобладает во внутригосударственных отношениях над отношениями межнациональными на стадии расцвета. Идеология настолько важнее, что имперская власть забывает на время о "своей" национальности. Господствующая народность – тюрки – не имеет своего этнонима в Османской империи, а ее язык не является ни одним из государственных, ни литературным. Городское население называет себя просто "правоверными", “мусульманами" или "османами" / 9 /. Это равносильно тому, что в Российской империи господствующим этнонимом стало бы имя "православных". Или если бы национальности заменила бы "новая общность - советский народ" в эпоху СССР. До 1923 г. под "турками" понимались кочевники и крестьяне Анатолии, т.е. простой бедный народ". Есть в этом еще аналогия с Россией – ведь в России, понятие "христиане" трансформировалось в термин "крестьяне" – религия перенесена на основное “тяглое” сословие.
Турки вообще себя долго идентифицировали с арабским мусульманским миром и забыли свое доисламское прошлое. Его вновь открыли [89] европейские историки XIX века. В период расцвета Османской империи ее правящий класс поэтому носил космополитический характер, складывался из различных национальностей, с преобладанием даже выходцев из Балкан. И все это с предпочтительной эксплуатацией нетюрок. Так при Баязиде II в XV- начале XVI вв. четыре визиря были "потурченцами” – отуреченными славянами. Во второй половине XVI в. - при Сулеймане Селиме II - славяне-потурченцы восемь раз становились великими визирями. Европеец, принявший ислам, говоривший и одевавшийся как турок, не подвергался дискриминации и мог сделать карьеру вплоть до верхов иерархии / 10 /.
Эта особенность тесно связана с институтом "гулямов" - нетурецких воинов и чиновников, служилых людей, оторванных с детства от своих семей и воспитанных в духе фанатизма в специальных военных школах.
Гулямов, образовавших первоначально корпус "янычар", не следует рассматривать просто как рабов. Только в первый момент завоеваний, около 1330 г., турки создавали отряды из пленных христиан / 11 /. Янычарское войско, а так же матросов военного флота до XVII в. пополняли мальчиками, вырванными из нетурецких семей. Это были люди, не знавшие семьи и семейных связей, уз родства. Такое войско могло быть предано только вождю-султану, режиму вообще. Отвага и преданность янычар была велика, потому что они считались формально "кулами" - рабами, даже будучи султанскими "выдвиженцами" - сравнение Д. Е. Еремеева / 11 /. Статус раба можно, пожалуй, приравнять положению пожизненного рекрута или вольнообязанного, статусу члена военно-духовного ордена. Талант, стремление к престижу иноплеменников, было средством укрепления государства, обеспечивал некоторую связь выходцев из низов со старыми верхами. В период с 1453 по 1600 гг. из 48 великих визирей только 4 были турками / 11 /. Однако главная функция гулямов не в этом. Янычары давали султану и государству возможность противостоять турецкой родовой знати огузов и сельджуков. Таким образом, цель института гулямов – борьба ГСП-уклада с остатками патриархального родового строя и с зарождающимся феодальным землевладением. [p03]
Аналогичные попытки можно найти и в истории других государств: достаточно вспомнить Россию времен Петра, его немцев, голландцев, его потешные полки из незнатных крестьянских, а, следовательно, лично преданных молодых людей. А посылка детей боярских на учебу в Европу, а образование учебных заведений для незнатных дворян? [90]
Однако вернемся к образованию военно-ленной системы в Османской империи. Сала раздача земель с людьми на них и их повинностями в прижизненное использование (военно-ленная система) означает фактическое право собственности государство на эту землю и ее жителей, хотя бы земля и была объявлена собственность общин. Это право собственности всегда и начинается с фактической возможности распоряжения и использования. Это вполне типично для общества с нечетко развитыми (неразвитыми формами собственности). И это еще раз доказывает, что исходной позицией состояния собственности в обществе, подобном Османской империй, является фактическая государственная собственность на землю и коренные экономические права ее жителей. И, возвращаясь мыслью к истории России, можно отметить, что ГСП-уклад может восстановиться и на фоне феодального землевладения или какого-либо другого, если в какой-то момент складывается ситуация такого политического превосходства государства и его институтов плюс общественно мнение над этими формами собственности, что государство экспроприирует частную земельную собственность и далее распоряжается землей ка своей собственностью (Опричнина Ивана Грозного).
