Соотношение других систем мотивации с иерархией Маслоу

Версия 2008-06-03

6. Соотношение других систем мотивации с иерархией Маслоу

Цель, поставленная автором в настоящем разделе - показать совместимость многих частных широко известных теорий потребностей, мотивации или отдельных психологического рода общих явлений с иерархией потребностей Абрахама Маслоу, и тем заявить об общем характере этой теории.

Ниже мы рассматриваем ряд основных, наиболее распространенных общих, а также более поздних специализированных и дифференциальных теорий потребностей. Автор не ставил себе задачи выполнить полный обзор теорий мотивации – его цель состоит в том, чтобы обратить внимание на теорию Маслоу как инструмент. Однако сначала целесообразно упомянуть виды или типы существующих теорий мотивации.

В отличие от теории Маслоу некоторые другие общие теории потребностей относятся, скорее, к классу метатеорий – абстракций, лишенных конкретики, практическая сила которых сокращается соответственно их простоте. И они не противоречат теории Маслоу. Даже тезис: «человек желает жить хорошо» вполне приемлем как теория потребностей, хотя уже и почти не применима.

Множество частных теорий мотивации и потребностей охватывают часть потребностей (специализированные теории - отдельные этапы филогенетического развития индивида развития - теории мотивации в обучении, теории мотивации и поведения в общении, теории мотивации и механизмов развития творчества и т.п.), мотивацию труда на предприятиях как среди рабочих, так и белых воротничков. Такие теории как бы углубляют каждую из потребностей в системе Маслоу или в любой общей системе потребностей, касающихся всего сообщества.

Можно указать также третью группу т.н. дифференциальных теорий потребностей, которые рассматривают потребности и мотивацию не всех людей в целом, а ведут дихотомию или более сложную кластеризацию индивидов, рассматривают человека, взятого в некоторых его психологических свойствах или социальном опыте, например, делят людей на «ориентированных на успех» или «ориентированных на избегание неудач», обладающих «волей» и «безвольных» и т. п. К этому классу относятся несколько теорий, которые особо отличают людей друг от друга, или сравнивают различное поведение и формируют причины различного или противоположного поведения людей, даже в одной группе. Следует сказать, что в последнем случае мы выходим несколько за рамки наших интересов, поскольку различия между людьми резко сокращают ареал применимости результатов в сравнении с общей теорией. Есть только несколько важных дифференциаций, которые оказывают грандиозное влияние на социальные структуры и институты – речь идет о социальной стратификации, и эти различия мы ниже обсуждаем с каузальных позиций в теориях потребностей.

Иначе говоря, остальные конкретные теории потребностей: специализированные и дифференциальные – построены на анализе и выделении части потребностей как этапов развития человека, либо – на анализе различий внутри популяции или различии предыдущего опыта множества индивидов – установок индивидов и их последующего поведения.

Многие из теорий привязаны к конкретно-историческим моментам решения тех или иных практических задач, вставших перед исследователями, они – результат временного среза состояния общества на момент их создания. Это не удивительно. Удивительно, что обзоры теорий не позволяли объединить их в единое целое и увязать вместе в связи развитием общества, главным образом цивилизованных обществ США и Европы.

Множество теорий, которые мы кратко представим ниже, достаточно свободно совмещаются с общей теорией Маслоу. Наша цель здесь показать, что они являются частью такой общей теории или углублением отдельных деталей в общей теории иерархии потребностей. Мы начинаем с достаточно ранних списков потребностей теорий начала XX го столетия, и далее будем двигаться «до наших дней».

Списки МакДауголла и Маррея в системе Маслоу

У. Макдауголл (1923) предложил десять инстинктов:

Изобретательства,
Строительства,
любопытства,
бегства,
стадности,
драчливости,
репродуктивный (родительский),
отвращения,
самоунижения,
самоутверждения. [цит. по Ильин Е.П.,2002, с.42-43]

Теперь, с учетом теории Маслоу, мы можем сгруппировать эти десять позиций, где нет потребностей физиологических (позже он их добавил), но имеются потребности в безопасности (бегства, отвращения как ухода от опасности – в целом, как и всякий уход от вредных воздействий, частично, строительства как формирование жилья, частично, стадности), любви и принадлежности (репродуктивный – родительский), общения (стадности), уважения и борьбы за ранг и статус (самоутверждения и самоунижения – как подчинения в борьбе за статус), и творчества (самоутверждения, любопытства, изобретательства, строительства, частично, как творчества). Конечно, системы в этом не было.

