Психология                   Вперед

 

 

Загружено 15 мая, выставлено 28 октября 2012

«Реконструкция теории Маслоу» для психологов и социологов и наша развёрнутая её оценка

на двух страницах Интернета

 

© С. А. Четвертаков, 2012     

 

В марте 2011 года издательство «Алетейа» (Санкт-Петербург) издало монографию «РЕКОНСТРУКЦИЯ ТЕОРИИ МАСЛОУ», см. оглавление. Ниже кратко представлены важнейшие результаты – перечень потребностей, обоснование порядка и значение теории Маслоу для других гуманитарных наук.

Этот материал дается для профессиональных психологов и непрофессионалов, увлеченных психологией и конкретно теорией Маслоу. Мы приводим не только основные результаты нашей работы, но и новые выводы (2008-2011), полученные с момента сдачи рукописи книги в печать (2008). А за этот период наше представление стало существенно точнее. Сейчас готовится вторая редакция, и часть новых идей представлена в настоящей статье.

Кратко об истории работы

Изданная книга – результат только пяти лет работы (2003-2008). Ей предшествует тридцать лет исследований в области политической истории, экономики и менталитета империй. В 1974 году при анализе проблем разделения творческого и рутинного труда и автоматизации был случайно обнаружен ключ к значимости системы Маслоу в социологии, см. статью. Тогда материал был оформлен в виде рукописи, см. оглавление, а позже краткие результаты были изданы брошюрой (1998), см. текст.

Такой вывод, как бы трагичен он ни был, естественно, должен был обратить внимание исследователей на «гуманистическую» теорию иерархии потребностей Абрахама Маслоу (1970). Требовалось проверить ее главные положения, дать оценку известных критических к ней замечаний. Изначально автор предполагал, что представленного вывода в части эксплуатации будет достаточно (на середину 1970-х и начало 2000-х), чтобы психологи сами «подняли» теорию Маслоу, разобрались с ней. Однако годы показали, что чудес не бывает – общество и даже такого общества «наука» стесняется сделанных выводов или цепляется за старые чудеса и «сны золотые»: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой» (Беранже).

Предлог? Теория Маслоу не пользуется уважением в социологическом сообществе. И чтобы донести основной материал проделанной работы до пользователей, мы в 2003 г. были вынуждены сделать попытку «взять на себя» и анализ оснований теории, естественно, без особых надежд на успех. Результат, какой ни есть, перед читателем…

Начальное решение в черновом варианте – в порядке поиска и развития темы – был выставлен на сайте в 2004 г. В нем еще нет половины результатов, представленных в книге и полученных в 2004-2007 гг. Его особенность – отсутствие удобной сборки для читателя. Как известно процесс развития и процесс усвоения готового результата – разные процессы. К осени 2008 года, мы, подготавливая рукопись, расширили анализ. В ходе исследований возникли и собственные обнаруженные в нашей работе замечания к системе Маслоу. Все замечания представлены в таблице Главы 5 книги. Публикация книги на данный момент уже не является для нас идеалом. Материал следует изложить проще и точнее.

 

В настоящую статью мы включили:

 

1) параллельные перечни иерархии потребностей: старый – по второму изданию Маслоу, 1970 год, и новый, установленный нами и обозначенный как Маслоу-3, 2011 год.;

2) краткое обоснование всех составляющих нового перечня и порядка возникновения, кроме потребности уважения, выставленной на сайте; включены введенные общие мотивационные структуры и часть новых результатов, полученных позже публикации книги;

3) значение теории Маслоу как общей теории мотивации (и потому психологии)  для общества в целом со ссылками на социальные приложения, демонстрирующие новую технологию использования этой теории.

 

О первых двух позициях ясно. Что означает третья позиция нашего материала для среды психологов?

Организм человека – это сложнейшая система функций и процессов. Все функции необходимы. Но не все функции (например, функции дыхания или сердцебиения) являются «потребностями» так, как это принято в психологии. Потребность человека, в отличие от общей и всей остальной функциональности его организма есть осознанное или нет, но обязательно психическое проявление поиска поведения и его осуществления. И это то, что мы видим в человеке, желаем понимать и даже, если возможно, исправлять, направлять или предсказывать. Такое наше понимание потребностей (что волнует, беспокоит?) и их отражающих мотивов (как достичь, какими средствами добиться успокоения и удовлетворения?) выливается в появление теорий мотивации. Психология потому выходит на оценивание мотивов поведения как причин действий.

Между прочим, в прошлом предсказание поведения тяготело к предсказанию судьбы человека и его будущего. У древних гадания, по сути, оказывались попытками оценки мотивации, хотя оставались больше на уровне определения статических способностей индивида (по звездам и т.п.).

Новые решения уже не требуют кофейной гущи! Психология как профессия теперь не только может лечить пациентов, корректировать их поведение, но и способна фиксировать психическое состояние одного или целой группы, расшифровывая его, стимулируя, или снимая и предотвращая. Представляемые результаты выводят психологию на более широкий план влияния на общество в целом, а сама психология оказывается важнейшим фактором воздействия на общество на новом более высоком уровне.

И именно теория Маслоу как теория связи психологии и социологии может  поднять социальную роль психологии в обществе как профессии, а тем самым – через воспитание и новые приемы воспитания в семье и школе – культуру поведения человека. О связи культуры с производством следует говорить отдельно. Мы планируем такую работу.

Влияние потребностей и психологии в социальной истории уже вполне осознавали мыслители в истории науки. Можно привести длинный перечень цитат от Платона и метафизиков до Маркса и самых современных исследователей. Они демонстрируют осознанное или на подсознании применение психологических выводов  (как аксиом, и значительная часть их согласуются с системой Маслоу) о связи психологии и социологии. А ныне психология часто и на пользу бизнесу, но во вред обществу применяет на практике службы рекламы и маркетинга, политических технологий и СМИ.

Нам кажется, что представители психологического сообщества осознают свое новое предназначение в судьбе современного общества. Донося социально позитивные результаты до уровня применения в быту, психология может стать мощным фактором снятия агрессии (и страха в его основе) внутри общества и сокращения неэффективных издержек общества в  хозяйственном и политическом развитии. Наше будущее в каком-то важном смысле в руках и головах психологов, которые способны изменить, исправить и откорректировать психологию нашего собственного поведения.

Предлагаемая здесь система обобщенных потребностей, и система Маслоу как один из возможных вариантов, – это заявка на оценку (по мысли самого автора) основных и общих форм поведения обычного здорового человека. И в этом ее отличие от предшествующих.

Какой система потребностей должна быть? Здесь место для снятия господствующих стереотипов. Возможен ли общий состав потребностей?

Обыватель считает, что различие удовлетворения потребностей у отдельных слоев общества общепризнанно – «сытый голодного не разумеет» (безопасность или творчество, например). Тем более, велики различия удовлетворенности в историческом процессе. Они огромны, если сравнивать древние общества, приближенные к природе, и наше время. И в современном обществе диапазон хозяйственных укладов, как и уровней потребностей, простирается от патриархальности до самых больших высот.

Нужно ли понимать потребности все сразу? И можно ли о них говорить как о системе?

Ответим немедленно! Да, нужно!

А можно ли? – Это вопрос, на который мы даем здесь ответ!

В обоснование необходимости скажем следующее. Только текущее сосуществование цивилизаций и разных (по стадиям развития) уровней хозяйства требует учета множества факторов и различий с учетом психологии и ментальности (и для взаимодействия или для добровольного и непротиворечивого развития отстающих укладов). Тем более, этого (представления о потребностях всех сразу) требует исследование и интерпретация прошлого. Итак необходимо все и все сразу, то есть в системе.

Какой она должна быть? Идеальная система потребностей должна быть универсальной. И для обществ, достигших разного уровня, она должна учитывать полный диапазон наиболее важных потребностей в виде системы развития. И если это возможно, она должна быть полной или устойчивой к культуре или уровню развития, если под этим понимать уровень удовлетворения потребностей. Иными словами, хорошая система должна обладать свойствами инвариантности к культуре – проявляться при любых формах культуры.

Должна? Это требование к идеальной системе или пожелание к поискам в текущей! А нам очень хотелось бы не зависеть от эпохи, чтобы иметь общий исходящий, как тщетно мечтали метафизики – из «природы человека», инструмент интерпретации поведения человека для разных периодов жизни его и общества. Так голод или нашу безопасность мы удовлетворяем разными способами в разных культурных средах. И поведение всегда разное! А вот основание (страх, голод и т. п.) по своей природе (не причинам) те же самые. И надежда на некоторую общность в разных средах остается. Итак, для понимания жизни нам нужен общий список!

Но универсальность состава относительна! Список потребностей в абсолютном смысле – не аксиома.

Перечень, похоже, прикладная модель к различным жизненным ситуациям. Он может зависеть от масштаба и цели приложений тех, кто занимается мотивацией или использует психологию.

Так при проектировании жилой среды или дома, общественного здания список потребностей человека – это одно. Он включит физиологические потребности: системы вентиляции (воздух), водопровода, канализации и терморегуляции, и, возможно,  хранения вещей и багажа, общественного питания или нескольких магазинов и точек питания. Если учтем библиотеку и Интернет, то и учтем и ряд культурных потребностей! И это все отражение бытовых потребностей будущих жителей или гостей.

Для поведения военного человека в боевых действиях – другое. И приемы поведения, инструменты нападения и защиты, безопасность будут играть исключительно высокую ведущую роль.

Стоит привести примеры небрежности современного развитого общества в отношении потребностей. В крупнейшем в Европе и в самом современном берлинском вокзале (открыт в 2006 г.) архитекторы, предусмотрев удобства для слепых и инвалидов, забыли о мощности туалетов – их всего два на 300 тысяч пассажиров в день. А в аэропорту Хитроу (Лондон) ввели систему (и компьютерную программу) учета багажа (март 2008 г.), которую не протестировали достаточно, и было потеряно от 15000 до 20000 единиц багажа.

Но для исторического процесса в целом нам требуется нечто третье. Универсальность потребностей во времени и выделение самых главных в истории, их динамика будут играть много более высокое значение. Мы занимаемся именно историческим бытием человека.

Сейчас мы удовлетворимся тем, что выявим потребность как такое психическое напряжение индивида, которое проявляет себя в поведении. Заметим, что поведение – это более широкое понимание активности, но все рефлексы человека сюда уже включены.  Кроме того, и само появление напряжений (и доминант сознания) мы можем хотя бы частично рассматривать как безусловные и условные врожденные или выученные рефлексы, где само психическое напряжение, возникает по стимул-условию и является рефлексом центральной нервной системы особого вида (сигналом тревоги и необходимости действия для организма как целого).

В следующей нашей работе (втором издании монографии, возможно, в текущем году) мы дадим полное и точное определение обобщенной (любой) потребности и системы потребностей как прикладной модели социальной активности человека и общества.

А теперь начнем изложение материала по нашему плану.

1. Таблица введенных изменений в системе Маслоу

Мы представим сначала таблицей потребности теории Маслоу-2 (1970) и потребности нового варианта Маслоу-3 (2011), версия С. А. Четвертакова. Обоснования представлены ниже в тексте

 

Потребности систем Маслоу-2 (1970) и Маслоу-3 (2011)

Таблица 1

Маслоу-2(1970)		Маслоу-3 (2011)
Наименования потребностей, (старые)	Потребностное состояние	Наименования потребностей, (новые)	Потребностное состояние и комментарий к вставке или к исключению, изменению в новой версии 3
		Безопасности I	Страх (ожидания) боли, нападения и насилия, смерти
Физиологические	Жажда, голод, холод или жара	Физиологические	Жажда, голод, холод или жара
Безопасности	Утрата работы, страховки, средств или счета в банке и т. п. Утверждение тяжелых ситуаций опасности как несущественной редкости.	Безопасности II	Беспокойство по поводу отсутствия ресурсов для удовлетворения физиологических потребностей в будущем. Страх ожидания деприваций ФП, в момент, когда эти потребности удовлетворены
Принадлежности и любви	Забота, ответственность и общность базовых потребностей. Эмпатия, желание доставить другому удовольствие	Любви и принадлежности (в семье и позже вне семьи)	Желание любви, семьи, детей. Со стороны детей потребность принадлежности к семье. Вне семьи и после оставления семьи необходимость принадлежать к  сообществу своего языка, традиций  и культуры.
		Общения	Жажда выговориться после долгого молчания или отсутствия собеседников. Жажда сочувствия при проявлении своей вербальной активности.
Признания (уважения и самоуважения)	«Желания и стремления, связанные с понятиями достижения, могущества, компетентности, репутации, престижа, статуса, признания, и славы».	Уважения или безопасности III	Жажда роста или беспокойство утраты статуса и престижа в связи с (угрозой или фактом) конкуренции других лиц в борьбе за обобщенные (статус-образующие) конкурентные ресурсы, то есть ресурсы для многих или всех потребностей. Статус, ранг или престиж предполагает преимущественный доступ к конкурентным ресурсам, что и определяет статус.
		Самоуважения или безопасности IV	У неразвитого человека беспокойство возникает при неуважении других к себе, то есть идентично уважению. У  развитого (в смысле рефлексии или обратной связи) человека это беспокойство о своих прошлых, текущих или возможных будущих ошибках, последствия которых наносят ущерб окружающим, миру и через ухудшение мира самому субъекту.
		Новизны и неопределенности	Возникает в юном возрасте в отсутствии метапотребностей и при скуке и определенности среды. Выражается в ненаправленном интересе. Пример – зевака на улице.
Познания и истины			Рассматриваются как часть потребностей творчества см. Метапотребности
Потребность эстетики			Рассматриваются как часть потребностей творчества см. Метапотребности
Потребность в само актуализации	Потребность заниматься тем, что лучше всего получается, и что создает удовольствие. Совершенствование себя. Включает творчество, спорт, игры	Метапотребности. Потребности творчества: поиска неопределенности и ее преодоления в выбранной сфере интереса или в любой сфере	Образует все возможные виды творчества, включая самоактуализацию, и множество зависимостей и конкретных интересов потребительских и асоциальных видов, в частности, с надстройкой над базовыми потребностями.