В Османской империи военно-ленная система возникла сначала для турецких военнослужащих - сипахов (конница). Лены получили названия "икта” у сельджуков и "тимар" или "зиамет", что означает "попечение", "забота", Иктадары и тимариоты получили право сбора податей с крестьян (XIV-XV вв.). "Заимы", "беи", "тимариоты" вместе с вооруженными крестьянами, взятыми в пропорции от ленного населения, являлись основой двухсоттысячного войска. Янычары – гвардия – составляли менее 10%. Как известно, прижизненное имущество эксплуатируется менее хозяйски, более интенсивно, варварски, чем, имущество, передаваемое по наследству. В этом трагедия военно-ленной системы [p04].
Уже во второй половине XVI в., после битвы при Лепанто, когда звезда Османов стала заходить, а военные трофеи перестали быть источником доходов, усилилась эксплуатация деревни, Страну охватили восстания против поборов и повинностей. Похоже, в XVII и особенно в XVIII в. резко возрос размер наследственных владений сипахов и местной знати. Постепенно землевладельцы перестают выполнять военную службу, посылать налоги и солдат (Ирак, Сирия, Северная Африка). Империя замерла на грани феодального распада, но не вступила в него. Почему?
ГСП-уклад в новое время не переходит в феодализм. Этому препятствует возникший и рядом сосуществующий новый капиталистический хозяйственный уклад Европы. Последний вступает в связь с разрушающимися системами (Османская империя, Китай, Индия и т.п.). [91]
Этот вывод автор делает из опыта исторического взаимодействия РСП-ГСП-укладов, вступающих во взаимодействие с КСП-укладом.
Рост торговли и борьба за рынки, колонии, политическая борьба конкретно по "восточному вопрошу" между европейскими державами, ведет к тому, что Великая Порта осваивает европейское огнестрельное оружие – это достижение феодализма и капитализма (коммунальные города). Центральная власть в докапиталистической стране земледельческого характера получает не соответствующее ее уровню "капиталистическое" средство централизации, которого не имеют и не могут самостоятельно изготовить потенциальные феодалы – беи и заимы – и которого не имел в прошлом базилевсы, короли, халифы. Раздробление государства на "натуральные" куски становится невозможным (если только этого не пожелают великие державы (примеры есть, например, отделение Панамы). ГСП-уклад в империи становится хроническим.
Дальнейшие перспективы развития ГСП-уклада представляются в виде двух направлений. Первое направление идет в сторону абсолютизма искусственного развития и насаждения капиталистического уклада в стране и одновременно просто ограничения хищнической паразитирующей власти собственного госаппарата [p05]. Второй вариант развивается в сторону естественного разорения хозяйства, консервирования ГСП-способа, изоляции от KCII-уклада до момента, когда это становится невозможным и непрерывного отставания от развитых стран капитализма с закономерным финалом – политической и экономической зависимостью от других стран, (временной) потерей суверенитета.
Примечание:упреждая возможные расширительные толкования вышеприведенных строк, отметим, что описанные альтернативы существенны для периода развития КСП, предшествующего освоению ядерного оружия. Конец примечания.
В Османской империи переход к абсолютизму, овладение опытом Западной Европы, оказался затруднен следующими обстоятельствами:
- многонациональностью;
- оторванностью господствующей нации от ремесленных занятий и торговли;
- резким различием религий в Европе - регионе-образце подражания и в империи – регионе усвоения;
- отсутствием секуляризации земель и имущества главенствующей церкви в империи или иначе слишком большая роль религии и ее носителей – духовенства в государстве.
Следует отметить, что описанные причины в некотором смысле являются взаимно-обусловленным комплексом, характеризующим ГСП-РСП-уклад на стадии разложения. [92]
Объяснение такой обусловленности мы постараемся дать ниже. Частично оно дано в описании ГСП-РСП-уклада. И тогда неестественность альтернативы абсолютизма - искусственного вживления в капитализм - будет доказана как невозможная, а альтернатива номер два будет выступать как закономерная (как альтернатива весьма высокой вероятности).
Выше отмечалось, что борьба господствующего народа против растущей независимости подчиненных народов включает в себя и безоговорочную поддержку деспотического государства, олицетворяющего ГСП и мешающего развитию капитализма. О национализме турок так же говорилось выше. Поэтому не кажется странным, но является чрезвычайно поучительным для историка, что даже после развала империи пантюркизм турок вылился в новый рост государственной бюрократии и военщины ("этатизм" до Мендереса), которые не спешили с развитием капитализма.