Позже автор добавил восемь инстинктов физиологических потребностей. Споры в начале XX века. Никаких конкретных результатов достигнуто не было. Но термин «инстинкт» был дополнен терминами потребность (need), рефлекс, влечение (move, drive) как стремление индивида к какой-либо цели или ожидание результата. При этом потребность связывали также и с некоторыми эмоциональными состояниями – аффектами.

После неудачной попытки представить инстинкты или потребности человека Макдауголлом ее пытался повторить Г. Маррей (Мюррей, H. Murrey, 1938 – 40 потребностей), который, кроме первичных потребностей, идентичных инстинктам Макдауголла, выдвинул список психогенных потребностей или влечений, возникающих в результате воспитания и обучения. Это потребности:

достижения успеха, аффилиации, агрессии, независимости, противодействия, уважения, унижения, защиты, доминирования, привлечения внимания, избегания вредных воздействий, избегания неудач, покровительства, порядка, игры, неприятия, осмысления, сексуальных отношений, помощи, взаимопонимания, приобретения, отклонения обвинений, познания, созидания, объяснения, признания, бережливости. [по Немову Р.С., 1995, с. 400].

Отсортируем их в порядке Маслоу:

Безопасности: Защиты, независимости, избегания вредных воздействий, порядка, бережливости, приобретения, отклонения обвинений, неприятия;

Любви и принадлежности: Сексуальных отношений, признания;

Общения и Уважения: Уважения, аффилиации, привлечения внимания, помощи, взаимопонимания;

Уважения и самоуважения в разрезе дифференцированной психологии личности: «ориентированных на успех, жаждущих власти, подчинения себе других и агрессии» и «ориентированных на избегание неудач, на подчинение себя другим» и т.п.:

Плюс-группа: достижения успеха, доминирования, агрессии и противодействия и в Минус-группа: унижения, избегания неудач, покровительства;

Творчества и самоактуализации: Игры, осмысления, познания, созидания, объяснения,

Ряд потребностей, как мы покажем позже, внесены условно в схему Маслоу, они будут конкретизированы позже.

Питирим Сорокин и теория Маслоу

Мы вернемся к теориям Макдауголла и Маррея, обратив сначала внимание на несправедливо забытую систему потребностей социолога Питирима Сорокина, а также и антрополога, специалиста по примитивным культурам работу Бронислава Малиновского. Впрочем, они выпали только из обоймы психологов.

Питирим Сорокин, в 1920 г., на 20 лет раньше Маслоу, выполнил отбор и группировку множества потребностей в теориях МакДауголла, Фэйрбенкса (Fairbanks), ДеГреефа (1896), л. Уорда (1897), Дарвина, В. Вагнера, Джемса, К. М, Тахтарева. Он подошел вплотную к аналогичной Маслоу структуре в своей «Системе социологии», т.1. [Сорокин П., 1993, 1, с.147-162]. Список потребностей ниже приводится в порядке Сорокина:

Голода,
Половая,
Индивидуальной самозащиты,
Групповой самозащиты,
Движения,
Дыхания, обмена веществ, сна (игры, снятия напряжения) и др. физиологические, общения с себе подобными,
Интеллектуальной деятельности,
Чувственных эмоциональных переживания,
Волевой деятельности.

Надо сказать, что порядок у Сорокина несколько странный, но он его поддерживает, его порядок - «прежде всего». В своих объяснениях к списку он показывает, что отвергает потребности «избегания страданий» (Паттона и Уорда), полагая их позитивно – как «стремления к…». С другой стороны, мы поймем и простим Питирима Сорокина, как и любого петроградца, пережившего личные и общественные опасности и карточки Петрограда времени гражданской войны 1918-1920 гг, из-за того, что он, в 1920 году голод поставил на первое место.

