Статья посвящена обсуждению последствий научных исследований
в отношении господствующих социальных конфликтов в обществе разделенного труда.
Отмечается отличие социальных открытий этого рода от открытий в естественной
науке. Cоциальная наука не может искусственно брать сторону какой-либо из сторон
социального противоречия в труде, указывая на обязанность сторон оптимально
взаимодействовать на пользу друг друга. В статье утверждается, что выходом из
кажущегося непрагматизма социальной науки для каждой из социальных сторон,
выходом науки должны быть два условия: 1) донести до общества и каждой стороны
научный анализ и его результат и 2) выдать в отношении психологической науки и
теории культуры заказ на формирование этики поведения социальных сторон с целью
минимизировать социальных конфликт и максимизировать социальное и трудовое
сотрудничество.
– Ты, что же это на одной черной кости играешь?
Для пролетариата, значит, на половине, а для буржуазии
на всех?
– Что вы, что вы, гражданин? Я на белых костях в
особенности стараюсь.
– Значит опять выходит, что белая кость лучше? Играй
на всех!..
– Да я на всех!
– Значит с белыми вместе, соглашатель? [В. Маяковский
Клоп]
До сих пор справедливо считалось, что социальные науки отличаются от естественных тем, что сам объект исследования влияет на аналитика. В этом плане безопасность исследователя в отношении изучаемой среды не вполне удовлетворена. Если ученый в науке о природе обычно может создать себе барьер от вредных воздействий среды, то в науке гуманитарной или социальной он принципиально не защищен. Природа не мстит за ошибки хотя бы при публикации теории и без ее применения. А социальный объект исследования в лице составляющих такой объект лиц способен не только осудить исследователя, или сделать вид, что его нет в природе, но и лишить исследователя работы и даже сжечь его на костре. Так ранее происходило и с наукой естественной, когда господствующие социальные структуры трепетно относились и к научным моделям в естественных науках.
Если так дело обстояло с наукой естественной, то тем более не защищен от ошибок и предпочтений общества подлинный и ищущий ученый, когда он работает в науке социальной, когда он ищет социальную истину.
Опасность, таким образом, не исключена никогда. Но есть и более тонкий момент в отношении общества к научным результатам в гуманитарной науке. Оказывается, научные результаты отнюдь не всегда охотно принимаются читающей публикой. И происходит это тогда, когда публика прилагает такие результаты «на себя», прикидывает «практическую полезность» таких результатов. Наиболее трагическая для социальной науки ситуация возникает в случае тем, раскалывающих общество на две и более стороны. А причина в том, что сам социальный объект исследования – это люди или их социальные позиции, а люди в социальных позициях часто имеют противостоящие социальные интересы или иначе – они удовлетворяют вполне реальные потребности, но в некоторых ситуациях интересы или отношения людей внутри социальной структуры прямо противоположны. Изложение таких противоположных интересов и потребностей, то есть декларация истины, может реализации таких интересов каждой из сторон как-то мешать.
По сути, мы выходим на анализ социальных систем, содержащих в своей структуре социальные противоречия. Например, дирекция предприятия стремится к максимальной эффективности предприятия и максимальной отдаче рядовых работников при минимуме расходов на оплату их труда. Рядовые работники могут стремиться к минимизации собственных затрат на свой труд и к максимизации зарплаты, то есть максимизируют свой доход относительно собственных трудовых расходов, времени и качества труда. Налицо противоположные интересы или критерии эффективности двух групп работников – менеджеров и рабочих. В жизни возникают отношения такого же типа и вне социальных структур, например, в этнических конфликтах, в торговой операции: продавец и покупатель имеют прямо противоположные интересы. В принципе, такие противоположные интересы описываются теорией игр.
Мы развиваем тему социальной науки еще более точно, поскольку мы встретились с социальным объектом, который принципиально (как кажется) не имеет консенсуса в обществе. Речь идет не просто о социальных системах, а о социальных системах, связанных с социальным неравенством и, более того, связанных с эксплуатацией, или обвиненных как некоторым из их участников кажется, в связи с эксплуатацией.