До XX века становление капиталистических отношений в империи затруднялось и тем, что подчиненные народы: греки, армяне, евреи, сирийцы, египтяне и земледельческие народы Балкан – были на по своему уровню развития в области ремесла, да и земледелия выше турок. Это превосходство порабощенных над господами стало постоянным на долгие столетия именно в области ремесла и торговли. Изготовление оружия и металлоизделий, тканей, ювелирное дело и т.п. осталось фактической монополией греков. Турки в эти "презренные" отрасли не стремились. В сфере производства их типичными занятиями долгое время оставались ремесла, связанные со скотоводством: выделка кож, шорное и сапожное дело, торговля мясом, молочными продуктами.
В 1922 г. среди турок, изгнавших греков из Анатолии и воюющих с Грецией, не было ни одного кузнеца, и Советская Россия по просьбе Ататюрка послала своих кузнецов для подковывания всего парка лошадей турецкой кавалерии.
Слабость национального ремесла сказалась и другим образом. Как только в империи был дан "старт" развитию частной промышленности, так сразу турки обнаружили, что они не имеют реальной экономической власти в империи. Кроме иностранных капиталов, силой ворвавшихся в Турцию с 1838 г., все основные отрасли промышленности оказались руках греческой, армянской и еврейской (в меньшей степени) буржуазии. Это вызвало со временем шовинистическую реакцию всего турецкого населения. В конце XIX века (1894-95 гг.) начались погромы армян и греков, официальное давление на инонациональных промышленников. Империя вступила в последнюю фазу своей имперской "жизни". Остатки РСП-уклада препятствовали развитию капитализма. [93]
Ислам и духовенство выступили тоже как препятствия на пути абсолютистского, тем более капиталистического развития страны. Социальные и экономические стороны религиозного учения с установками военно-кочевой и патриархально-общинной демократии вошли в противоречие с новыми проблемами товарных отношений. Для того, чтобы популяризировать экономическое развитие страны по новому пути, необходимо было уменьшить влияние ислама, провести "деидеологизацию" общества, пользуясь современными терминами. Или провести духовную "секуляризацию" религии, и кроме того, ослабить духовенство экономически, что в свое время делали все абсолютистские режимы в Европе. Только при этом можно было надеяться на успех переноса прогрессивных производств и производственных отношений от "гяуров"-христиан, от нечестивых, в "оплот ислама во всем мире" - в Османскую империю. Отметим, что духовенство в империи играло и большую производственную роль, имело храмовые хозяйства, оказывало материальную помощь нищим, осуществляло "социальное обеспечение по старости", функции здравоохранения, образования и общественного питания. Например, в XVI-XVII вв. возле больших мечетей были общественные кухни. В них питались учителя и ученики медресе. "Сюда же собирались бедняки из соседних кварталов, чтобы наполнить чаши и унести их своим семьям, обеспечив фасолевой похлебкой обед и, может быть, кое-что оставив на вечер. Средневековье не знало безработицы, всегда можно было найти какое-то занятие, чтобы прокормиться. А мусульманская система благотворительности не позволяла людям умирать с голоду, выполняя одновременно функцию мягкой прокладки между власть имущими и угнетенными"/ 12 /.[p06]
Секуляризация экономических и идеологических позиции исламской церкви началась лишь в в новейшее время и далеко не закончена, далеко не легка в исполнении. Ее начал проводить Кемаль Ататюрк. Это не что иное, как шаги просвещенного абсолютизма на Востоке.
Идеологическая власть ислама была велика еще и потому, что мечеть всегда представляла верующим в своих стенах право критики властей, право политического убежища, мечеть была отдушиной для измученных. Кроме того, духовенство было относительно влиятельно в вопросах внешней и внутренней политики. Шейх-уль-ислам - высшее духовное лицо - давал заключение (фетву) о соответствии любых действий султана Корану, несмотря на то, что султан был первосвященником. И хотя султан мог заменить шейха, но отменить фетву он уже не мог. И догматы ислама, мешающие развитию страны, делали чрезвычайно сложной любую попытку прогресса в социальной и экономической областях. Религиозный консерватизм, осложненный противопоставлением христианства и ислама, осложненный отрицанием всего жизненного [94] уклада производственной и духовной культуры Европы, помешали передаче идея абсолютизма, рынка, меркантилизма в империю.
В этом, в противоположность православной России, трагедия медленного прогресса исламского мира и Турции, в частности.
Поэтому развитие империи пошло по второму, более естественному пути - пути подчинения страны великим державам, хотя на этом пути и были сделаны попытки вывода империи из движения к пропасти.
Поражения XVII-XVIII вв. сразили закономерную деградацию военно-ленной системы, падение дисциплины, боевых и моральных сил армии, профессиональное разложение янычарского войска.