Как известно, приоритеты в исследованиях социологов часто вполне объясняются обстоятельствами окружающей их среды и временем их жизни и жизни их общества так, что анализ и исследуемые темы оказываются слепком проблем, важных конкретному обществу, а часто даже привилегированным слоям этого общества. И это относится к таким теориям, как исторически и географически «местные» теории мотивации, впрочем вносящие определенный вклад в науку. Из результатов Сорокина мы отмечаем важнейшие. Они потом стали частью теории Маслоу – это:

- физиологические, что в общем понятно (№№ 1,2,5,6 (кроме игры),

- безопасности в целом (3-4),

- принадлежности (возможно, 4,9),

- общения (4,7, 9).

Среди важных деталей у Сорокина мы отличаем выделение групповой потребности в безопасности и индивидуальной потребности в безопасности. По сути действия в группе или в одиночку – это инструментальная часть поведения. Существенно, что при своей слабости в одиночку человек, как и стадный зверь объединяется (войны, крупные трудозатраты и т.п.), Очевидцу и участнику гражданской войны в России (эсеровский мятеж в Ярославле) это понятно, как никому. Тем не менее мы понимаем, что тревога может быть групповой и индивидуальной, но базовым здесь является именно ощущение тревоги.

С некоторой натяжкой мы можем присоединить сюда и потребности уважения (волевой деятельности – 10).

Позже мы покажем, что это влияние на Сорокина от системы В. Вагнера имеет связь с проблемой дифференцированного поведения. В нем и «установка на власть», «на достижение», как и «установка на подчинение», «избегание неудач» (см. ниже теорию Г. Маррея) являются противоположными, инструментальными поведенческими решениями одной и той же потребности уважения (ранжирования внутри социальной общности) по Маслоу. Понятно, что Сорокин не знал теории Маслоу и Маррея, но включил лишь одну сторону поведения социума, что опять-таки для времен революции и гражданской войны может быть вполне актуально – сила и власть всегда видна, подчинение, хотя и более объемно, как правило, вне внимания, особенно в трагическое время.

Мы заканчиваем реорганизацией списка Сорокина пунктом потребности творчества - интеллектуальной деятельности (8, 9, и игры 6, неверно сгруппированной).

Если не учитывать ошибки порядка, то по составу потребностей великая и трагическая фигура русской социологии, человек, боровшийся с большевиками до его высылки из России, этот ученый вполне был готов сформулировать «малый» список потребностей среднего человека: физиологические, безопасности, принадлежности, общения и творчества. «Уважения» - мы опускаем [Сорокин П., 1993, 1, с.162]. Проницательность этого человека и его смелость проявлена нам уже его статьей 26 октября 1917. Он точно понял будущую трагедию России и начал бороьбу с большевиками.

И все же иерархии потребностей в системе Сорокина также не было, как и Макдауголла и Маррея. Позже физиологические потребности и поребность движения он поставил на первое место.

Потребности у Бронислава Малиновского в теории культуры

Мы затрагивам теорию культуры Бронислава Малиновского, во-первых, потому, что начала этой теории положены автором на тщательно выверенный и обоснованный фундамент биологических потребностей, что для работы 30-х годов в американской социологии можно считать явлением исключительным; во-вторых, потому, что его результат прямо предшествовал в интервале трех лет появлению теории иерархии потребностей Маслоу, хотя последний и не ссылался на автора, в третьих, потому, что теория культуры Малиновского, несмотря на прекрасный фундамент и даже замечательные методологические суждения, тем не менее, построена в верхних своих слоях слишком описательно и телеологично; и, в-четвертых, потому, что эта теория и до настоящего времени пользуется большой популярностью в преподавании антропологии, имея между тем важные недостатки интерпретации потребностей и культуры.

[Малиновский Б.]

Важным для нас и совершенно синфазным нашему посылу исследований является материалистическая парадигма Б. Малиновского потребностной каузальности поведения человека:

«Деятельность имеет (для людей) осмысленную цель. Эта цель представляет собой некоторую ценность в их культуре. Они ценят ее потому, что она удовлетворяет одну из их жизненных потребностей. Этот предпосылка их выживания» [Малиновский Б., с.20].