До настоящего времени ситуация решалась так, что социальная наука в столь тонких и спорных вопросах выходила в своих публичных решениях на два решения:
– первое решение (условно решение Маркса), открыв социальное противоречие как явление, твердо брало сторону одной из противостоящих сторон (пролетариата) как верную. Это, как мы апостериори знаем, привело своей рефлексией и ее внедрением в жизнь значительную часть мира к грандиозным потрясениям, ко Второй мировой войне и к последующей холодной войне вплоть до конца XX века.
– второе решение (условно буржуазное или либеральное направление), постаралось вообще закрыть явление утверждением, что эксплуатации при капитализме нет. Решение защищало вывод о том, что эксплуатация связана исключительно с силовым давлением господствующей стороны. Оно определяло ситуацию не как противоречие, а как нормальное состояние получения справедливых доходов обеими сторонами. Весь прибавочный продукт записывается в доход предпринимателя или предприятия как лица отделенного от работников. И, как мы понимаем, это решение отвергало само явление противоречия в социальной системе (Т. Парсонс, К. Дэвис и У. Мур). Мы не будем детализировать многообразные подходы по этой теме на Западе, это отдельная и большая работа, которую мы ведем, но суть состоит в том. что фиксируя реальную ситуацию авторы, касаясь важнейших тем (власти, ресурсов, и желаний или потребностей людей), еще не вышли на объяснение стратификации и неравного распределения ресурсов и доступа к ним. Отсюда и неопределенность обоснования статус-кво.
Оба решения нас, как исследователей и потребителей социальных теорий, не устраивают. Первое доказало свою неэффективность и даже трагическую опасность для общества. Второе решение отвергает вполне явное противостояние интересов и, значит, потребностей, в социальной системе. Оно проявляется в социальных конфликтах: забастовках, локаутах, профсоюзном движении, политических движениях вплоть до революций.
Это только пример в одной социальной системе. Такие же проблемы возникают в не столь трагических формах и в других социальных структурах, например, в семье. Отношения детей и родителей также внутренне противоречивы. Ребенок обычно подчинен родителям, но не желает исполнять их поручения, слушать указания, что приводит к определенным наказаниям и ограничениям. Современные теории также вполне разноречивы в своих инструкциях родителям по поводу воспитания детей.
В классической марксистской теории социальная структура рассматривалась как содержащая противоречие одно или несколько. Мы, в свою очередь, считаем, что противостояние в системе является простейшим изложением ведущих частей адаптивного механизма в социальной системе. Мы постараемся показать это на примерах.
Например, давление управляющего воздействия и требований работодателя в процессе труда корректируется и увольнением работника, и трудом работника с понижением эффективности, и его коллективным сопротивлением попыткам повысить доход предприятия уменьшением расценок или ростом выработки за счет увеличения рабочего времени. Аналогично, давление профсоюза предприятия (рабочих) к необоснованно высоким заработкам встречает отпор работодателя, готового к выводу предприятия в зону с более дешевой и уступчивой рабочей силой (уход с рынка или локаут), и наем других рабочих (штрейкбрехеров).
Другой пример. Ребенок, возражая родителям, может и капризничать, проявляя леность, и в некоторый момент возражает чрезмерному диктату родителей, проявляя самостоятельность и упрямство. А родители, наказывая ребенка, могут сделать его более послушным и развивать далее, а с другой стороны, могут воспитать его безынициативным и замкнутым.
Что объединяет два примера разных социальных систем. В обеих системах имеется объект творчества (и власти), то есть управления. Управление в системе служит средством адаптации системы при выполнении основной функции системы: производства продукции или услуг в одном случае и воспитание ребенка – в другом.
Отметим, что противоречия связанные с управлением, являются именно результатом адаптации системы или свойством системы реагировать на поведение внешней среды. Это не недостаток систем, а суть, внутреннее содержимое адаптивного их устройства. Именно это делает систему стабильной в отношении главных исполняемых функций. Или иначе, всякая адаптивная социальная система, то есть система, в которой существуют управляющие функции (для выполнения основных функций), связана с саморегулированием. Рассмотрим это чуть подробнее.