 

Далее мы кратко изложим основания изменений.

2. Суть и основания изменений и коррекций системы

Потребность в безопасности I (ПБ1)

Это новая потребность. Потребность отсутствия страха боли, страха ранения или гибели в текущий или в ближайший момент (секунды, минуты). Страх боли как напряжение мы отделяем от ощущения самой боли, снятие которой есть тоже потребность. Но этот объект и состояние не предназначено для включения в систему мотивации и поведения. Последнее состояние – боли, кроме тренированных к ней людей и боли, включенной в состав метапотребности (напр. мазохизм), мы не считаем «потребностью в теории мотивации» потому, что в таком  состоянии человек не способен к мотивированному поведению.

В обществе времени Маслоу (США) нет существенного места для физического страха перед агрессией, насилием, причинением боли и т. п. В развитом обществе значение этой потребности у подавляющего числа людей не замечается – они уверенно удовлетворяются.

Между тем у первобытных охотников, в древних патриархальных и в развивающихся обществах их существование вполне ощутимо. В биологической среде страх носит общий и даже ведущий характер.

Его приоритет в иерархии определен тем, что в подобном состоянии биологическая особь и индивид не способны ни пить, ни есть, ни совершать, например, мочеиспускание и дефекацию. Защита важнее всего. В бихевиоризме такое поведение именуется ориентировочно-оборонительным и требует привыкания.

Значение потребности очень важно для понимания поведения древних обществ и обществ в момент войн, угроз войн и активизации всех форм насилия. Стоит напомнить, что даже в последние полвека мир видел убийства многих миллионов людей (в Азии и в Африке в межнациональных и племенных конфликтах). И мир без регулярно повторяющихся массовых насилий или страха насилия пока составляет меньшинство.

Страх боли и его влияние на поведение не только животных, но и людей, хорошо понимается после обсуждения бихевиористических экспериментов Долларда и Миллера со страхом животных. Крысы по отдельности посаженные в боксы с металлическим полом, испытывали случайные удары током (по лапкам). Каждому удару за несколько секунд до него предшествовал непрерывный звонок. При повторении звонка крысы начинали метаться в поисках спасения от ожидаемого удара; при этом они случайно обнаруживали возможность перепрыгнуть через низкий барьер на другую половину бокса. Там ударов не было, а звонок автоматически прекращался. Постепенно время между звонком и ударом сокращалось, поэтому крысы научились перепрыгивать на безопасную территорию с началом звонка немедленно. На следующий день при звуке звонка крысы прыгали на другую половину бокса немедленно. И звонок прекращался. Но больше ударов тока в эксперименте не производилось (то есть не было подкрепления), а крысы в таких условиях прыгали постоянно. Никто из них уже не проверял, сохраняются ли удары током после звонка.

На этот счет авторы эксперимента Доллард и Миллер выдвигали гипотезу о «внутреннем подкреплении». В условиях настоящего страха (и снятия опасности) прыжок – сама инструментальная деятельность, снимающая опасность, становится стимулом или подкреплением, снимающим не опасность реальных ударов, а только собственно страх ударов, состояние ожидания удара. Символические действия, снимающие страх или беспокойство, именуются ритуалом. Но, кроме того, и это сложнее, действия подкрепляют не только само действие как метод: «Страх же был, и я его снял!», но и сам страх. Аргумент в психике такой: «Страх мой был – это факт. И я страх успокоил». И это истинное суждение. Ошибка в том, что такое суждение распространяется на другое, но ложное суждение: «за условиями или признаками запуска страха стоит опасность». Ритуал таким образом подкрепляет и условие запуска страха – в данном случае звонок.

Но поскольку изначально страх возникал реально, а как потребность он существует и возникает инстинктивно, то и отношение к появлению страха обычно не рациональное. Чтобы оно стало рациональным, необходимо самому превратиться в личность, умеющую обдумывать свои психические состояния и что более важно их причины – стать врачом самому себе и даже доктором для своей окружающей среды. Короче, требуется более хорошее (минимум среднее) образование. На страхе построены многие элементы магий и верований. В нашей работе показано, как в реальности возникло уважение к магии и жрецам в древности, и как оно, на примере самого эксперимента Долларда и Миллера снимается в биологической жизни.

Ложные и реальные страхи и их символическое (часто во вред реальности, а иногда и на пользу) снятие используется в других более тонких и высоких ситуациях (страх по поводу жизненных ресурсов, запасов и по поводу уважения, см. выше).

Физиологические потребности (ФП)

Мы отметим лишь их состав: жажда, голод и терморегуляция (одежда и жилище в этой функции). Физиологические потребности тех видов, активность по которым сравнительно мала, не включаются в текущую модель как незначимые для целей мотивации в историческом процессе. К таким потребностям отнесены сон, дефекация, мочеиспускание, секс. Исключение секса, который не включает любовь, семью и воспитание детей, из перечня потребностей тоже объясняется малым затрачиваемым временем на этот вид активности в жизни (в насилии или в баловстве). Холостой и безопасный секс – изобретение состоятельного общества и т. н. «культурных» слоев во всех обществах с высокой социальной стратификацией. Он служит исключительно  удовольствию и является частью тех ценностей, которые ныне именуются «потребительством». Вот почему традиции патриархальных обществ (и религии) осуждают такие увлечения. А безответственность растраты ресурсов и утраты (хотя бы простого, то есть стабильного) воспроизводства поколений и «культуры передачи культуры» влечет падение уже достигнутого высокого материального уровня жизни будущих поколений. Когда культуру некому передать, она падает вместе с падением разделения труда и «роняет» уровень жизни.

Потребность в безопасности II (ПБ2)

Безопасность уровня II – это та потребность безопасности, которую имел в виду Маслоу. Вывод о разделении страха или тревоги на два уровня не вполне тривиален, но вполне объективен. Его природа одна – страх. Но уровень разный. Жажда и голод – это потребности, а опосредованный ими (испытанными страданиями) страх будущего неудовлетворения этих потребностей – это совсем другое потребностное состояние. Итак, мы имеем жажду и голод – до трапезы, а страх по поводу будущих жажды и голода – после. И суть психических напряжений различна. Тем более отличен страх как безопасность II от страха боли, страданий и смерти – безопасности I. Природа одна, а уровень силы II много слабее уровня – I.

Человек, наученный устойчивым и повторяющимся часто голодом, должен был пройти новую школу недостатка естественных ресурсов. В такой период он собирал в голоде зерна диких злаковых – это последнее, что осталось из пищи в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Культура, построенная голодом и подкрепленная у тех, кто выжил, последующей сытостью, именуется земледелием. После преодоления кризиса и освоения земледелия – этот регион стали именовать «Плодородным полумесяцем», см. наш анализ. Потребность безопасности II необходимо вызывает у человека огромный потенциал мотивации к активности под действием этого не страха, нет – этой озабоченности о будущем. Для земледельца очень долго речь шла о периоде до нового урожая. Сам расчет и планирование объема и распределения, расходования ресурсов (до урожая) был, несомненно, первым планированием человека разумного. Стоимость технологии – жизнь твоя и близких! Теперь забота безопасно развивается от уборки собственных игрушек в доме, от учебы в школе до института и работы, страховки. А далее она простирается до  коррекции законов и налогов, борьбы за экологию и даже за успехи в космосе в меру культуры, ума и совести людей текущей эпохи. И, тем не менее, исходное место и мотивация этой потребности в жизни – индивидуальный труд каждого.

Потребность любви и принадлежности (ПЛ)

Рожать и воспитывать детей – это подлинная потребность любви и совсем другая потребность и функция, чем просто регулярный секс. Любовь только подкреплена (мотивирована) сексом – последний природа создала еще на уровне животных, чтобы особь искала себе пару в обширном и часто визуально закрытом пространстве.

Потребность любви и принадлежности мы сохраняем в той же форме, что и у Маслоу-2. Вообще явление сложное – даже многослойное. Принадлежность у нас стоит за любовью. Но обычно принадлежность пары, выбирающей друг друга или с помощью родителей, уже предполагает наличие принадлежности, сформированной в семьях жениха и невесты. Формирующаяся воспитанием принадлежность ребенка выступает как онтогенетически более поздний процесс, чем просто физическое воспроизводство – от зачатия. Но вторая часть является подлинным механизмом формирования принадлежности и удовлетворения такой потребности, что и объясняет ее место (после любви).

Что здесь любовь? Каждый  понимает ее сам, проходя начало семьи или только  попытку ее создания. Первые чувства, выбор, свадьба, ребенок. И уж определенно любовь матери к ребенку – это врожденное, а мужа – культурное. Древний мужчина не знал своей роли в сексе и отношения к ребенку не имел.  Потому любовь отца и сейчас часто возникает позже, чем у матери, не сразу после рождения. Кратко наш вывод по поводу любви повторяет традиционные мнения о том, что основой любви является забота о воспитании детей и безвозмездной поддержке растущего поколения вплоть до выхода нового человека в самостоятельный мир. Но оценка роли любви (сугубо социальный феномен) усилена нашими новыми результатами по поводу появления родового строя. Последний впервые в системе воспроизводства детей включил поддержку стариков – уже немощных старших. Это означало совмещение в семье и функции социального обеспечения. Почему? Мы об этом сказали.

Логические основания традиционной семьи в новейшее время «отключены» современным социальным  обеспечением. И это имеет очень большое и опасное следствие непонимания минимально важной роли деторождения, которое объективно (по факту отсутствия нового поколения) будет со временем осознано. Отдельно общество поймет необходимость тратить на воспитание детей много больше (психология, ценности, творчество).

Семья – отдельный и сложный вопрос! Здесь мы предполагаем определенные возможности для воспитания детей в иных формах, чем она видится в парной семье. Парная моногамная семья как социальный институт, когда женщина включена в общественное производство, демонстрирует явный упадок. Причины его в росте разделения труда и в большой территориальной (и даже глобальной) мобильности достаточно редких специалистов. Это препятствует нормальному семейному воспитанию и часто разрывает семьи ради карьеры кого-то из родителей. И второе – специализированное социальное обеспечение (вне семьи) отключает значительную часть реципрокации, любви и уважения, по необходимости гарантирующих уход за пожилыми и влияние старшего поколения на детей.

Предполагаем, что вовсе не исключено, что в обществе появятся новые варианты и второе дыхание для организации воспитания массы родившихся детей «с любовью и в достаточном внимании» на основе нового профессионального разделения труда на уровне техники и методов психологии семейного воспитания. Проработка темы огромна и очень ответственна. Вред утопий очевиден. И мы не готовы детализировать предложения.

В новых поколениях может оказаться важней и надежней профессионализм психологического воспитания (и обучения) детей в трудолюбии, в совести, в ценностях оказания взаимных услуг бесплатно и с балансом интересов (рынок, в котором совесть тоже должна иметь место, и это отдельная тема). И отбор воспитателей «на любовь и совесть» к детям безусловно необходим. Общество, не понявшее этого, обречено. Оно потеряет культуру, потом производство и науку, а потом скатится вниз с горки Маслоу в нищету и агрессию, превратив труд прошлых поколений в Сизифов.

Кроме того, наше время показывает, что воспитание ребенка усложняется пропуском важных необходимых шагов на ранних фазах роста (0 – 12 лет). Причина – избыток вещных проявлений любви как баловства детей, низкая педагогическая квалификация родителей, увлеченность работой и профессией. Главные проблемы: пробел в обучении безопасности II – труду и сбережению ресурсов.

Второе: множество целей-пустышек и вещей-побрякушек при недостатке возможностей части семей рождают у детей зависть (потребность вещного уважения) в сочетании в целями добыть вещи без труда. Третье – в ситуациях вещного изобилия среднего и выше классов дети, брошенные дома у телевизора и компьютера, приобретают вредные метапотребности, примитивные ценности и потребительский подход. Страдают дети, воспитание, подлинная жизнь и будущая культура.