Малиновский развивает понимание, что: «… имеется некая система потребностей – какие-то из них фундаментальные, другие могут быть развиты искусственно, но все они требуют удовлетворения – все это составляет арсенал разумной, пусть интуитивной, исторической реконструкции», [Малиновский Б., с.75].

Эти замечательные планы для любого исследователя, собирающегося строить общую социологическую теорию, Малиновский дополняет поведение человека системой потребностей как детерминизмом «определенного рода». А именно: «…природа человека накладывает на все формы поведения, как бы сложны и высоко организованы они ни были, определенного рода детерминизм. Он состоит в целом ряде жизненно важных поведенческих последовательностей, необходимых для здоровой работы организма и сообщества в целом, которые должны быть включены в каждую традиционную систему организованного поведения», [Малиновский Б., с.84].

Далее Малиновский развивает систему биологических потребностей через таблицу с графами «Импульс – Акт – Удовлетворение». [Малиновский Б., с.78]. Он отмечает одиннадцать базовых потребностей: позыв к вдоху, голод, жажда, половое влечение, утомление, беспокойство, сонливость, давление в мочевом пузыре, давление в прямой кишке, страх и боль.

Все эти потребности носят характер биологического детерминизма. Кроме того, уже упомянута потребность в безопасности 2. Здесь мы отмечаем и достоинство – учет частотного приоритета потребности (по частоте ее возникновения), и ряд недостатков в порядке возникновения. Подробный анализ таблицы Малиновского приведен в другой части, посвященной потребностям в биологическом мире.

Далее Малиновский рассуждая о продолжении культуры, ее передаче и развитии, формулирует и ряд других требований к организму, которые выступают как аналог потребности: «деятельность столь же потребна организму, сколь она необходима для культуры…» [Малиновский Б., с. 91]. Он, например, формулирует этические и моральные нормы-требования и включает «необходимость материнской любви» (для языка и становления психики, социализации), потребность в движении (кроме инструментальных действий по удовлетворению других потребностей), упоминая в связи с этим спорт, танцы, праздники и игры, где «мышечная и нервная деятельность является самоцелью». Кроме того, автор отмечает потребность в развитии как процесс обучения. Иначе говоря, Малиновский касается тех потребностей, которые в теории Маслоу становятся важнейшими – любви и принадлежности, общения и творчества, игры.

Малиновский утверждает, что культура порождает вторичные или производные потребности. Однако при этом под производными потребностями он понимает «культурные императивы, связанные со стремлением человека расширить пределы собственной безопасности и удобства, опробовать и освоить новые способы движения, увеличить его скорость, изобрести машины для разрушения и созидания, снабдить себя мощными защитными приспособлениями и соответствующими средствами нападения», [Малиновский Б., с.115]. Позже мы в разделе культуры будем о взглядах Малиновского говорить специально.

Малиновский близко подошел к пониманию того, что потребности представляют собою иерархию. Это видно из его совершенно естественных и решительных намерений и планов связать потребности со структурой исследуемых им общих социальных институтов:

«После того, чтобы прояснить иерархию потребностей (отмечено мною – СЧ) и процессы их образования, нам потребуется показать, как хозяйственная деятельность, познания, религия, и механизмы права, обучения и художественного творчества прямо или косвенно связаны с базовыми, т.е. физиологическими потребностями», [Малиновский Б., с.115-116].

Фраза об «иерархии потребностей» говорит о решении Малиновского видеть в потребностях тоже ступенчатый характер развития человека (и общества). Что касается планов Малиновского, то масштабы их никак не менее объемов, выполненных Максом Вебером, Работа была поставлена Брониславом Малиновским, и все что он не успел сделать, предстоит выполнить будущим исследователям.

В целом Малиновский подходит к пониманию обусловленности культурного процесса (читай - и производственного, и социального, и политического как части широко им определенного термина «культуры») особенностями потребностей человека или «природы человека» как говорили в XVIII – XIX вв. мыслители прошлого. В этом он ближе к пониманию социального детерминизма, чем Карл Маркс, который тоже начинал с этого в «Немецкой идеологии».