Социальная система имеет работника или их группу, которые управляют другими работниками, выполняющими указания работников высшей группы. Власть есть возможность одних (властвующих) участников системы вызывать действия других (подчиненных или подвластных) участников. Адаптивность системы предполагает возможную реакцию системы на непредсказуемые действия внешней среды. А это предполагает, что управление подчиненными и системы в целом оказывается трудом творческим, творческим трудом заняты в основном работники труда управлении. Тогда работники управления удовлетворяют потребность в творчестве. А подчиненные такую потребность в масштабах управления не удовлетворяют. И это означает, что уровень удовлетворения потребности управляющих и подчиненных не является одинаковым, кроме того, непредсказуемые действия или реакции управляемых сами оказываются действиями «внешней» среды, которые подлежат коррекции. Это, как минимум, содержит в себе социальные противоречия (отсутствия или ограничения полного творчества у подчиненных в сравнении с творчеством управляющих), которые не устранимы в рамках такой системы в целом и для всех ее, системы, участников.
Потому суть социологии как науки не в «снятии противоречий» при анализе, исследовании социальных систем. Суть науки в представлении таких противоречий обществу как механизма регулирования внутри системы. Участвующие в противоречии социальные стороны должны понимать свою роль и свою взаимозависимость – невозможность существования без другой стороны. Сосуществование и есть система адаптации и существования самой социальной структуры и ее функции.
До настоящего времени господствовали половинные теории. Половинная социальная теория в пользу одной, обычно господствующей стороны, формировалась и поддерживалась, (например, в преподавании и т.п.) на ресурсы этой заинтересованной стороны, превращаясь тем самым в идеологию. Половинная теория всегда приводит к дефектам сосуществования и существования самой системы, ибо пренебрегает балансом интересов обеих сторон. Обычно это удовлетворяет потребность в безопасности только одной стороны.
Так удовлетворение потребности в безопасности (для творчества) приводит к появлению такого (чрезмерного) творчества, которое может нарушить и размер (расход) наличного ресурса, и самый процесс исполнения ведущей функции рассматриваемой социальной системы (производства, воспитания и т.п.).
Удовлетворение потребности в безопасности в части исполнения, или интересов исполняющей стороны, ведет к другим дефектам. Например, ресурс, полученный от работодателя в усиление ощущения безопасности работника, может остановить производственный процесс и разделение труда, когда рабочие уйдут в долгий отпуск или заведут «собственное дело» (Адам Смит), см. теорему об эксплуатации. Ресурс, выданный ребенку без ограничений на удовольствия или просто при прекращении контроля ребенка, может привести к появлению вредных привычек, ослаблению здоровья, падению работоспособности.
Таким образом, противоречие существует, но оно неустранимо в рамках текущей социальной структуры производства. С другой стороны, всякая его односторонняя коррекция и смещение акцента в пользу одной из сторон выводит систему из равновесия и наносит ей ущерб. Более того, ущерб в социальной системе, вызванный необоснованными рефлексиями и ожиданиями половинных социальных теорий, может отбросить, как это показывает история XX века, общество далеко назад.
Такой результат в научном исследовании должен весьма критично восприниматься обществом в целом. И теперь стоит поговорить о рыночной цене в науке, о ее продукте как ценности на рынке ресурсов информации.
Как общество относится к обнаруженному социальным исследователем противостоянию интересов в социальной системе? Оно требует и ждет от науки «снятия» противоречия. Но сделать это в рамках текущей социальной ситуации наука за некоторым исключением не может.
Что же исключения? Исключения – это ситуации, когда уже существуют новые социальные структуры или структуры нового типа, которые, имея дополнительные средства и институты, ТЕ ЖЕ ФУНКЦИИ выполняют более гармонично и эффективно. Такие ситуации в прошлой истории человечества были очень редки и даже создавали ощущение вечности и безысходности (цикличности).