Почему мы говорим здесь об этом – требования к развитию нового человека в новых обстоятельствах (богатства на основе разделения труда и автоматизации) резко возрастают, а условия традиционного («трудового» – по безопасности II) воспитания ввиду выхода женщин «в свет» и изобилия ресурсов в семье – резко сокращаются, см. ниже об угрозах высших потребностей. Непрофессионального воспитания уже недостаточно. Времени для собственного примера в силу ситуаций «родителей на работе» и их мобильности в работе – тоже недостаточно. В развитой культуре требуется сохранить и даже поднять рождаемость хотя бы для простого воспроизводства. Одновременно требуется существенно повысить качество воспитания, вывести его на профессиональный уровень, начиная с рождения. Кстати, в образовании детей может играть роль и программирование (но без глупых альтернативных вопросов, требующих простого выбора и зубрежки). Может получить значение и робототехника – будущие роботы-няни.

Заканчивая тему, мы выражаем уверенность в том (и это результат обсуждаемой старой и новой публикуемой вскоре книги), что «любовь в семье» – это важнейший институт современной культуры, его следует уточнить, культивировать и развивать. Любви нет в биологическом мире, кроме генетически встроенной защиты подроста самкой. Сохранение и передача любви и культуры любви в обществе не менее важны, чем передача детям законов физики и химии в школе. И особенно важным в воспитании оказывается правильное понимание ценностей, ответственности (в виде совести – к нашему удивлению забытое современным «потребительствующим» в духе павлинов обществом автоматически всплывает в системе Маслоу на рациональном уровне) и творчества (здесь общие слова, детали излагаются в монографии).

Любовь строит и образует принадлежность (сначала семье или группе воспитания). Любовь оказывается инструментом передачи культуры и всех элементов принадлежности, прежде всего, языка. Поэтому формирование принадлежности особая большая функция развития у человека (и у животного).

Несомненно, что у человека это сложнее и включает усвоение символических форм общения – языка и потому мозга в форме приобретенных речевых рефлексов, связанных с основными потребностями. Любовь мы видим при этом в качестве инструмента главного подкрепления. В отличие от материальных форм подкрепления, любовь – ресурс бесконечный, это и объясняет скорость и качество развития подроста при любви или низкое качество и скорость в ее отсутствии (при воспитании страхом, депривациями, наказаниями).

Сохранить и поддерживать символьные (языковые и письменные) формы обучения чрезвычайно важно, ибо это единственное средство усвоения техники модельного мышления, понимания сложных количественных, обычно вероятностных по сути связей и влияний во внешнем мире: физическом, социальном и культурном. Графические, видео и аудио- средства не просто недостаточны. Они, особенно, в форме ТВ, чрезвычайно вредны для нового развития и даже просто сохранения человека разумного на предшествующем уровне. В обосновании этого нам придется привести обзор и дополнительные аргументы. Современная культура находится под угрозой – качество речи, уровень логического, количественного и речевого символьного мышления и моделирования имеет низкий уровень. Потому возможность жизненного причинно-следственного моделирования и понимания новых сложных современных проблем у большей части современной молодежи отсутствует, что вызывает огромное сожаление и беспокойство за их будущее.

Принадлежность как результат – это результат воспитания языку и традициям быта. Время – от пяти до двадцати лет! Не много ли? Зависит от сложности культуры – в охотничьем хозяйстве – десять лет, а в буддийском монастыре – всю жизнь.

Потребность ли это? – это вопрос сложный! Сейчас мы ответим так! Средства удовлетворения и воспитания – это вся жизнь ребенка и его детство. Он просто живет, и когда его любят, он развивается и становится взрослым. Если этого нет, то он не получает культуры принадлежности, а значит и культуры жизни! Но только она и делает его нормальным членом общества. И звери погибают в дикой среде, не получив опыта выживания. И человек – то же самое. Подросток может погибнуть, выйдя из плохого детского дома, если не имеет опыта противостоять опасностям окружающего мира.

Когда же мы видим, что принадлежность является потребностью (ее иметь)? Мы ее ощущаем тогда, когда мы ее теряем! Об этом в следующем разделе.

Принадлежность в социальном мире

Владение языком, формами поведения, этикета, знание обычаев, включая подчинение старшим и т. д., возникает у подроста в семье, стае, стаде у животных и … у человека. Принадлежность взрослых людей (после ухода из рода или парной семьи) всегда преемственна культуре поведения, освоенной в семье, но лишена реципрокации – безвозмездного оказания услуг.

Побудьте эмигрантом в чужом обществе, не зная языка – ваша тревога будет общей. В новой среде вы «немец»! И даже, зная только язык, вы еще не «свой». Есть страх непонимания окружающих или даже враждебность, есть ваше непонимание других – эта тревога от текущих трудностей. У вас еще нет друзей в новом мире. Вы один, случись что – некому помочь! Это не ПБ2? Даже когда есть деньги, нужен добрый совет, который могут дать только положительно настроенные к вам люди – «свои»! Чтобы рядом были в каком-то смысле «свои» - это и есть  потребность, которая касается удовлетворения всех потребностей!

И хорошо, если найдете людей своей диаспоры. Даже люди из одного города и области, т. н. «земляки», уже ощущают общность по выговору, манерам, виду одежды.  Практика объединения в диаспоры и «свои» кварталы (например, china-town) или в «слободы» – лучшее подтверждение. Объединение – удовлетворение принадлежности. Принадлежность так же интегральна, как уважение, см. ниже. Но она более важна в объеме и трудности удовлетворения. Труд, любовь, общение, уважение, а иногда и насилие, боль и смерть, как мы это знаем, – стоят за неудовлетворением этой потребности. За ней стоит и тема этносов. Мы увидели верхушку айсберга … в тумане. И пока отвернем наш «Титаник»… или даже атомный ледокол «…»… Это тема для отдельной книги. Таково богатство теории Маслоу, ее мощь как ключ к пониманию мира.

В этом сложность темы принадлежности, как сказано выше. Она сложна и потому, что ее можно интерпретировать как новую потребность в безопасности. В чем интегральность? Если вы человек, то в языке! Без него все ваши потребности под угрозой! И без нее нет и человека, а только животное, и то, пригодное лишь к смерти. И сложность темы не обязывает нас торопиться усложнять теорию без дополнительных исследований.

Ясно одно! Потребность принадлежности – это единственная потребность, которая требует для своего удовлетворения самого большого в жизни каждого человека времени. И, кроме того, она удовлетворяется в случае перемены среды вообще не всегда, а только в относительно раннем и адаптивном периоде развития.

Потребность в общении (ПО)

Почему мы особо выделили потребность общения, когда Маслоу связывал общение с системой уважения или принадлежности, когда он сложил все в один ящик?

Дело в том, что в обществах, где сильна конкуренция и недостаточно любви, люди, имеющие принадлежность (культуру форм и норм общения), но не имеющие просто эмоционального позитивного общения, страдают. И это особая патология. Человек требует  положительных эмоций, живых и с обратной связью. Это состояние можно рассматривать как потребность в принадлежности или даже в безопасности, но именно через общение – тренировку собственной эмоциональной сферы. Термин affection (любовь, принадлежность) в этом случае применимо не точно и слишком расширительно. В реальной потребности общения субъект ожидает тепла и внимания, внешнего сочувствия к себе – не более того. Need of affiliation Макклелланда тоже не вполне точное представление – в нем смешивается предшествующая потребность принадлежности (недостаток идентификации) и потребность положительного эмоционального контакта и обмена – то есть потребность общения в своей гармоничной форме. Разница: первое и предшествующее есть процесс освоения форм и языка контакта. Второе, текущее есть использование контакта для получения положительных эмоций и эмоциональной активации (тренинга). Знание языка – это одно. Использование – другое и новое. Это как учиться ходить – держать равновесие и собственно ходить в порядке разминки и гимнастики.

Эмоция и ее необходимость важна – это еще одна потребная функция: мозг требует работы (безотносительно к цели и информации) примерно так, как тело человека требует движения и некоторого напряжения. Функция эта ранее наблюдалась хорошо в сельской местности при обычно явном недостатке информации и общения (см. повесть братьев Стругацких «Улитка на склоне», часть «Лес»). Сейчас мы видим ее у пожилых и одиноких пенсионеров. Гибель естественных Маугли, деградация заключенных в одиночках, галлюцинации от одиночества – аргумент от противного – от отсутствия общения! И наоборот, чтение книг и занятия наукой в одиночке – 20-30 лет символического общения с книгами – спасают развитого человека, его мозг и психику. Народовольцы тому пример.

Когда возникает такая потребность? Лучше спросить, что ее опережает, оказывается важнее? Когда же человек дорастает до «бесцельной», но доброй болтовни?

Мы  испытываем потребность позитивного эмоционального обмена, когда можем иметь вербальный или символический контакт, но по ряду причин длительный период не имеем его. Всегда ли контакт позитивен? У здоровых – всегда. Все, кому нужен отрицательный контакт, пребывают в патологии или даже в негативном поле мета~ зависимостей, см. ниже. И это меньшинство.

Говоря об общении, очень важно не путать общение с целевым получением информации. Об этом следующий раздел.

Информация – не потребность, а ресурс, средство, цель или мотив

Информация – есть часть культуры, относящаяся к удовлетворению любых потребностей человека. Это всегда средство, а потребляющие его потребности – любые, многие или все сразу. Обычный человек ищет и усваивает информацию, то есть то, что нужно ему в данный или в ближайший момент «по потребности». Поэтому информация есть получаемый чужой ресурс (обычно в символической форме). Он же и мотив будущей активности. Тогда получение информации – это часть обычной активности для удовлетворения текущей потребности. После усвоения знания получателем информация становится частью его личной культуры. Далее человек в ней (в смысле ее получения) не нуждается: она «записана», она «помнится», ее используют. Тогда «общение по делу» оказывается инструментом, средством удовлетворения любой потребности. А общение, используемое как инструмент, есть часть удовлетворения иных потребностей, а не сама потребность в описанном выше смысле. Потому просто «потребности в информации» не бывает. Она привязана к потребности  человека. Есть и исключение. В случае науки – получение новой информации – это заготовка сырья для будущих потребностей. Для науки получение информации (то есть нового) сама по себе цель.

Информация не может быть самой потребностью (информации) и по своей сути. В биологической культуре и как минимум информация – это визуальные формы чужого поведения или наблюдаемые чужие эмоциональные сигналы, то есть обобщенно, это продукт чужого поведения. У человека информация в большинстве случаев есть символьный объект – продукт мышления. Информация может быть идеей, изложением цели или средства. Потому информация всегда есть не сама потребность, а результат (мотив или активность) или продукт чужих потребностных состояний, полезный  для окружающих для копирования по потребности.

И, чтобы закончить с «общением как потребностью»! Информация есть ресурс, и мы теперь это знаем. Общение и внимание со стороны, которая слушает и дарит внимание человеку, имеющему потребность общения, – это тоже ресурс или средство удовлетворения потребности. Мы дарим свое внимание, время и тепло (ресурсы) на потребность другого человека. Это уже предполагает трату нашего свободного времени, нашу любовь, уважение или просто альтруизм.

Потребность в уважении или потребность в безопасности III (ПУ или ПБ3)

К сложности темы

Абрахам Маслоу к «уважению и признанию» относится с излишним идеализмом. Этот раздел именован у него в версии 1970 года в русском переводе – «потребностью в признании». Это ближе к пассивной (интеллигентской или научной) форме стремления к уважению. Признание вовсе не единственный вид уважения среди множества более примитивных и даже трагических в обществе форм этой потребности. Вспомним их.

Есть «уважение к врагу», а существует и прямое принуждение, например, «Он уважать себя заставил» у Пушкина. Есть символы уважения, например, отдание чести проходящему офицеру. Всегда ли мы любим власть? А уважаем? А закон? Когда мы с ним  не согласны? А статус или признание? А зависть в отношении уважаемого – ненависть при внешнем почитании? Понятие «уважение» потому, как нарыв, содержит в себе все или большинство социальных болей общества. Власть. Неравенство. Реакции на это. И общество пытается их разрешить неопределенными и вполне спорными с разных и противоположных сторон идеями «справедливости». Тема огромна.

Маслоу начал в своей теории строить новую нормативную гуманистическую конструкцию. В части уважения он поспешил. Прежде полезно исследовать явление в своем реальном виде, «как оно есть», а лишь потом искать пути совершенствования. Таковы принципы научного и системного анализа. Путь, который мы прошли по теме «уважения», дается на сайте в более раннем материале. Ниже мы даем вывод.

Уважение в обществе к индивиду формируется как отношение окружающих по поводу конкурентных ресурсов и возможностей их владельца или распорядителя в  части уважения всех многообразных потребностей окружающих. Уважение как полезность (и/или опасность) обобщенно отражается формой статуса. Статус держателя ресурсов формируется обществом в результате общения и конкуренции всех окружающих. Поэтому уважению всегда предшествует общение (уже как информационный инструмент оценки или претензий на ресурс). Результат – уважение других – отражает конечный результат признанной позитивной или негативной зависимости уважающих от уважаемого в связи с предпочтительными (политическими, экономическими, культурными или информационными) ресурсами уважаемого, его полезностью или (реальной для окружающих) опасностью.