Отметим динамику положения янычар. Их статус стал передаваться по наследству. Нормой стали янычары, вышедшие из семей старых "заслуженных" янычар-"отставников", осевших на старость лет в госаппарате. Ранее янычарам было запрещено иметь семью. Но поскольку жало-вание государство платило нерегулярно - а это признак недоразвитости товарно-денежных отношений - то янычары были вынуждены заниматься торговлей, ремеслом и сбором налогов (откупа). Некоторые даже продавали свои янычарские патенты. Как отмечает / 13 /, янычары этого времени по своему положению напоминали стрельцов. В городах появились янычарские кварталы. Янычары начали отказываться выступать в поход, мятежи янычар неоднократно приводили к свержению султанов, смещению великих визирей. В истории поздние янычары занимают положение, промежуточное между римскими легионерами после Септимия Севера и преторианской гвардией и русскими стрельцами и служилыми "однодворцами" - мелким военным дворянством в русских гвардейских полках ХУШ в.
Суть феномена одна - в условиях отсутствия серьезного экономического (и политического как следствие) противовеса бюрократическому аппарату деспотия ограничена интересами ближайших к трону военной силы. И эта сила в условиях недоразвитости или разрушения (в силу поведения самой деспотии) товарно-денежных отношений, в условиях натурализации, становится не только военной (т.е. государственной), но и самодеятельной хозяйственной силой со своими специфическими отнюдь не государственного уровня интересами. Натурализация части государственного аппарата - есть часть разрушения самого аппарата.
Ослабление империи под действием распада государственных структур, которое явно выразилось в военных поражениях в борьбе с европейскими державами, привело к пониманию необходимости реформ государства, необходимости освоения опыта передовых стран. НО неуверенные и отдельные попытки 50-х годов ХУШ в., а позже, целенаправленная реформа Селима III ("новая система") были прерваны сопротивлением [95] янычар и придворной знати (1807-1808 гг.). Эти реформы и их результаты показывают, как мешает оголтелый "империализм" и идеологическое чванство общества реконструировать хозяйство.
Борьба султана с янычарами (Пазванд-оглу) прерывалась войнами против Бонапарта в Египте и с сербами. В этих войнах султан вынужден был прекращать борьбу со своим "внутренним врагом" и объединяться с ним для борьбы с "внешним".
Очередная волна поражений (1811 - Россия, 1815 г. - Сербия, 1821 - 1824 гг. - Морея), наконец, заставила власть покончить с вольницей янычар - их физическим уничтожением в 1826 г. Поддержка духовенства на этот раз была обеспечена. В этих действиях турки-османы отстали от России Петра на 100 лет. Остальные реформы этого периода, после поражения в русско-турецкой войне 1828-29 гг., когда русские взяли Адрианополь и добились автономии Сербии и независимости Греции - носят противоречивый характер: ликвидирована ленная система и одновременно вся земля в империи вновь стала государственной. Еще раз укрепился ГСП-уклад.
Новые неудачи в конфликте с Египтом (1832-33 гг. и 1839 г.) стимулировали очередную серию реформ - "танзимат" - при султане Абдул-Меджиде. Были созданы минимальные возможности для развития предпринимательской деятельности: отменена откупная система налогов, гарантирована неприкосновенность имущества граждан независимо от их конфессиональной принадлежности. Среди мероприятий назначение твердого жалованья чиновникам и создание торговых судов, разрешение светского образования.
Однако эти меры не дали быстрых результатов. Уже до этого, начиная с XVIII в. двери в Турцию были открыты европейским товарам (капитуляции XVIII в. и торговые конвенции 1838 г., их подтверждающие). Выигрыш в бизнесе получили лишь представители греческой, армянской и сирийской буржуазии, связанных с иностранным (европейским) капиталом. Государственный аппарат империи оказался не в состоянии оценить вред политики неограниченно "открытых дверей" для развития собственной промышленности.[96]
Крымская война положила начало финансовому закабалению страны В 1854 г. империи был дан заем в 75 млн. франков. К 1875 г. ее общий долг достиг размера 5.3 млрд. франков. В октябре 1875 г. империя объявила о финансовом банкротстве / 15 /. После войны с Россией и новых расходов Империя вновь объявила о своей неплатежеспособности (1879 г.). В обмен на снижение размера долга с 5.3 до 2.4 млрд. фр. государство дало согласие на установление иностранного контроля над финансами (Мухарремский декрет султана, 1881 г.), Создавалось Управление оттоманского государственного долга со штатом в 5000 чел. под эгидой совета из представителей Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии и Италии. Империя превратилась в полуколонию.