В новой и новейшей истории человечества ситуация изменилась. Дело в том, что современный мир в социальном плане не является однородным в части ведения хозяйства. Он насыщен системами хозяйства и производства социальных отношений множества различных по своем уровню развития форм, большая их часть выглядит устаревшей потому, что в социальный мир и в производственный мировой процесс многие сообщества включились относительно недавно. Из них самые поздние являются наиболее передовыми, стоящими на «плечах» более ранних систем. И знания совершенных на данный момент или период форм могут (но не всегда[1]) служить примером в случаях, где используются устаревшие социальные структуры и формы адаптации.
В отличие от утопических решений типа идей «социализма» – рецептов слома старой системы и построения новой, что сродни «конструктивизму в социологии», новому эклектическому возрождению декартианства или марксизма, наука не может ломать текущий адаптивный механизм, выработанный опытом человечества без следствия сломать всю систему. Решение подлинной науки для действующей и еще не устаревшей социальной структуры поэтому совсем иное и вовсе не оптимистическое для общества и его ведущих социальных групп.
В этом смысле наука социальная не дает подлинного заказанного отдельным участником (представителем социальной группы изнутри социальной системы) результата – «я деньги заплатил, а вы мне не даете рецепт хорошей социальной технологии».
В последней ситуации социальная наука должна искать и найти максимальный баланс интересов участвующих социальных групп. И этот рецепт фактически является рекомендациями политической или экономической социологии, политикам или экономистам, юристам конфликтующих сторон. Проблема поиска баланса интересов, представление необходимости взаимного учета интересов, потребности ограничений, запретов и табу не выглядит для участвующих сторон или заказчиков науки привлекательной. Она не выглядит привлекательной и для множества людей, которые желают стопроцентной отдачи от науки (типа «манны небесной»). На эту тему шутил известный, сейчас можно сказать социальный философ и мудрец, Фазиль Искандер, автор повести «Кролики и удавы». Задумавшийся кролик говорит остальным: «Когда отпадет ужасная несправедливость удавов по отношению к нам (кроликам), мы должны подумать и о нашей несправедливости по отношению к огородам туземцев (не воровать фасоль, горох, капусту)». Тогда общество кроликов отказывается от идей борьбы с удавами.
Сама неустранимость противоречия кажется пользователям и потребителям нерешенностью в науке, слабостью и недостаточностью. Такие ожидания от социальной науки в реальности совершенно не оправданы. По аналогии подобным образом в требованиях к естественной науке звучала бы мечта об искусственном нарушении закона сохранения энергии («вечный двигатель»). Или возникло бы предложение исключить из пары «центростремительная – центробежная силы» одну из сторон. В реальности общество должно осознать, что его действия совсем не так произвольны, как это кажется со времен борьбы за свободу от феодальной или королевской тирании (либерализм в Западной Европе).
Но если регулирование в обществе имеет целью поддержание и совершенство выполнения функций социальной системы, то нормы наказания и подкрепления должны возникать или, точнее, пониматься именно как нормы общества и даже не каждой социальной группы в отдельности. Дело в том, что нормы должны пониматься ВСЕМИ участниками социального процесса. И хотя для разных участников нормы различны в силу разного их отношения к ресурсам, но каждая сторона должна понимать, какие норм должна соблюдать не только своя сторона, но и противоположная сторона.