Уважение является социальным институтом, то есть зависит не только от субъекта потребности, но и всей окружающей социальной среды, ее истории и опыта. Поэтому потребность уважения является потребностью безопасности III (беспокойством носителя потребности) и инстинктоидно возникает или проявляется в случае ощущения угрозы утраты или ослабления статуса уважаемым или его ощущения утраты-ослабления ресурсов, лежащих в основе статуса.

Тема большая, а формат статьи мал. Если читателю не ясен наш конечный результат, пусть обратится по ссылке выше, или к нашей книге. Сам Маслоу отметил только идеальную часть уважения в форме позитивного признания и уважения-любви. И это лучшее на что мы способны. Но и это уже результат, а не сам процесс (появления и удовлетворения). И даже в науке и искусстве – это лучшая, но далеко не вся практика и суть явления, о современной грязи в высших сферах духа говорить не будем.

Уважение символическое

Уважение символическое возникает обычно как следствие уважения (отрицательного – от страха) вполне реального. Талантливые эксперименты Долларда и Миллера показывают, что поскольку страхи могут со временем становиться ложными (или ложными изначально, см. некоторые народные приметы), то их устранение (успокоение) может приобретать тоже ложный характер. Ложные страхи снимаются всегда ложными, то есть символическими действиями. А поскольку такие действия обязательно снимают страх (он-то ложный и потому снимается всегда), то они себя подкрепляют, см. выше. Страх реальный и потом просто ложный! Так строятся и многие современные ритуальные действия нечестных политиков и отдельных олигархических групп и даже элит, объединенных общими интересами удержания власти. А это демонстрация силы и требование «уважения». В Риме они часто относились к классу «зрелищ» – «хлеб». И зрелище при любых обстоятельствах было тоже ресурсом. В новых технологиях страх создается не повсеместно, а на когнициях, запугиванием. Так история XX и даже XXI века в политике дает массу примеров показательных «судебных» процессов.

 

Принадлежность – Общение – Уважение

Три вышеописанные потребности имеют простую логическую связь, несомненно, иерархического характера. Для реализации уважения как способа и института распределения используется триада: принадлежность, общение и уважение.

Принадлежность вне и выше семьи выступает как знание символьной системы и порядка общения.

Общение есть тестирование канала эмоцией и далее применяется как инструмент получения информации для всех других текущих потребностей. Эта потребность существует всегда, но удовлетворяется полно и автоматически, когда используется как инструмент для обмена информацией. Тогда в общении формируется уважение, оценивается свой и чужой статус.

Уважение как результат означает признание (в своих действиях) собственного статуса и соответственного (моему статусу) поведения уважаемых (мной) и уважающих (меня). Это предполагает и понимание, признание чужих статусов. Взаимное признание статусов есть одновременно признание текущего распределения ресурсов. Это и процесс отсечения любых попыток присвоения или ограничения моих прав (право есть ресурс) и ресурсов. Угроза моему статусу или претензии к моим ресурсам (мое время – тоже ресурс) и есть неуважение меня, то есть агрессия или угроза агрессии. Это должно вызывать (но не всегда случается) мое беспокойство (потребностное состояние) и мое поведение по отсечению угроз и претензий. Отсутствие моей реакции автоматически означает мое отступление и снижение статуса.

Линейка потребностей безопасности. О пользе тревог

Мы увидели уже три уровня тревог от страха боли через тревогу и беспокойство до слабых подозрений или настороженности:

– это минутный страх смерти, боли и повреждения – потребность в безопасности I;

– тревога от часа до недель и даже до лет как отражение отсутствия или опасности утраты ресурсов, которые необходимы для удовлетворения прямых метаболических потребностей, комфорта и уюта (жидкости, пищи, тепла, и, следовательно, укрытия и жилища, возможности заботы о здоровье, образовании как овладения средствами выработки и накопления необходимых для этого ресурсов и нормализации жизни) – потребность в безопасности II;

– беспокойство или опасение утраты или снижения статуса или падения ресурса, лежащего в его основе или снижение способности их производить (в собственном творчестве или во власти) – потребность в безопасности III.

Наиболее важной в линейке оказывается вторая потребность, как это и выделил сам Маслоу. Она является мотиватором основных трудовых усилий человека. А все три потребности в безопасности в разной степени и в возрастающем порядке оказываются основанием и источником технологии прогноза и предвидения человека в его поведении вообще. Именно страх (и это помимо, творчества, речь о котором ниже) является начальной основой, как правило, способности человека, приобретенной в опыте (в отличие от генетических форм накопления ресурсов и домостроительства у животных), к прогнозу будущих опасных для человека состояний – отсутствия или сокращения ресурсов. В конечном счете, такое состояние мы именуем и ответственностью человека за свою жизнь и жизнь близких.

И эта часть культуры представляет собой опыт реальных утрат и потерь или знание и моделирование возможных утрат (после обучения). От опыта утрат культура «ответственности»  работает как система инстинктоидного запуска тревог по поводу будущих опасностей. Особенность здесь в условиях их запуска. Потребностные состояния тревог запускаются по условиям, которые уже знает по опыту или выучил индивид. Растущий и даже корректируемый набор таких условий в ЦНС можно представлять в виде динамической модели «опасного мира». А еще у человека существует и развивается модель «нормы», отклонение от которой тоже может вызвать на время тревогу (ориентировочную реакцию), и модель «полезного мира».

Последним и высшим беспокойством, возможно, вечным в силу требований к высокой сложности самого мышления и психики носителя, оказывается тревога самоуважения – совесть.

Последняя тревога  – самоуважение

Нам эта тема кажется чрезвычайно важной. Система Маслоу позволяет  приблизиться к рациональному пониманию «воли», «долга», моделям «норм», «этики» и «нравственных форм поведения». Все они суть части высших потребностных состояний и процессов их удовлетворения (снятия конфликтов, в данном случае внутреннего конфликта). Новое понимание психологии позволяет полагать, что «высокие» формы поведения человека имеют под собой глубоко рациональные основы тонкой работы в рамках системы высших потребностей и системного (вечного неполного) осознания сложности мира и осознания нашего активного и рефлексного места в нем.

Кратко отметим, что самоуважение – это не просто ощущение того, что вас уважают окружающие (иначе это была бы простая потребность в уважении). Самоуважение – это системная рефлексия и наш контроль своего поведения (мотивация) в предотвращении негативных последствий его (поведения) воздействия на окружающий мир. Изначально и позже при сложной собственной модели мира рефлексия проявляется в инстинктивной тревоге по поводу ошибок и корректности прошлого и настоящего поведения для окружающих и природной среды. Это инстинктивная и потом аналитическая забота о верном выборе поведения и решений на будущее. Системное мышление, обычно следующее за такой тревогой, оказывается коррекцией собственного поведения по критерию «не навреди другим».

Достаточно сложный анализ подводит к представлению о том, что эта тема соответствует многозначному в философии этики понятию «совести». Теме уже не менее как две тысячи лет. Она является одной из этических основ и достижений христианства, продолжая и развивая религиозную этику заповедей Моисея, которая, как мы показали, полно соответствует утверждению базовых потребностей Маслоу вплоть до уважения включительно, см. сайт. Именно совесть декларируется во фразе: «Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Матф., 7:12). Далее она развивается в «золотое правило нравственности» почти во всех религиях, а потом модифицируется у Канта в «категорический императив» и в «императив практический» с ограничениями на применение. Тема огромна и с ней нужно работать. Для нас важно, что мы вышли на нее с позиций нейрофизиологии и психологии по Маслоу. Механизм и процесс в этом плане уже ясны. Важнее оценить и продемонстрировать последствия и, как ни странно, полезность этой формы поведения для общества. Последствия совести – этой последней и системной формы беспокойств человека в мире – огромны для судеб разделения труда как взаимного оказания услуг и более конкретно: политики, экономики, торговли, прав собственности частной и общественной, межэтнических отношений, развития культуры, сосуществования цивилизаций и религий, семейных отношений и воспитания подрастающего поколения. Здесь нет места для обсуждения обширной и на рациональном уровне новой этической темы и схемы. Еще сложнее тема места этой потребности в линейке Маслоу (базовый или бытийный ее характер), ее онтогенеза и, еще более, роли воспитания в становлении личности. На данном этапе исследований мы стыкуем самоуважение прямо над уважением, однако, культурный и не общий (пока) характер потребности, соотношение со следующей потребностью – творчеством – все это требует дополнительного анализа.

Мотивационный процесс в целом

Прежде чем перейти к высшим потребностям, нам полагается еще раз охватить мысленно процесс возникновения и удовлетворения потребностей, то есть специальный адаптационный процесс организма с участием центральной нервной системы (ЦНС). Сначала мы опишем адаптационный цикл и его фазы, а затем, в следующем разделе, отметим приспособление центральной нервной системы к часто повторяющимся циклам через поведенческую установку.

Адаптационный потребностный цикл состоит из следующих этапов.

1) Воздействие на центральную нервную систему человека сигналов внешней среды или только сигналов от собственного организма;

2) Возникновение потребностного состояния или возбуждения (доминанты) в ЦНС. При воздействии внутренних телесных сигналов потребностное состояние возникает автоматически и врожденно. Для внешних сигналов (среды) потребностное состояние генерируется или при совпадении сигналов с врожденными или выученными (приобретенными) в памяти мозга условиями опасности или при несовпадении новых сигналов и их комбинации с выученными условиями безопасного мира. Возбуждение ЦНС и есть собственно состояние потребности (снятия такого возбуждения);

3) Формирование мыслительной активности в поисках средств и действий для снятия напряжения и удовлетворения потребности, что именуется процессом мотивации;

4) Запуск активности или поведения, которые должны удовлетворить потребность, то есть снять текущее потребностное состояние напряжения и

5) Финальное состояние удовлетворения или успокоения, снятия потребностного состояния; при неудачном поведении возникает процесс оценивания, выбор активности и новой активности. В случаях базовых потребностей, начиная с ПБII, при неудачных попытках их удовлетворения со временем происходит угашение потребностного состояния. Потребность в части выбранных целей снимается на время или навсегда. Но человек может найти ей символические формы удовлетворения.

Примечание: Мы понимаем, что подлинная причина любого адаптивного процесса у человека – не потребность, а причина ее появления, то есть воздействие внешних или телесных (соматических) условий (сигналов) на ЦНС: именно, изменения тела, среды и состояния мозга (общение, метапотребности) вызывают процесс адаптации организма к такому изменению через объемное сигнальное напряжение – потребностное состояние. И мы отделяем адаптивную систему человека с участием ЦНС от подаваемых в мозг сигналов, рассматривая последние как внешние воздействия среды (включая и тело). При этом мы считаем потребностное состояние в ЦНС начальным сигналом рассогласования организма и среды для запуска от ЦНС процесса адаптации, ведущего через активность всегда к снятию психического напряжения.

Выделение поведенческой установки из обычного процесса мотивации

Мы усложняем далее нашу систему.

Все потребностные состояния возникают (запускаются) по специальным (записанным в ЦНС) условиям от сенсорных или даже локальных нейронов (общение) или от внутренней биохимии организма (жажда, голод, холод и т. д.). Условия опасности, зависимо от уровней потребности безопасности (I, II, III, IV) вызывают страх или тревогу и требуют действий для их снятия. Условия удовлетворения позитивных нужд или удовольствий допускают обычно некоторое время и задержку, годную для обстоятельной мотивации. Так потребностные состояния в психике человека вместе с мотивацией и активностью осуществляют адаптацию организма к изменениям внешней и внутренней его сред.

Но при повторении одних и тех же адаптационных процессов с участием психики у каждого индивида возникают изменения в таких процессах. Такие изменения естественно носят неосознанный характер.

В первом случае происходит упрощение поведения и экономии мышления – фактически это процесс сродни автоматизации и снижению издержек освоенного механизма адаптации.

Второй вариант означает выбор «игры на усложнение», на поиск нового в известном старом. И мы его оставляем для рассмотрения в разделе «Метапотребности», обращаясь теперь к первому варианту.

Итак, если удовлетворение определенной потребности возможно в некоторых случаях одним движением (без промежуточного контроля мышлением), то даже построенный в личном опыте мотивационный процесс (мышление вместе с выбранной активностью) экономно «свертывается» при многократном повторении в поведенческую установку. Это активность, немедленно инициируемая заданным сигналом-условием. Она запускается без мотивации, то есть без использования мышления. И в этом ее родство и даже идентичность с условным рефлексом.

Напомним, что рефлексы рассматривают как безусловные и приобретенные или условные. В реальности безусловные рефлексы тоже являются условными, но их условия запуска рефлекторного поведения входным сигналом  записаны в организм и мозг от рождения. Примеры врожденных рефлексов – отдергивание руки от огня, испуг от вспышки или от шума удара, плач у ребенка – врожденный сигнал и эмоция для матери, поиск защиты. Такие рефлексы предохраняют младенца от опасности.

Приобретенные в опыте и в когниции, например, в наблюдении, обучении или в чтении поведенческие установки – это отдельные короткие  и типовые действия или даже группы отлаженных движений. Они полно или частично удовлетворяют наши потребности. Так мы открываем ключом дверь нашего дома (и это часть потребностей безопасности I и II), чистим утром зубы (здоровье – это предупреждения боли – безопасность I и предупреждение расхода на врачей и лечение – безопасность II), нажимаем на педаль тормоза автомобиля (иначе мы повредим кого-то, себя или свою машину…).