Интересно отметить, что в процессе выплаты долгов еще до 1875 г., государство так же хищнически, как и раньше, выколачивало подати из деревни на государственной земле. Правители из анатолийских областей сообщали, что у каждого крестьянина недоимок по налогам не меньше, чем три его годовых дохода / 16 /. Такая задолженность означает, что налоги чрезмерно высоки.
Финалом существования РСП-ГСП-укладов в Османской империи явилось включение империи в политическую, финансовую и экономическую зависимость от держав Европы и выкачивание из страны сырья через монополь; низкие цены на экспортные продукты (табак) , Лишь противоречия великих держав спасают империю как целое от немедленного раздела.
Но к концу первой мировой войны Османская империя окончательно “раздета". Однонациональное (около 87%) в основном государство в рамках Анатолии, чудом отстоявшее свою целостность и независимость (с помощью Советской России), изгнавшее все крупные подчиненные меньшинства в результате войн и геноцида - греков, армян - восстаний малых народов и их переселения - ассирийцев, курдов, государство, территория которого никогда, вероятно, уже не будет разделяться (Курдистан ?), встает на путь капиталистического развития.
К проблеме Османской империи примыкает вопрос о развитии ГСП-уклада и абсолютизма времен Мухаммеда-Али в Египте - формальном владении Османской империи.
До начала IX в., можно сказать, мамелюкский Египет с развитой городской каирской торговой буржуазией пережил период минифеодализма. [97] Во всяком случае, политические выступления общины Каира - саботаж и политическая забастовка 1795 т., антифранцузские восстания 1798, 1800 гг., антиосманское восстание 1805 г. - проявились достаточно определенно и отразили общественное влияние города.
Прийдя к власти в 1804 г., Мухаммед-Али (албанец) истребил всех мамелюков и провел ряд реформ, направленных на развитие государственной и частной промышленности. Однако экспроприировав землю у помещиков и откупщиков и сделав ее формальной частной собственностью крестьян, владыка ввел большой государственный налог продуктом и обязал "продавать” остальной хлеб по фиксировано низким ценам (плюс 60 дней государственных трудовых повинностей). Если к этому добавить, что рабочие - 35 тыс.чел. - в промышленности были прикреплены к предприятиям, то картина ГСП, возникшего на основе целей, идей абсолютизма, будет относительно полной, вполне достаточной.
Поэтому совсем не странно, что с конца 20-я годов Мухаммед-Али стал снова раздавать оптом "своих" крестьян-фермеров с частновладельческими правами на землю, с их землей чиновникам и офицерам в "кормление". Идеи абсолютизма развернулись назад к военно-ленной систем и к ГСП-укладу на практике.
В 10-30-е годы XIX в. Египет переживает недолгий промышленный и сельскохозяйственный подъем, который быстро обрывается изнурительными захватническими войнами Али в Аравии, Судане и борьбой за независимость от Османской империй и, более того, попытками завоеваний других частей империи - Палестины, Греции. В 1841 г. военная мощь Египта была устранена под давлением и при вмешательстве англичан. Армия сократилась с 200 тыс. чел. до 18 тыс. чел. Судостроительные верфи были уничтожены. В Египет как часть Османской империи с 1838 г. хлынули английские товары.
Впоследствии страна все более и более подпадала под влияние и опеку английских колонизаторов. В то же время Египет можно рассматривать как наиболее развитую среди исламских в промышленном и производственном отношении страну того времени / 17 /, движение которой к КСП приостановилось под давлением колониализма.
1. Еремеев Д. Е., На стыке Азии и Европы. Очерки о Турции и турках, “Наука”, М., 1980, с.37.
2. Семенов В.Ф., История средних веков, М., 1975, с. 541.; Губер А. А. и др., Новая история стран Азии и Африки, М., 1982, с. 71.
3. Еремеев Д.Е., Там же, с. 36.
4. Семенов В.Ф., История..., с. 539.
5. Васильев А. М., Мост через Босфор, М., 1979, с. 216.
6. Еремеев Д. Е., Там же, с. 168.
7. Васильев А. М., Там же, с. 171.
8. Там же, с. 172.
9. Там же, с. 10.
10. Там же, с. 8-10.
11. Еремеев Д. Е., Там же, с. 38.
12. Васильев А. М., с.212.
13. Еремеев Д.Е., Там же, сс. 111-112.
14. Губер А.А. и др., Новая история..., с. 198, с. 372.
15. Там же, сс. 372-373.
16. Там же, сс.371-372.
17. Там же, сс. 203-209.