Общая цель норм – не разрушать общее взаимоотношение как систему, но укреплять эффективность системы в целом, пока ей нет альтернативы. (Вставка апр. 2021 - Альтернатива формируется на базе новых знаний психологии. С 1940-х годов в передовом рыночном обществе возник ряд новых проблем, которые чрезвычайно опасны для человечества вообще - и это помимо самой первой текущей опасности - "экологического кризиса". Автор обязан успеть изложить их и спешит сделать это через разработку общей теории. Её нюансы оказались очень важны и дали возможность новых конструктивных, но пока спорных в текущей ментальности предложений. Критерий нашей уверенности в пользу необходимости изменений - обнаружение текущих растущих через поколения негативных психических (антисапиенсных) последствий рынка и рекламы, новых средств общения. Выявлены и организационно-политические, полиэтнические (нарушающие права языковых групп), некоторые экономические и даже общекультурные решения, определен ряд неверных ограничений в науке, обнаружены ошибки в организации институтов науки и грантового принципа, он пока не применим в ситуациях межнаучных взаимодействий, системных поисков и открытий на стыках наук. Комплекс решений опирается на базу 1) новых материалистических выводов об адаптивных (они в то же время и информационные) функциях Жизни как особых ценностей продолжения и сохранения (всеми для всех) Человечества и 2) дополнения специфики Человечества в части его коллективной роли информационной ответственности за принимаемые (и уже принятые в прошлом ошибочные, требующие коррекции) информационные решения. Выводы эти по сути образуют 3) материалистическую в обоснованиях систему ценностей Жизни (как целей), расширяющих и уточняющих лучшие системы ценностей, сформированные в прошлом в идеалистических культурах (вплоть до протестантизма). На основе новых общих Ценностей (целей) строятся 4) Ценности Человечества как средства достижения целей, начиная с главных целей сохранения и развития Человечества в целом, что требует и обязательного сохранения Природы. В деталях такие средства реализуются в поисках Мира, исключения насилия и унижения, как и паразитизма и иждивенчества, модификации ценности рыночных отношений от прежнего акцента конкуренции (с запретом монополий и примитивных форм "захвата" рынка) к пользе сотрудничества в форме обмена результатами труда, услуг и информации для лучшего удовлетворения всего мирового общества и восстановления и сохранения природы, признания важнейшими ценностями общего среднего образования (вместо престижа потребления) и максимальных форм развития образования, роста ценности творческого труда организации, там, где этот труд проявляет себя на базе информационной ценности организованных совместно результатов, совести и взаимной требовательности, новых принципов выравнивания и подтягивания отстающих культур на добровольной основе, развития новых отношений в науке и информации с ростом общей роли творческого труда и соответственной социальной его организации. Конец Примечания). Далее это уже вопрос для психологии, системы образования и культуры, воспитания детей и воспитания родителей. Именно так появляется рациональное основание того, что раньше возникало стихийно, путем трагического пути проб и ошибок – моральной системы общества, этики социальных и трудовых отношений. И в настоящий момент, конечно, никто не отвергает и чисто прагматическое развитие, но с учетом последних достижений в психологии наука может предложить некоторые методологические средства решения общих системных целей для осознанного и плодотворного взаимодействия пока противостоящих сторон. Такое решение должно переходить на уровень каждого элемента социальной системы. Речь идет о психологической установке и формировании новых ценностей сотрудничества в рамках социального разделения труда ДЛЯ КАЖДОГО ЧЛЕНА ОБЩЕСТВА. Речь идет о формировании новых взглядов на социальное бытие, цель существования и суть прогресса человечества, суть политической и экономической культуры человека на индивидуальном уровне.
Как именуется индивидуальное мироощущение в соотнесении его (индивида, поведения) с общественными нормами отношений к другим социальным сторонам, от которых ты зависишь или которые от тебя зависят. Это ощущение возникает как тревога. Если индивид озабочен несоответствием личного поведения с моделью нормы поведения, то у него возникает дискомфорт или тревога. Поведение может быть уже состоявшимся или еще планируемым. Норма может быть общей и признанной для себя как ценной или просто личной нормой, которая установлена для себя как ценная. Все это варианты. И такое ощущения напряжения или тревоги во всех случаях именуется совестью или потребностью безопасности IV. В нашем пессимистическом представлении такое напряжение не является общим свойством современного человека в настоящий момент, хотя в мире сосуществует множество разных культур, где отношение к такому состоянию весьма различно. Но, мы считаем, что оно для каждого общества должно стать важным, ибо оно оптимизирует социальные отношения с противостоящими интересами в социальных структурах, системах и в институтах, которые жизненно важны для функционирования общества в его важнейшей системе – системе разделения труда. Суть совести состоит примерно в рассуждении: «я уважаю себя, но если мое самоуважение превысит меру – в этом и состоит тревога совести, то я нанесу себе вред через наносимый вред другим. Вред, нанесенный другим, вернется мне личным вредом позже как элемент несовершенства нашей общей социальной системы. Этот вред нанесут мне люди, которым я наношу (нанес уже, наношу сейчас или нанесу в будущем) вред своим поступком.»