Переход от обычного мотивационного процесса к поведенческой установке обладает новым важным свойством. Установка срабатывает по условию, но при этом исчезает и ощущение потребности, и рациональная активность мозга по ее поводу. И действительно, потребностное состояние в таких ситуациях отсутствует. Мы, выполняя нечто по внешнему условию, просто не успеваем осознать, зачем мы это делаем. Природа устройства нашей психики оставляет (непроизвольно) нам всего два связанных процесса – воздействие среды в виде поступившего в мозг условия запуска и автоматически вызванное движение, возникающее сразу по условию. И такая экономия – заслуга природы еще биологического мира, результат длительной эволюции высших животных. Многое взрослое животное делает автоматически, то есть инстинктивно, а, следовательно, экономно. Так и мы держим равновесие на двух ногах, уже не думая о нем.

В чем здесь выгода для человека? Установка обеспечивает разгрузку центральной нервной системы от тех действий мышления, которые (действия) уже сформировали решение проблемы. Действие по условию происходит без мышления и без осознания его необходимости. Это обеспечивает высокую (рефлекторную) скорость исполнения  действия. И установка – как правило, не изначальный рефлекс организма, а поведение, сформированное через мышление, а позже выученное.

Налицо экономия энергетических и аналитических (времени) затрат. Отсюда огромный практический вывод! В обычной жизни при постоянном использовании множества установок мы перестаем замечать собственные потребности!

Это и означает относительно полное их удовлетворение.

Так водитель не испытывает страх каждый раз, когда нажимает педаль тормоза. И это действительно смешно, если бы мы (и животные в таких случаях) испытывали все состояния, как в первый раз! А представьте себе, что бы испытал водитель и пассажиры, если бы тормоз не сработал!? Или если бы водитель не был уверен в тормозе?

Отсюда и понимание иерархии! Когда Маслоу говорит о том, что потребности голода преодолены в иерархии – это не означает, что нам не нужно есть. Это означает, что мы циклически и уже, как правило, без участия нашего внимания и психики, удовлетворяем голод, не замечая состояния голода. Мы не ощущаем голода, потому, что едим тогда, когда нам нужно. Иногда в своих делах мы даже забываем, когда и что ели. Мы почти никогда на голодны – мы просто открываем холодильник. Но мы очень удивимся и ощутим голод полно, если он пуст.

Чем более развито общество, тем больше процессов инструментально организовано таким образом, что требуют определенного и устойчивого поведения в духе поведенческих установок. Все вместе обстоятельства нашей жизни, именуемые «культурой», образуют удовлетворение базовых процессов нашей жизни так, что многих потребностей мы просто не замечаем, а замечаем, когда что-то идет неверно. И потому мы можем думать совсем о другом и важном, когда делаем многое автоматически. И это верное решение.

Рутина бытия и выход на творчество

Если человек остается в рутине удовлетворенности, то со временем у него возникает ощущение ирреальности бытия, жизни как циклической и даже не материальной фантазии или сна. Это состояние представлено в прекрасном фильме «День сурка». Герой начинает ощущать динамику времени, когда выходит на преодоление вялого жизненного автоматизма, начинает менять мир, решать его проблемы, творить.

Активное освобождение от потребительского автоматизма открывает новое множество психических и потребностных состояний и напряжений. Это множество резко отлично от состояний, уже описанных. И одновременно новые ситуации есть результат предыдущего и достаточно полного развития.

В каком смысле результат полного развития? К данному моменту человек достаточно полно (через поведенческие установки) закрыл или удовлетворил все свои базовые потребности.

Тогда на новом этапе и в мире удовлетворенности рано или поздно возникает монотония, недостаток ярких ощущений. И в нервной системе, разгруженной от забот, рождается скука. А успокоенность через некоторое время создает новые потребностные тенденции. Эти тенденции можно кратко именовать тягой к новизне и разнообразию.

Такая тяга носит общий и неспецифический характер или индивидуальна и у каждого своя. Но прежде определим, что есть творчество в жизни человека и как оно связано с общим развитием  человека на уровне еще базовых потребностей.

Неопределенности и их преодоление как творчество

В отличие от регулярных процессов, в обычной жизни человека появляются и ситуации неожиданные и непредсказуемые. Естественно, что изначально в жизни они имеют отношения к базовым потребностям. Это могут быть полезные возможности, которые необходимо понять и использовать. Или это серьезные препятствия, опасности, которые необходимо преодолеть.

Непредсказуемые ситуации создают неопределенность разного уровня сложности.  Это, как предполагается, требует от человека принятия новых и потому творческих решений. Таким образом, столкновение человека с неопределенностью, являющейся помехой для удовлетворения его потребностей, образует необходимость преодолеть и разрешить (устранить) встреченную неопределенность. И это означает творчество в его личном поведении и ситуации – особенность и результат мышления, мотивации, то есть новое для данного человека самостоятельное устранение неопределенности. Мы сознательно опускаем известные определения – определения глобальны и касаются мирового творчества человечества. Для человека реального неопределенностью является все то, что непонятно конкретно ему. В жизни мы многого не знаем и это нормально. Важным это становится, когда незнание становится на пути наших реальных и очень важных потребностей, например, в случае «жизни и смерти», спасения близких и т.п. Пусть даже если речь идет о том, что мы застряли в лифте или о необходимости экстренно остановить поезд, стоя на путях, если нужно срочно вызвать скорую помощь и так далее. Каждый раз мы решаем задачу со многими неизвестными: что и как быстро сделать, что для этого использовать и т. д. И мы бы почти не волновались в случае, когда мы работаем в службе ремонта лифтов, в дистанции пути на железной дороге или в скорой помощи, или если мы уже делали нечто подобное!

То, что мы не знаем в чужой или новой области мы должны компенсировать своей собственной активностью. Какой? Это и есть творчество. Придумать самому – как? Или найти информацию – у кого или где? Конечно, это не все творчество – это «вынужденное» творчество! Такие проблемы возникают у многих людей по мере роста их базовых потребностей. Но человек при решении всех базовых потребностей, преодолевая очередные неопределенности, каждый раз сводит свою активность к установкам. Итак, каждый первый переход к новой потребности – это творчество маленького и взрослеющего человека (если только его не пасут на «помочах» и не губят, давая все готовое). Потому нормальный человек в своем базовом развитии и росте довольно часто ощущает творчество. И потому к финалу удовлетворения базовых потребностей он уже имеет опыт творчества, преодолев многие предшествующие коллизии.

Но к моменту, когда почти все операции удовлетворения базовых потребностей, в нашем опыте свернуты в автоматические установки, и уже ничто не пугает, нам остается неопределенной только та остальная часть мира, которая лежит « в нашем представлении» вне наших базовых потребностей. И тогда возникает, скажем точнее, может возникать, новое творчество ВНЕ БАЗОВЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ. Его следует считать чем-то вроде добровольной или игровой активности творчества.

Творчество в науке и в искусстве общепризнанные примеры творчества, полезного для общества – их суть создание информации в сфере отражения реального (наука) или духовного (искусства) мира. И в каждой сфере используется свой язык. И, тем не менее, суть та же. Всякая загадка науки, всякое новое выражение движений души автора языком искусств, включая и новые формы языка, выразительных средств, есть поиск неопределенности (тема) и ее преодоление (раскрытие, решение). Автор этих строк с трудом преодолевает текущую неопределенность, добивается внятного и последовательного изложения собственного материала в этом документе, при этом требуется постоянно останавливать себя от попыток что-то развить и улучшить.

А на бытовом уровне и в свободное от тягот (автоматизма и рутины) жизни время человек, начиная с детского возраста (когда нет тягот) часто делает то же самое. Фанат футбола заинтригован будущим результатом встречи команд. Пенсионерка ждет от очередной серии телевизионного фильма разрешения сложной судьбы любимой героини. А кто-то идет играть в домино во двор с друзьями-соседями. И каждая игра – это неопределенность выпавших вам костей и распоряжение ими для выигрыша (разрешение). Гурман творит с едой – он создает нечто новое как вкусовой экспромт и как загадку для гостей.

Но есть еще одно «творчество». Это поиск неопределенности и даже риска здоровью. Пока своему здоровью, но это осознанный поиск риска и потому он добровольный. Существуют, например, экстремальные виды спорта или игра в рулетку, или риск в бизнесе. А в «русскую рулетку»? А «зацепинг»? Есть множество рискованных для носителя и даже его окружающих занятий, которые образуют «творчество» как опасность. На кону собственная безопасность, но ставка на кон добровольна. И это, конечно, «от хорошей жизни».

Наконец, мы знаем, что делают преступники – они тоже создают неопределенность и риск (для себя лично в надежде, конечно, на успех) и нередко преодолевают неопределенность, то есть «творят». Другое дело, что класс этих явлений имеет разные причины (и бедность и маргинальное поведение). Но среди них есть и такая, как причина, указанная нами – скука или вершина базовых потребностей. Так, в криминалистике уже неоднократно отмечались забавы молодежи – детей вполне обеспеченных родителей. Такие детки – подростки и юноши – для «кайфа» начинают похищать предметы и товары из супермаркетов (Германия). И это тоже преодоление найденной неопределенности: «поймают или нет!»

Еще опаснее, когда сфера неопределенности переносится «играющим в неопределенность» на судьбу других людей как жертв, как материал для «преодоления». Жажда власти порождает патологически настроенных людей творить «власть» в политике или в бизнесе. Это означает, что поиск новой власти (выше, чем уже достигнутая) и означает неопределенность исхода столкновения людей, а иногда и подчиненных им народов, и это означает преодоление чужой власти, силы, ресурсов и достоинства. Н у а в сексуальной сфере поиск неопределенности означает и поиск новой жертвы или принуждения текущего партнера к новым уступкам, что в целом и означает «преодоления» личности. И маньяк ищет на улице новую жертву и способа ее увести от людей и сломить.

Диапазон таких форм активности, позитивных и негативных, огромен. Мы бы многое не именовали творчеством, но суть остается той же – человек ищет неопределенности, которую необходимо преодолеть.

Это наше мнение и наш вывод. Но мы, сказав о явлении, ни словом не обмолвились о причинах. И самое интересное, что причины у всех перечисленных явлений очень близки или идентичны. Но об этом позже.

А у Маслоу в обеих его вариантах (1956 и 1970 гг.) за гранью потребностей уважения и самоуважения и признания мы видим нечто иное – самоактуализацию. И прежде, чем говорить о причинах, обратимся к этому понятию.

Самоактуализация. Метапотребности. Творчество

От самоактуализации к процессам развития и к метапотребностям

По Маслоу выше базовых потребностей (почти все базовые мы обсудили) существуют и надстроены «потребности развития». Маслоу именует высшие потребности многозначным термином «самоактуализация». С этим термином сопрягаются параллельно применяемые термины «самореализация, самоутверждение, саморазвитие». К самоактуализации мы вернемся позже, а пока обратимся к «развитию». Его предпочтительно понимают в широком и «положительном» смысле. Многие исследователи позже именуют «развитие» как новые индивидуальные позитивные приобретенные черты личности поверх и в дополнение общечеловеческих.

И сразу возникает вопрос: что понимается под «развитием»? Оно мыслится вообще и в любую сторону? Или подразумевается развитие лишь в «положительном» направлении, где критерий плюса определяет автор?

Мы знаем ответ Маслоу – он выступил за позитивное назидание и рекомендации человеку и обществу, за поиск новой «нормы», которую он сам пытается строить и предлагает строить другим. Автор теории избрал в своих исследованиях лучших в его и в общественном мнении творческих людей Америки (в науке, искусстве и в общественной деятельности) и изучил их свойства. Важнейший вывод – высшие потребности индивидуальны, уникальны, они носят личный характер и связаны с общественно значимой деятельностью. Оценка Маслоу состояла в том, что процент людей, достигших высших «бытийных» потребностей составляет от 2 до 5 %. Он присоединил к этому свои гипотезы о том, что к классу высших потребностей должны относиться спорт, игры и любовь в высоком смысле. И в качестве синдрома выхода на бытийные потребности Маслоу приводит появление у личности сильнейших эмоциональных просветлений или потрясений – «пиковых переживаний». Развитие по Маслоу поэтому означает самосовершенствование личности как активность в лучшем смысле, в каком человек может проявить себя на пользу обществу. Это означает, что при построении высшей части  иерархии потребностей автор имеет целью коррекцию общества. В своей общей (на базовом уровне) теории он выступает не исследователем (общества или личности), а врачом или социальным консультантом-советником, указывая, не «что есть», а «что необходимо». Отсюда и следует определение высших бытийных потребностей как самоактуализации – построения самого себя.