Автор далее начинает работать с потребностным циклом (поведенческой цепочкой): побуждение – инструментальное (возможно, опосредованное) действие – достижение цели – удовлетворение, формирует условия подкрепления и угасания инструментальной активности, занимается условиями кооперации или индивидуальной деятельности людей, явно планируя поиск условий формирования ассоциаций и групповой деятельности для последующего выхода на основные, известные социальные структуры. [Малиновский Б., с.134]. Другими словами Малиновский начинает ту большую работу, которую он запланировал, и которую он не закончит, как мы это теперь с сожалением осознаем.

И мы понимаем, что его работа не лишена некоторых недостатков. Мы останавливаемся только на одной его ошибке, которая означает, что вторичные потребности он понимает как мотивы (у него они обозначены как «побуждения»). Но сами мотивы он понимает как обусловленные культурными (т.е. общественными) детерминантами и ставит между биологической обусловленностью и вторичными потребностями полное равенство по критерию «детерминизма», безусловности. Вот как это звучит в его тексте:

«подчинение культурным правилам настолько же абсолютно, что и следование биологическому детерминизму», [Малиновский Б., с.116].

Это означает, что требования культуры (или социальной системы или общества) Малиновский начинает ошибочно смешивать с потребностями каждого отдельного человека.

В качестве аргумента Малиновский использует доказательство от противного, что вполне приемлемо (как мысленный эксперимент), но применяет эксперимент не к поведению индивида, а к поведению системы (примером жизни подразумеваются страдания Западной Европы от произвола фашизма к 1939 году):

«рассмотрим кратко далеко идущие последствия невыполнения культурных императивов…

Долговременное ухудшение состояния материального оснащения, расстройство аппарата общественной солидарности, обучения индивидов и развития их способностей привело бы не просто к голоду, широкому распространению болезней, к снижению эффективности труда индивидов и, видимо, к снижению численности населения» [Малиновский Б., с.116-117].

Вероятно, Малиновский здесь не заметил, как и позже Талкотт Парсонс, возможности того, что культурные и социальные системы и культурные императивы не постоянно соответствуют интересам основной части общества, а лишь в некоторые моменты и только в таком развитом обществе как США можно предполагать некое перманентное соответствие, когда отличия достаточно быстро корректируются самим обществом. В представлении Малиновского, если общество не выполняет нормы системы, то система разрушается, а страдает от этого общество – это и показано в его примере. Но Малиновский, как и Парсонс, абсолютно не допускают второй ситуации, а именно, что не общество разрушает хорошую систему, а сама система, не соответствующая в некоторые моменты интересам общества разрушается, когда составляющее систему общество перестает выполнять распоряжения системы, вышедшей из под контроля этого общества. Здесь у Малиновского появляется тот самый «холизм» - придание социосистеме черт субъекта, стремлений, намерений, которого в природе у системы как целого не существует, возвышение системы над обществом. Как и у Парсонса система мотивирует личность, управляет личностью. В реальности же такое видение – результат лишь одного момента в жизни общества и социальных систем, а вовсе не цикла их динамических отношений. Заблуждение ярко выражено в его таблице Культурных императивов и ответов на них, [Малиновский Б., с.120]. То, что это ответы на требования самой системы следует из цитаты:

«…каким образом культура как целостный механизм организует удовлетворение инструментальных императивов при помощи согласованной и стройной системы типовых ответов? Ответ на этот вопрос… подвел бы нас к более полному определению того, что мы имеем в виде под экономическим детерминизмом или же под экономической мотивацией в сети сложных форм поведения, продиктованных многогранной составной мотивацией», [Малиновский Б., с.122-123].

Культура ничего не организует, а только отражает и поддерживает. Это заблуждение об "организационной задаче культуры" более мощно отразилось в работах Парсонса. Если и когда культура что-то организует, то только при тоталитарном обществе. И тогда она вряд ли может носить имя культуры, но, скорее, идеологии или прорелигии.