Мы подходим к тому, что из социальной науки должна рационально формироваться этика рационального социального поведения. Тем самым социальная наука дает основания для культурного или психологического конструктивизма в целях обеспечения и поддержки функционирования социальных систем.
Для нас этот результат совершенно неожидан. В анализе социального противоречия мы оказались вынуждены отойти от рыночных или экономических решений (через систему потребностей человека и условие неравного удовлетворения потребностей в некоторых текущих социальных системах) в пользу запуска построения и внедрения в общество этических систем, минимизирующих конфликт, на основе открытого понимания ВСЕМ обществом обнаруженных закономерностей и сложности социума.
Есть ли у нас какие-то аргументы? Да, они есть!
Мы рационально выходим тем самым на объяснение того, почему этическая система протестантизма, ныне довольно успешно оставленная даже западноевропейским рационализированным обществом, обусловила успех развития ранних форм капитализма. В протестантской этике в символических формах предъявлялись такие требования к работникам всех уровней, которые удовлетворили фактически обе стороны социального конфликта.
Второй аргумент. Можно привести, как другой пример, и важный тезис Гоббса, который говорил: «Люди не равны. Но ради мира между ними, мы должны говорить обратное».
Короче, в реальной жизненной практике общество уже неоднократно находило средства восстановления психического баланса общества с целью продолжения разделения труда в эффективных его формах. И мы постепенно выходим на новое предложение или социальную технологию.
Логика социального процесса тогда такова: социальная наука обнаруживает (когда обнаруживает) неустранимый и внутренний адаптивный и противоречивый по потребностям процесс внутри социальной структуры или института, создает систему норм, связанных с коррекцией неудовлетворенных в системе потребностей для социальных слоев. Эта система поведенческих норм назначена корректировать систему потребностей человека и формировать его системное восприятие мира. Психологическая наука образует систему преподавания и закрепления реальных и символических форм удовлетворения необходимых и недостаточных для социальной группы потребностей.
Мы можем обратиться к теме России и формирования реального, а не дикого и монополизированного рынка, реального, а не дикого капитализма. Без формирования или возврата, повторного восстановления социальной совести, доверия, умеренности и ряда других свойств сторон социального конфликта, их противостояние будет вновь и вновь мешать разделению труда. В ранних формах и в воспитании детей совесть вообще применима только с одной стороны – ей следует обучать ребенка. И все это уже практический (а может быть, и теоретический) вопрос для психологии.
Таким образом, социальная наука, когда она строится на основе новой психологии (от Маслоу и других психологических теорий), должна возвращать свои решения практических социальных проблем на низкий или психологический уровень, включая и воспитание подроста, каждого отдельного индивида, как страдающей, так и отдельно, господствующей или более привилегированной стороны.
Что в этом особенного? Проводя параллель с другими естественными науками, мы обращаемся от объектов такой науки к структуре и внутренним элементам, составляющим объект уровня науки более низкого уровня.
Если речь идет о прочности моста, мы обращаемся к расчетам прочности балок в его конструкции, если нужно заняться прочностью балок, мы обращаемся к микроструктурам металла, к его составу, вкраплениям и к технологии.
Так и в социологии. Обращаясь к формированию и поддержке сложного и, чем выше качество труда, тем более важного разделения труда, общество должно все больше сил уделять каждому участнику такого разделения труда, его воспитанию и подготовке. Чем более высоко значение работника, чем большими ресурсами он распоряжается, не важно, в какой форме собственности, тем большими знаниями о социальном взаимодействии и поведении он должен обладать и неукоснительно их использовать. Подъем уровня рядовых работников в реальности окупается ростом безопасности производства и развития.