Есть ли иные концепции развития человека? Мы отходим от «нормостроительства» или социальной психотерапии в системе Маслоу в поисках более широкого понимания «развития» в смысле всякого изменения личности на высшем уровне ее базовых потребностей – «как есть». И мы находим общие оценки «развития» у советских и российских исследователей психологии. Среди исследователей такие имена, как Л. С. Выготский, Б. И. Додонов, Е. П. Ильин, Д. А. Кикнадзе, А. Г. Ковалев, А. Н. Леонтьев, А. В. Петровский, К. К. Платонов, П. В. Симонов и др. Развитие представлено через новые потребности. Это «квазипотребности» или «метапотребности» личного, индивидуального плана. Они именованы в понятиях «интереса», «склонности», «зависимости», «привлекательности», «жажды знания». Они «складываются под действием положительных эмоций», «успешного преодоления», «эмоционального насыщения», «радости от происходящего», удовольствия при  проявлении интереса. Л. С. Выготский и до него немецкий психолог К. Левин именовали такие потребности как «квазипотребности, обладающие такой же побудительной силой, как и настоящие».

В обсуждении метапотребностей исследователи не акцентировали внимание на содержании влечений в отношении социальной ценности. Как предполагается в реальности, интересы могут быть хорошими, нейтральными и даже лично вредными. Нам приходится самим исключить из класса рассматриваемых действия и интересы те, которые связаны с использованием внешних химических и наркотических веществ (табак, алкоголь, наркотики и т. п.). Внешняя химия удовольствий и сильных эмоций – не наша тема. И мы рассматриваем далее все остальное хорошее, нейтральное и плохое в психике. Важнейшим обобщением и дополнением классической психологии к представлению явлений метапотребностей является утверждение о наличии мощных эмоциональных потрясений, испытанного удовольствия от прошедшего опыта активности или возбуждения и ожиданий удовольствия, которые как-то могут быть связаны с появлением новых потребностей. Еще одним важнейшим наблюдением оказывается утверждение психологов о превращении практики активности, создающей сильное эмоциональное подкрепление, в потребность как цель формирования удовольствий. Эта концепция отражена Г. Олпортом в его «функциональной автономии» и позже получила имя «сдвига мотива на цель» у А. Н. Леонтьева.

Итак, представление о возникновении новой потребности из удовлетворения предшествующей уже сформировано в российской и зарубежной психологической науке.

Метапотребности как высшие и индивидуального типа потребности надстроены над всеми остальными обычными и общими потребностями, но распределены между многими людьми как «интересы». Это в лучшем случае потребности развития, то есть обновления. Они могут быть серьезными, общественно значимыми или играть роль развлечения. Они могут носить самостоятельный характер или включать в себя одновременное удовлетворение базовых потребностей на новом уровне «игры с новизной». Они имеют общую особенность – всегда присутствует сильная положительная эмоция или мощное психическое напряжение. К метапотребностям, кроме самоактуализации, науки, искусства или развития личности, относят игры, привычки типа зависимостей, дурные и положительные.

Это обобщенное нами мнение современных психологов. Однако в нем нет причинности и структуры. И в нем тоже нет места для самоактуализации по Маслоу. В нем нет стыковки с логикой развития личности, например, указаний на иерархию или  онтогенетическую надстроенность, которую мы прошли с читателем в предшествующем материале.

И теперь мы можем совместить все три линии представлений: 1) самоактуализацию Маслоу; 2) метапотребности как интересы школы западных, советских и российских психологов; и 3) творчество или его потребность как суть самоактуализации и метапотребностей. Наша цель показать идентичность трех явлений, причины формирования, циклического появления и отдаленных социальных следствий феномена.

Метапотребности – природа появления

Нашим выводом на основе мнений психологов об интересах и метапотребностях стало следующее.

Поскольку все люди отличаются, а их быт, их автоматизм и скука их отличны, то и их интересы, их поиск игровой неопределенности должны отличаться. Потому возникающие новые «потребности развития» оказываются у каждого человека индивидуально-приобретенными, личными – у каждого свои и разные.

Ключом появления «интереса» является уход от автоматизма, скуки. Решением (всегда неосознаваемым) становится первое обнаружение неопределенности и ее разрешение. Суть появления – и это результат общих наблюдений в психологии и у Маслоу – сильнейшее эмоциональное потрясение, которое «запоминается на всю оставшуюся жизнь», как говорит Маслоу. Позже, пережитое удовольствие влечет подсознательный или уже осознанный поиск того же «интересного состояния» в обнаруженной сфере. Это и есть поиск новой неопределенности. Поиск в каждом новом цикле далее образует потребность. Неопределенность ситуации каждый раз необходимо должна быть новой. Мы уже знаем, что точное повторение одного того же условия в сознании, наоборот, должно вести к ликвидации удовольствия, то есть, к привыканию, к снятию положительных эмоций, к автоматизации. Чистый повтор образует поведенческую установку.

Упоминание о наличии мощных сопутствующих эмоциональных напряжений дает нам основание предполагать, что неопределенность некоторых жизненных ситуаций активизирует наиболее полно ресурсы и возможности центральной нервной системы и приводит к общему возбуждению, к мощной психической мобилизации. Последнее формирует возбуждение, которое вспоминается человеком. И образует желание (уже как  потребность) повторять близкие или похожие формы поведения, чтобы такое возбуждение как просто положительное состояние было воспроизведено повторно. Очень важно понимать, что само возбуждение в процессе активности должно заканчиваться успехом, достижением и преодолением. Это и означает, что все и любые риски прошлых ситуаций неопределенности и даже опасности (например, военных действий) далее воспринимаются носителем потребности как риски приемлемые. Итак, подкреплением для новой потребности поиска (новой) неопределенности в выбранной сфере является мощное внутреннее подкрепление (возбуждения) и конечно, некий значимый успех (как преодоление неопределенности).

Может ли испытанное удовольствие быть источником новых поисков его?

Самый простой из примеров – это секс и испытанный оргазм. Есть и более сложные сравнения. Мы уже представили эксперименты Долларда и Миллера со страхом у крыс. Напряжение страха от звонка, за которым может следовать удар тока, есть потребность снятия страха. И действие по снятию страха может носить и символический характер (даже если за страхом уже ничего не стоит). При этом и страх (потребность безопасности), и его снятие (успокоение) подкрепляются самим ритуалом. Им стал в эксперименте прыжок на безопасную часть бокса. Итак, возбуждение страха, генерируемое неким сигналом или условием, можно не только снять каким-то действием. Его (страха) будущее появление можно вызвать (подкрепить) прошлым действием снятия (страха). Это возможно не только с реальным страхом, но даже и с ложным страхом!

Тогда почему будущее появление удовольствия нельзя подкрепить прошлым действием, которое привело уже к такому удовольствию? Тем более, что удовольствие вполне реально.

Первое есть последовательность: сигнал – страх – действие – успокоение. Второе есть  последовательность: воспоминание о реальном удовольствии – предвкушение удовольствия – действие, приносящее реальное удовольствие – успокоение.

А теперь поговорим о причинах или условиях формирования более глубоко.

Условия формирования метапотребности на уровне психологии

Если искать физическую основу потребности, которую производит или подкрепляет сама активность, и этот результат есть не вещный результат активности, который как-то и кем-то используется, а только эмоциональное удовольствие, то ничего, кроме результата – положительного состояния или эйфории мы не обнаружим.  А что такое состояние эйфории? Это состояние человека, порожденное его собственно центральной нервной системой. Подкреплением оказывается эйфорическое состояние человека. А физиологическим источником ее следует считать ЦНС в рамках ЭТОЙ или ТАКОГО ТИПА АКТИВНОСТИ.

А теперь обратим внимание на условия реализации метапотребности или, если хотите, условия получения удовольствия. Главный вопрос – противопоставление поведенческой установки и формирования метапотребности. В момент формирования автоматизма поведенческой установки мы видим снижение нагрузки на ЦНС и сворачивание активности коры головного мозга. А по время творчества, то есть в момент преодоления неопределенности любого рода, мы, наоборот, наблюдаем появление мощных эмоций и психических напряжений.

Теперь о первом возбуждении и реализации. Есть ли у нас информация о моменте первого проявлении или появления метапотребности?

Да есть! Сам Маслоу неоднократно говорил о «пиковом или вершинном переживании» (peak experience), которое испытывает индивид в активности преодоления (иногда «понимания», «просветления»). Такое запоминается навсегда и тесно связано с необычным самоощущением человека в момент первого творческого озарения. Если ребенок получает вершинное переживание в момент творчества (и это часто описывается как «радость»), то с большой вероятностью он будет искать творчества позже, и впоследствии станет творцом.

Теперь нам понятно внимание Маслоу к переживанию достижения ребенка в  творчестве. Нам потому стоит ценить ту роль, которую играет труд и позитивная активность ребенка и роль, которую играет поддержка активности, похвала родителя при очередном успехе ребенка (но не перехваливать по мелочам, не создать звездность и амбицию, не превратить удовольствие от творчества в радость только от похвал).

История появления творческих людей показывает, что творчество может возникнуть (или проявиться) и позже, только во взрослом состоянии. Возраст не  критичен к началу творчества. Но требования к безопасности очень важны. Тревоги (прямо по Маслоу) снижают творческий потенциал. Появлению творчества способствует, например, отсутствие конкуренции в выбранной сфере. Если сфера интересов личности никому не нужна – это образует синдром безопасности и позволяет спокойно работать и тем входить в творчество без внешних угроз и помех. Разнообразие интересов и перемена жизненного опыта прямо способствует возможностям творчества. Опыт позволяет ощущать себя более уверенно и даже иметь возможность уйти и временно изменить диспозицию труда.

Есть еще важная сторона – это отсутствие прямой материальной выгоды и прямой оплаты текущего полученного результата, то есть свобода продолжать поиск. Последнее, вероятно, вызывает нечто вроде потребности безопасности II, что мешает решать проблему в целом и в том темпе, который является естественным для сложности задачи. Всякий (внешний) контроль над результатом резко снижает потенциал творчества (тревога за рабочее место и перспективу работы). Об этом говорил Б. Скиннер.

Что происходит после первого возбуждения? Индивид ощущает, что «это было хорошо». Но он не знает почему. Попытку повторить удовольствие ведут в той же области деятельности, которая его доставила. Если неопределенность не лежит на поверхности, то её начинают создавать сами как новый источник возбуждения. Обычно активный поиск становится первой типовой частью реализации потребности творчества – это уже преодоление (рутины и известного). Новая обнаруженная неопределенность и есть цель – цель преодоления.

Представление о значении новизны и его повторном и многократном воспроизводстве мы теперь имеем. Обратимся к преодолению. Собственно преодоление и есть творчество. Без него не было бы и возбуждения (при неудаче оно носило бы отрицательный характер, фрустрацию), а потому не было бы и подкрепления. Все утверждения советских и российских исследователей говорят, о том, что «интерес» появляется вместе с ощущаемым позитивным преодолением.

С другой стороны преодоление есть ощущение свободы контроля, ощущение господства над средой. По Б. Скиннеру «осуществление контроля над миром» это «потребность». Это сказано до Маслоу. Хорошо ли и точно? Да! Более того, это одно и то же! Дело в том, что всякое преодоление неопределенности есть процесс адаптации к новому и неожиданному изменению среды. Новизна и неопределенность означает для системы адаптации девиацию – отклонение от нормы. Преодоление в них выступает актом прямого корректирующего действия в замкнутой цепи прямой и обратной связи. Оно (преодоление) есть осуществление адаптивной системой (и человеком) контроля над средой – устранение неопределенности. Это реальная или символическая коррекция действия среды, ее (вредной по определению) неопределенности или просто получение новой информации о среде (в науке), уточнение знаний. Но всегда это элемент нашего усиления контроля над средой. Надо ли говорить, что всякий контроль означает рост уверенности человека в жизни и в своих возможностях, оказывается подкреплением.

Есть ли  более точные и однозначные результаты, например, указывающие на роль ЦНС, мозга? Да, они существуют на уровне бихевиоризма. Это эксперименты Олдса и Милнера с рычагом наслаждений для крыс. Они постоянно нажимают рычаг, подавая раздражающий сигнал на электроды, вживленные в их мозговые центры наслаждения и буквально доводя себя до изнеможения. И это достаточное доказательство гипотезы об удовольствии, источником которого является ЦНС. И мы обращаемся к нейрофизиологии.

О нейрофизиологической природе появления метапотребности

А теперь о природе метапотребностей на более низком уровне. Разумно предполагать, что сильные и положительные эмоции являются отражением глубинных процессов возбуждения на уровне нейрофизиологическом. Мы вслед за психологами и нейрофизиологами, см. сайт, предполагаем, что мощное положительное состояние или ощущение «эйфории» в психологии отражается на нейрофизиологическом уровне как нейрохимическое возбуждение в центральной нервной системе (ЦНС). Сила эмоционального состояния, как предполагается, связана с обширной мобилизацией ЦНС именно в ситуациях высокой неопределенности. Чем больше неопределенность и сложность решаемой задачи, тем больший или даже максимально возможный объем нейрофизиологических ресурсов направляется на ее выполнение. А признаком мобилизации является охват или широта возбуждения, распространенная по зонам коры головного мозга. При высокой неопределенности должны использоваться любые наличные информационные средства – вся память, широкий и ассоциативный поиск с высокой скоростью анализа и принятия решений. Анализ должен охватывать предельные объемы хранимой информации, задействовать максимум областей коры головного мозга, других частей мозга и вегетативной системы. Именно в такой момент должны возникать принципиально новые межнейронные связи (нестандартные решения), то есть осуществляться творчество. И это совершенно естественно с позиций принципов эволюции. Критические ситуации требуют максимальной мобилизации – только такие адаптивные системы выживают наилучшим образом. И наоборот, мы знаем, что несложные и уже решенные прежде задачи требуют ничтожных ресурсов мозга, то есть, реорганизованы для максимального их сбережения (поведенческие установки). И там, и там мы видим негэнтропийные решения природы – максимальный расход на выживание в критических случаях и минимальный расход в типовых и стандартных.