И последнее. Мы говорили, что чисто экономических решений в системе социальных противоречий недостаточно. Суть не идет о том, что предлагаемые решения не являются экономическими. Они более затратны, чем чисто экономические решения. При воспитании нового человека, следует более средств тратить на его развитие и обучение, что по сути является и расходом энергии и ресурсов, ибо каждое обучение всегда подкрепляется ресурсами жизни, которые получает учащийся в процессе учебы. Речь идет об устранении равнодушия к жизни человека «рационального». Жизнь становится настолько сложной, что пренебрежение «свободой» человека в смысле воспитания, надеждой, что самые общие и нравственные задачи в обществе, его социальной и политической культуры, человек приобретет как-нибудь сам или от неизвестно как образованных родителей, такая свобода оказывается безответственностью общества пред своим социальным будущим. Мышление человека – сложнейшая иерархическая культура и пирамида знаний. Если эта пирамида построена неверно или являет собой кучу мусора из рекламных проспектов от средств массовой информации, то она превращается не только в Вавилонскую башню взаимного непонимания культур, но и рискует обрушением сложнейших сооружений и созданий человечества от Всемирного центра до всемирных пандемий и наркотических увлечений, опасных фанатизмом и других символического рода идеодемий или, небрежением к тотальным опасностям и расходу ресурсов самых разрушительных или вредных для здоровья и экологии мира целях. Психологией и культурой человека с его детства и параллельно и вместе с семьей следует заниматься обществу в целом.
Итак, если мы имеем объект естественной природы или рукотворный объект, то его составляющие и регулирующие элементы мы, естественно, рассматриваем как подчиненные нашей воле. В социологии не так. И вывод Первый.
В прошлом исследователь, имевший покупателя или заказчика, всегда имел сторону, которая твердо знала, за какой результат она платит деньги. Социальная наука имела и всегда имеет шанс превратиться в «продажную девку» и на том заработать хотя бы ученую степень. Вопрос раньше шел в хозяине: «империализма» или «пролетариата»? Наш подход, как мы показываем, лишен разврата в науке, которая служит отдельному заказчику, фонду или государству. Но теперь у всего разделенного интересами и заинтересованного общества возникает удивление. На кого работает эта наука? Она не устраивает никого? Она не устраивает любую отдельную сторону и социальную группу! В этом смысле она не устраивает ни один социальный сегмент политического рынка. Идея как научная истина или модель политически не продаваема, не пригодна для оплачивающих ее рациональных потребителей по интересам. Примерно так и учение Иисуса Христа непригодно отдельно для бедных или для богатых, отдельно для эллинов, иудеев или варваров. И вывод Второй.
В отличие от религии, она не угрожает Адом загробной жизни или Концом света, но указывает на опасности Ада реальной жизни как последствия асоциального, то есть несбалансированного требованиями поведения отдельных сторон социального конфликта. Вообще-то «конец света в одной отдельно взятой стране» такая социальная наука предсказать способна - и мы это уже делали. Однако в целом это примерно так, как если бы мы осуждали долгий спор продавца и покупателя по их договору, в котором каждая из сторон в непрерывной такой недоговоренности рискует лишить себя жизни в духе буриданова осла – не желая договариваться обе бездельные стороны умирают от голода, первым умирает бедный работник, вторым как скупой рыцарь умирает (богатым) богатый, который не умеет работать руками.
И это есть нерыночное решение внедрения на пользу общества в целом и всех его сторон достижений социальной науки по поводу текущих социальных противоречий.
И тогда возникает вывод Третий.
Это конфликт постепенно теряет свою остроту, и автор надеется, в будущем перестанет быть ящиком Пандоры. Но для этого в обществе должен закрепиться новый информационный ресурс – понимание блага и неизбывности сотрудничества, предполагающей взаимные уступки с обеих сторон, прежде всего, со стороны власть имущих, но не только. Это предполагает формирование наряду с внедрением в общество того, что именуется социальной и политической идеологией классового и ряда других форм (межкультурного) сотрудничества, формирование у человека таких важнейших социальных черт, как доверие, честность и совесть.
апрель2010-04-09
[1] Социология не всегда может твердо оценивать условия существования тех или иных, более поздних и эффективных социальных форм, появившиеся новые формы могут быть не приняты в социальных пространствах, не готовых к генерации таких форм и смене предшествующих. Речь идет о менталитете и культуре вторичных и третичных цивилизаций, которые воспринимаются как отстающие, или утверждающие «свой особый» («сами с усами) путь развития.