Результаты второй половины XX века, которых еще не было у Маслоу, дают нам полное представление о сути «глубинных процессов возбуждения» и подкрепления на их основе. Нейронной причиной общего возбуждения типа «эйфории» оказываются эндогенно (самостоятельно и природно) вырабатываемые в такой момент дополнительные ускорители работы головного мозга – нейроопиоиды (эндорфины и энкефалины). Они принадлежат классам веществ, именуемых нейромедиаторами (передатчиками) и нейромодуляторами (регулироващиками). Последние – это вещества, изменяющие скорость работы межнейронных связей: для мобилизации ряд нейронных процессов следует резко ускорить, а другие – почти исключить, затормозить. Все это усиливает и концентрирует работу мозга,  выполняет даже функции анестезии, обезболивания. В этой связи становится совершенно ясной причина видимого эмоционального возбуждения как удовольствия – генерация опиоидов. Мощное возбуждение становится подкреплением формирования метапотребностей, источником новых попыток воспроизвести ситуацию.

Но стоит обратить внимание на природные основания возникновения именно анестезии – ведь эндогенные наркотики были нужны природе в естественном ее отборе вовсе не для научных изысканий, искусства или иных прихотей и игр.

Какова же причина формирования опиоидного «впрыска» в биологическом организме высших животных в момент самого мощного напряжения (центральной нервной системы)?

Можно предполагать (и вероятно, такие основания уже приведены в литературе), что анальгетики служили обезболиванию организма животного в межвидовой борьбе и борьбе с хищниками. Кроме того, в столкновение (вот это уже действительно неопределенность и на кону – жизнь) требовалось резко поднять «тонус», кровоток в мозге и подачу крови от сердца к мышцам и к телесной периферии, исполнительным органам боевой машины организма. А обезболивание? Это повышение «живучести». Раненому животному природа дала шанс не ощущать боли и продолжать борьбу. Выживание таких особей вело к развитию самой системы опиоидного выживания, расширения и развития эндогенного обезболивания. Ну, и, кстати, об иерархии двух потребностей нижнего уровня. В такой момент и зверь не будет пить и есть. Система автоматически отключает жажду и голод и конечно еще кое-что. Это и есть основание аксиомы ПБ I < ФП.

Человек, не зная оснований, применял эту систему тоже как зверь (в первых войнах). А после будущего завершения современных войн, характеризующихся применением холодного автоматизма выученных действий, человек разумный будет использовать такой природный дар много лучше. В этом мы абсолютно уверены, как и автор теории.

О нейроприроде метапотребности. Антиципация как предчувствие

В своей «Реконструкции…» мы на основе открытых в биологии явлений самогенерации нейроимпульсов, то есть неспровоцированной протечки межнейронной синапсной связи, выдвинули гипотезу о том, что антиципация проявляется вторично в психике как воспоминание об удовольствии. Это и образует далее среду для формирования мотивации поиска новых ситуаций неопределенности, то есть запуск активности удовлетворения метапотребности.

Кстати, гипотеза о «межнейронной протечке» позволяет понять и механизм появления открытий и озарений у великих мыслителей. Он должен быть тем же. При работе ученых, скопивших в своей памяти огромный потенциал практических и научных данных в предшествующей работе (например, Д. И. Менделеев), конфигурация данных в памяти проявляет себя в момент расслабления мышления (сон? отдых?) в форме непроизвольной ассоциативно «протекшей» как «озарение» связи. И кстати, это же указывает на значение усердия в труде обдумывания и сбора информации.

Можно предполагать, что накопленные данные в мозге (нейронной памяти) используются инстинктивной природой мозга человека по принципу условной вероятности. Например,  гений, еще не знает, что феномен А как-то связан с феноменом Б, но мозг, накапливая данные опытов, «непроизвольно указывает» на то, что Б может быть условием А (то есть Б влечет А). «Указание», то есть «протечка» возникает в ситуациях, когда констелляция или группа связанных нейронов, учитывающая пару совместных событий «А и Б» оказывается идентичной констелляции, учитывающей только событие «Б». С позиций вероятности это означает, что частота события «А и Б» идентична частоте «Б». Само возникающее представление об идентичности (или похожести) событий в мышлении и есть протечка. Она же – «озарение» творца. И это есть ощущение, что «Б влечет А» (например, может быть причиной А). А с позиций формулы условной вероятности это означает, что при появлении Б всегда (в наблюдениях) появляется и А, то есть:

 

Вероятность (А/Б) = Вероятность (А и Б) / Вероятность (Б) = 1 или хотя бы много выше, чем 0,5.

 

Но рефлекс слюноотделения у «собаки Павлова» формируется точно так же. И собака выполняет то, что при повторении пары «звонок – подача пищи» «протекло» между двумя типами сигналов, безусловным (пища) и условным (звонок). Разница в том, что у ученого накопление данных идет стихийно, а собаке учебную пару сигналов создают намеренно и упорно повторяют. Есть и еще одно отличие – собака не способна написать об этом статью.    

Метапотребности в обществе

Новый взгляд на высшие (бытийные) потребности (развития) позволяет изменить наше представление и об обществе в целом. Результат социологический.

Построенный нами ряд известных метапотребностей человека означает, что практически все общество и ныне, и в далеком прошлом имело личные потребности. Однако их качество, а часто и возможное время пребывания в таких состояниях в истории очень разнится. Творчество как преодоление неопределенностей изначально носило характер игр. А у зверей оно практически всегда несет такой оттенок отдыха и обучения. Но люди уже получали от этого удовольствие, а психика их восстанавливалась. Изготовление пива в Древнем Египте, Олимпийские игры, зрелища в Колизее, prasina и veneto – партии голубых и зеленых (гонки колесниц) в Риме, игра в трик-трак и в карты, кости, – все указывает на наличие высших потребностей в патриархальных и античных обществах. Силовое преодоление, профессия любителей войны как метапотребность еще весьма распространены. Они господствуют в прошлом, но очевидно наблюдаются и ныне, например, в виде профессий «солдат удачи» или садистов в местах заключения.

Второе. Каждый человек может иметь, и часто не замечая, имеет не одну, а даже несколько метапотребностей или интересов.

Третье. Вид у потребностей разный, но среди них наблюдается принципиальная дихотомия.

Метапотребности могут быть связаны исключительно с созидательной активностью, то есть «чистые». Такой труд (и даже хобби) обычно социально значим, он несет радость и счастье жизни носителю. Есть и личные интересы во благо – достройка собственной картины мира. Это может быть и сотворчество зрителя, и интересы в области познания, открытия истин.

Другая часть метапотребностей основана как творчество на собственных базовых потребностях. Такие метапотребности несут характер потребления благ, личных удовольствий и построены на расходовании накопленного ресурса.

«Потребительство» как заявленная обобщенная ценность именно из этого класса удовольствий. Оно возникает в сочетании новизны потребления мира (где предложением «новизны» через рекламу управляют поставщики товаров и услуг), с приложением усилий по вечному достижению (преодолению) потребностей безопасности II и III. В целом нам кажется, что это тупиковый путь в интеллектуальном и ресурсном развитии глобального общества, и последнее рано или поздно перестанет считать моду важным фактором своего роста. В конце концов мода – это только комплекс не очень умных людей, которые прикрывают духовную пустоту купленными вещами или отсекают менее состоятельных людей, измеряя всех деньгами. Сам же комплекс в совокупности означает неудовлетворенность потребности уважения. Комфорт и удобство – это замечательно, но, думаю, не главная и конечная цель существования и активности человека, а лишь средство. Но еще не одно столетие потребуется, чтобы изжить бедность, которая превращает богатство в высшую (то есть само) ценность и цель активности человека.

Кроме того, в текущем «джентльментском» наборе существует и творчество в еде или в напитках, охота за экзотическими вкусовыми ощущениями (гурмания). Или это поиск в новизне и преодолении по части секса или донжуанство. Это может быть и творческое сочетание секса, насилия, испытываемой боли и даже одновременно заглатывания пищи. Варианты и комбинации бесконечны, а на будущее есть даже резервы новизны.

Очень важно предупредить любителей новизны в сексе. Поиск новизны влечет всё новые эксперименты. Доступность и «развитие» через принятые формы удовольствий и «преодоленные» типажи партнеров приводят к спаду новизны (и выгоранию, включая утрату потенции). Тогда поиск новых форм новизны непременно обращает взор к запретному  плоду и к аномии. А это в свою очередь рано или поздно гарантирует большие сроки по статьям УК или даже гибель творцов такого рода.

Еще раз – личные удовольствия без общественной их значимости не делают человека счастливыми, а часто вредят здоровью, если не обществу. И это сказал еще Байрон в «Дон Жуане» (в переводе Татьяны Гнедич):

 

Любовь, разврат, вино et cetera

Вредят здоровью; жажда громкой славы
Вредит душе; азартная игра
Вредит карману. Лучшие забавы,
Как видно, не доводят до добра…

 

Кто бы мог подумать, что Байрон говорит самое важное для состоятельных и свободных людей, указывая на вредные метапотребности и роль амбиций.

Обобщение результатов по теме метапотребностей. Выводы

Нам кажется, что на грани третьего тысячелетия в развитых странах мира и в США (это не о России) все базовые потребности у ведущей или большей части общества (достаточно полно) удовлетворены. Так ли это?

С учетом того, что все низшие потребности, плюс право на общение и уважение (права человека) в таких обществах удовлетворены, можно сделать вывод, что практически всё развитое общество имеет удовлетворенными в целом базовые потребности. Если кто-то что-то и не имеет, то не имеет чисто символически, в потребительском смысле. Например, человек не имеет модную машину или новый телевизор. О неработающей и выученной уже молодежи речь особая – это еще не взрослые люди с психикой детей, которые думают в свете новых традиций западного бесплатного образования, что работу им кто-то (государство?) должен как и образование дать.

Новая ситуация означает, что условия для высших бытийных потребностей в обществе уже существуют, но новые потребности по теории Маслоу не возникли. Реальный процент «позитивных» (по Маслоу) метапотребностей остается невелик – не более 10%. И это недостаток теории Маслоу-2. Позитивная иерархия не сработала!

И тому есть объяснения не у Маслоу, а в новой конструкции – теории Маслоу-3.

Есть другие высшие потребности, которые Маслоу не имел в виду в силу их бесполезности или негативности.

Кроме того, есть новые средства массовой информации, которые из-за своей простоты и удобства стали преградой для культурного роста общества. Речь идет о кино и еще больше о телевидении! Культура тормозится. А метапотребности возникают. Но они вульгарны!

О вреде телевидения в мире второй половины XX века мы скажем подробно позже, а здесь лишь кратко! Телевидение разделило общество и так уже поделенное классами еще раз и крепче – на две части. Наверху осталась читающая в массе и потому культурная часть, способная мыслить сложно и думать сложно. А все остальное превратилось в неграмотную или минимально грамотную, но массовую зону смотрящих и слушающих зомби, неспособных мыслить понятиями в рамках простой логики и даже грамотно сказать, тем более что-то написать. При чтении такие люди не способны помнить информацию, изложенную в предыдущем абзаце текста, удерживать мысль более, чем в один шаг. Пост-телевизионное общество не умеет общаться и обсуждать свои проблемы, а потому становится заложником умелых элит. Гарантией истины в ТВ-шоу для такой массы является «справедливый гнев», уверенность или решительность и весомость фраз говорящего независимо от того, какую чушь он несет. Эмоция, но почти никогда – логика!

Зато резко расширились и масштабно существуют нейтрально-позитивные и массовые удовольствия – спорт как занятие, туризм, поп-искусство, болельщики в спорте (слово-то точное какое!) и т. п. Некоторые из них здоровы, другие на грани личного нездоровья, третьи на грани криминала или за такой гранью.

Везде огромен интерес к сексу при недостатке интереса к проблемам развития семьи, воспитания новых поколений.

Это вполне общепризнанные социальные результаты. Они создают необходимость корректировать теорию Маслоу в части «самоактуализации».

Нормативная благость теории в порядке пожеланий автора скрывает опасность «свободы» удовольствий. И тревоги, связанные с неверно понятой людьми свободой, возвращают нас к недостаточной их общей культуре при уже достигнутой в целом материальной свободе и к избытку свободного времени.

При изобилии пищи и недостатке образования, недостатке труда мышления «культура – не по Сеньке шапка!» Текущая структура потребностей развития в «развитом» обществе отражают своей структурой и составом  недостаточную духовную зрелость или духовную развитость общества.

Чем это кончится, мы знаем. Приобретенный еще глупой и неответственной свободой вред в ближайшие десятки лет закончится на некоторое время упадком (с утратой части ресурса, квалифицированного населения и труда). В последующем общество непременно придет к выводу – богатство и свобода без культуры теряется. И избыток достатка и свободы даже наносит (по глупости) ущерб и перерасход энергии и материалов.

Еще нет оснований давать рекомендации и советы, скорее время открыть опасности текущего момента!

Сейчас же для нас самый важный результат в следующем: высшие потребности развития не только благо, но и угроза для общества. Общество на высших уровнях имеет свои «пороки и добродетели». Диапазон всех высших потребностей системы Маслоу представлен на нашем сайте.

И для будущего мира и общества возникает и кажется весьма важной новая социальная роль психологии и психологов. Психологическая наука должна включать распространение информации о таких опасностях, вести обсуждение средств их предотвращения и, конечно, расширять обучение подростков вплоть до введения уроков психологии в среднем образовании. Курс мог бы, включать теорию Маслоу-3, и несколько важнейших исторически более ранних теорий дифференциальной и социальной психологии (Макклелланда, в частности, «социальной лености» и т. п.), которые, как мы показали, могут быть совмещены с ней и надстроены над ней.

Самоактуализация тоже метапотребность и творчество

Ну и наконец, по поводу собственно самоактуализации (в теории Маслоу-2). Как же оно соотносится с творчеством? Ранее мы предполагали, что самоактуализация как-то выводит личность на творчество. Аргументом была само представление самоактуализированных людей от Маслоу. Недавно мы вернулись к теме. Теперь удалось показать, что самоактуализация есть особый процесс развития личности. Процесс этот, если происходит и заканчивается успехом, то обязательно приводит к формированию позитивной метапотребности – потребности творчества в созидательной, как правило, полезной активности его носителя. см. сайт. Главный аргумент здесь – представление самой своей личности как неопределенности, которую следует преодолеть и сделать социально значимой. В ходе борьбы за себя, происходит множество побочных процессов (неопределенности), преодоление которых и вызывает формирование метапотребности, сначала направленной формально на себя, потом на дело, которое положено как основная характеристика личности, потом на борьбу с собственным окружением, которое часто не понимает роста личности, не готово видеть изменения, происходящие в человеке, его новую экономию времени, которая сокращает старое с ним общение, принять его новую «особость». Формирование творческого развития дела и оказывается рано или поздно метапотребностью и даже направленностью личности. Таким образом мы соединили все три конструкции: творчество, метапотребность и самоактуализацию Маслоу в единое и цельное представление о высшем развитие человека, обнаружив при этом новые его проблемы.

Другие коррекции теории Маслоу. Познание и истина, эстетика

Вернемся теперь к заявленным в теории Маслоу (1970) потребностям когнитивным – познания и истины, к потребности в эстетике. Мы показываем, что и то, и другое включается в творчество в контексте его широкого определения. Под познанием, конечно, понимается освоение и разрешение встреченной неопределенности мира. Истина просто разрешает, если она достигнута, имеющуюся неопределенность, или, тем более, предшествующую ложь. А труд эстетики есть процесс выявления диссонанса в любой форме и его исключение, то есть преодоление эстетического несовершенства.

Потребность в новизне

Однако потребность познания у Маслоу подвигла нас обратить внимание на те состояния, которые кажутся всем (и Маслоу, и американской рациональной культуре в целом) вовсе не имеющими потребности. Они, кстати, как раз и создают пограничное пространство между удовлетворенными базовыми потребностями и периодом отсутствия метапотребности в некоторый момент становления человека.

Речь идет о «немотивированном любопытстве», внимании, не имеющем никакого целевого характера. Прохожий, и еще лучше, ребенок, глазеющий со стороны на случайный пожар или иное уличное событие – это лучший пример потребности новизны. Известных привычек, гарантирующих удовольствие, у индивида еще нет. Но у него уже все в порядке, и есть свободное время. Это и есть такое состояние! Конечно, эмоция познания начинается с любопытства, и, несомненно, это чувство сродни еще неактивной игре или ожиданию нового. Оно свойственно даже неразвитым людям, часто испытывающим недостаток информации, начиная с уличных зевак.

Ожидание неопределенности, т. е. просто нового и без цели, имеет особенность. Оно осуществляется достаточно спокойно. В ожидании нового нет активности поиска, но есть предощущение новизны и неизвестности. Впрочем, неопределенность может волновать или пугать (или сладко пугать?). Но начальный поиск по критерию «я еще не видел (не знаю что)» не может быть целенаправленным. Он исходит из принципа «найди то, не знаю что!».

И не будем путать ожидание нового с поиском по цели уже испытанного в прошлом удовольствия. Для того, чтобы ожидать удовольствия, следует уже не иметь страхов, но и уже в прошлом получать от встреченной новизны огромное удовольствие. И давайте, будем уверены, что большое удовольствие, по крайней мере, вторично и в ближайшее свободное время мы будем искать примерно в той же предметной сфере, где мы обнаружили его первый раз. А это уже метапотребность.

Мальчик, смотрящий на машины, витрины, людей, пожар или уличный скандал, еще не имеет ни страхов, ни радостей от этого наблюдения, он еще не имеет отношения к окружающему. И хорошо, что он уже не боится нового и необычного.

Почему же мы редко видим это состояние у многих детей? Ответ прост. Большинство детей и взрослых уже раскассированы личным опытом по сферам предпочтительного своего интереса, который и оказывается их личной потребностью. И кстати, дети еще часто меняют свои удовольствия и предпочтения, что позволяет в этом возрасте менять метапотребности. Мы, родители, в своих делах, часто пропускаем этот период, и это состояние у детей. В этом наша ошибка и небрежность. А почему мы не видим этого состояния у  взрослых? На них и нас обрушено множество проблем текущего мира, и радости для многих просто не являются ведущими. Жить трудно, а некоторым и страшно!

На каком же уровне иерархии Маслоу возникает этот общий еще ненаправленный интерес спокойного созерцания среды? Это базовое и общее или это метапотребность?

Прежде всего, мы сразу можем утверждать, что новизна – это базовая потребность. Она высшая из базовых потребностей. Иначе, она переключается на вполне реальные страхи и нужды. Она высшая так же потому, что она, как правило, «закрывается» (или перекрывается) возникшим позже интересом или метапотребностью.

Итак, место созерцания новизны в среде без активности ее поиска по цели (и без преодоления) находится между потребностью уважения и метапотребностями. Это активность пассивного наблюдения среды, максимум – активность прогулки, проверки у ребенка: «а что если тронуть и т. д.». С появлением метапотребности поиск новизны становится целенаправленным и феномен просто новизны должен почти полностью поглощаться высшими потребностями.

Этот же феномен мы можем обнаружить в биологическом мире. В тематике бихевиоризма явление отмечено как «ориентировочно-исследовательское поведение». Но если оно начинает доминировать в вольерах экспериментаторов, то это уже метапотребность. Напомним, что даже шумовые помехи у собак Павлова мешали ему вести эксперименты – собаки отвлекались на посторонние шумы. Почему? Скучно! Потому и пришлось строить Башню молчания.

Как нам именовать эту потребность? В социальной среде это состояние мы можем именовать потребностью «новизны и неопределенности». Есть отличие – она не требует преодоления! Потребность есть. Осознается ли она (сознанием, образует мотивацию)? Нет или почти нет! Обусловлено ли оно? Да! А условие? Условие – это усталость от обусловленности, предсказуемости. Оно возникает от тоски, скуки и рутины. И это порождает неосознаваемую наблюдателем беззаботность, желание случайной смены действия!

Выбирали ли вы когда-нибудь другую тропу в лесу или улицу, если каждый день ходите по одной? Вспомните! А если вы не работали в рутинных сферах труда, вы не знаете, что означает выйти на улицу и под предлогом курения просто посмотреть на пешеходов, машины, на солнышко. Поглядите на продавщицу, стоящую с сигаретой у дверей опостылевшего магазина – это пять минут. Не поверите – она в этот момент счастлива. Каждый прохожий и машина мимо для нее чудо, если только нет серьезных проблем дома и на работе.

Важно ли нам отмечать эту потребность у человека? Роль ее невелика – на ней мало или даже нет активности. Мы ее включаем сюда только для того, чтобы подтвердить слова Маслоу о том, что «и немотивированное мотивировано». Тем самым система предсказывает и определенную долю непредсказуемости поведения.

Но потребность новизны практически важна для профессий, связанных с рутиной управления – водитель трейлера, пилот самолета – им полагается выделять время для отдыха: немного размяться у дороги – одному или пройтись в салоне пассажиров – другому. Иначе, растет вероятность рассеянности внимания. Потребность важна даже для понимания капризов великих людей в сфере, например, власти. Мы поймем Екатерину Великую по поводу выбора дорогого плана района «Каприз» Екатерининского парка в Царском Селе в известной ее фразе по этому поводу: «Пусть это будет мой каприз!»

Немного о соотношении потребностей самоуважения и новизны. Оно остается не ясным. Скорее, самоуважение развивается много позже начала творчества, а господствовать начинает к старости, выступая, по сути, ограничителем или ориентиром для творчества, то есть в иерархии оказывается выше творчества.

У нас в планах заняться этой темой, очень важной для общества, политики, экономики и культуры. Стоит обратить внимание читателя, что этой теме (как морали и нравственности) уделяли огромное внимание основатели социологии Огюст Конт и Герберт Спенсер и даже позже устами Арнольда Тойнби, твердившим о «любви» в развитии цивилизаций, но общество тогда не обратило внимание на тему и ее «чудаков». Не являются ли перенесенные миром последние полтора века страдания ценой за непонятый пацифизм и морализацию? Есть основания, что система Маслоу позволит специалистам, наконец, построить рациональную теорию этики (причем, не в статике, а в динамике).

Реконструированная система Маслоу-3

В результате проведенной в период 2003-2011 гг. работы мы представляем реконструированную и обновленную теорию иерархии потребностей Маслоу под именем «Маслоу-3». В новый список мы включаем также аббревиатуры потребностей и их известные и возможные наименования на английском:

1) потребность сохранения жизни – или потребность в безопасности I (страха боли,  утраты жизни и здоровья) (ПБ1 или Б1) (safety 1);

2) физиологические потребности (жажды, голода, теплорегуляции) (ФП или Ф) (physiological needs);

3) потребность в безопасности II как заботы о ресурсном обеспечении физиологических потребностей на будущее (ПБ2 или Б2) (safety 2);

4) потребность в любви и принадлежности (ПЛП или ЛП) (love and belongingness) как потребность ведения семьи и обучения детей языку и бытовой культуре, потребность взаимной защищенности в инородной среде при технических (язык) и социальных («свой - чужой») трудностях общения;

5) потребность общения (ПО или О) (affiliation or emotional empathy and support) как потребность выговориться и получить эмоциональное сочувствие; становится  средством информационного общения при формировании потребности уважения своего и чужого; опирается на принадлежность – готовность к информационному обмену;

6) потребность уважения или безопасности III как потребность безопасности  статуса и доступа к дефицитным ресурсам (ПУ или ПБ3 или У, Б3) (esteem or safety 3);

7) потребность самоуважения, совести (ПС или С) (self-esteem or conscience or safety 4) (место выше уважения, но под вопросом?);

8) потребность новизны или поиска неопределенности и разнообразия (ПН или Н) (needs of novelty);

9) потребность творчества или поиска и преодоления неопределенности как без включения (чистая) или сочетанная с одной или несколькими базовыми потребностями (ПТ или Т) (creativity: search of uncertainty in chosen field of activity for it’s overcoming).

 

 

Рис. 1. Новый вариант иерархии потребностей Маслоу-3

Дополнительные результаты

1.     В ходе работы мы показали, что теория иерархии Маслоу в новом виде имеет место и для высших видов животных, начиная как минимум с класса птиц. Творчество у животных осуществляется в виде игр. Более того, некоторые социальные результаты и даже манипулирование символами и символическое общение (приматы) могут иметь место у животных при обучении их человеком и в случае предоставления искусственных удобных ресурсов и среды, которой нет у животных в естественной природе. Однако при этом животные не могут передавать (и развивать) полученную культуру, поскольку опираются на среду, ресурс и помощь человека, без которого они такую среду создать не могли.

2.     Над теорией Маслоу-3 надстраиваются и совмещены известные мотивационные теории XX-го века (Макклелланда, Хекхаузена, Херцберга и др.). Сам факт совместимости теории с известными и общепризнанными теориями можно рассматривать как доказательство верности теории Маслоу. Теория Маслоу позволяет также объяснить ряд феноменов, изложенных в таких дифференциальных теориях, которые сами эти теории объяснить не могут.

 

Мы закончили изложение предложенных изменений теории Маслоу и теперь обратимся к главному в ней – принципу иерархии. При этом мы предполагаем, что даже сам Маслоу не осознавал до конца значения этого принципа в предложенной им конструкции. Материал ниже сформирован позже выхода представленных здесь результатов нашей монографии.

 

Психология                   Вперед к продолжению