Выше мы отметили особенный взгляд Малиновского в его теме – теме культурных норм – сохранения культуры. И это не наш вопрос (в данном материале). Малиновский в своей теме категорически не прав. Если бы первый культурный императив остался сохранен послушным обществом, то писец Малиновский писал бы свою рукопись на пергаменте древнеегипетскими иероглифами или на глиняных табличках на шумерском. Короче, культурный императив и социальный институт служат для предотвращения изменений, но предотвратить изменения не могут, они - отражение поведения больших масс людей, а не наоборот. Если низшие и остальные потребности людей существующей системой и ее требованиями - системными императивами, не удовлетворяются, то будет изменяться система (возможно, сначала она разрушится), а не люди. Социолог, описав культурный императив или социальную систему как понятие, должен сначала показать, как и под действием чего объект возникает, а потом показать, как и под действием чего он изменяется или разрушается. Именно в этих вопросах ответ дает только поведение отдельного индивида и с учетом влияния его потребностей. Нарушать старый императив начинает один человек, потом многие, потом все. Так же и возникает новый императив. Ошибка американских социологов состоит в том, что они рассматривали свои социальные и культурные системы в статике и в соответствии с макросоциальными нуждами их общества и в такой период жизни общества. когда оно достаточно адекватно основным потребностям большинства общества и уж определенно потребностям социологов.

И такой подход не конструктивен в принципе.

В приложении к нашей теме, и к тому, что должно было волновать Малиновского, этот вопрос должен был звучать так:

1. Вторичные потребности индивида могут быть обусловлены культурой, но складываются от индивидуального опыта индивида, и, в этом смысле, они более автономны и индивидуальны, чем биологические потребности, которые носят общий характер.

2. С другой стороны, биологические потребности критичны к неисполнению. Не исполнение биологических потребностей ведет к смерти индивида.

3. Вторичные метапотребности могут быть отложены и, возможно, могут быть модифицированы или сняты (реабилитация асоциальной направленности пациента в некоторых случаях – агрессивность, избегание неудач - застенчивость и т.п.). Они в отличие от инструментальных средств уже потребности, поэтому индивид, их имеющий, им подчиняется как биологическим (вне связи с культурой, например, это может быть маньяк), индивид стремится их удовлетворить, но с одним отличием, их неисполнение в связи с обстоятельствами, не приводит к гибели, а возвращает индивида к депривационным потребностям.

В отличие от потребностей мотивы являются внешним, культурным и инструментальным опосредованием потребности. Мотивы и инструментальное удовлетворение потребностей всегда при удовлетворении любых потребностей – и биологических, и вторичных базовых, и индивидуальных – метапотребностей - носят конкретно-исторический, национальный и т.п. , культурный или субкультурный характер. Голод всегда остается одним и тем же. Но в одной ситуации вы полезете по ветке за сочным фруктом, или пойдете на охоту в лес, в другой - откроете холодильник или закажете столик в ресторане ниже этажом, в третьей выйдете искать несжатые колоски в колхозном поле с риском получить 10 лет по статье 7 августа 1932 года (закон «семь восьмых»), а в четвертой, будучи хранителями коллекции, умрете с голоду, но не тронете запасов коллекций семян в Институте растениеводства в блокадном Ленинграде (и в этом что-то от превышения метапотребностей над природой).

Теория МакКлелланда и ее соотношение с теорией Маслоу

Мы переходим теперь к ряду возникших позже мотивационных теорий, представленных трудами Д. МакКлелланда (и предшествующих теорий Келли и Фестингера). Теория МакКлелланда о рассогласованности или схождении ожиданий и реализации ожиданий является, по сути, некоторым развитием модели бихевиоризма (модели Павлова) но в более отвлеченной когнитивистской манере (скрытого или более абстрагированного подкрепления).

В принципе мы уже знаем, что потребности человека, осознанно или нет, формируют цели и методы достижения потребностей. Естественно, что при таком формировании используется личный прошлый опыт индивида по удовлетворению такой потребности (и не только опыт, но и некоторые другие ограничения окружающей среды – нормы культуры, наличие ресурсов, сила конкуренции и т.п.). В соответствии с бихевиоризмом и системной теорией Анохина, особь или индивид изменяет свои установки или условные рефлексы по Павлову при положительном подтверждении выбранных действий, при этом установки на действия, приводящие к достижению укрепляются, установки перестающие подкрепляться – ослабляются. Действия, которые не удовлетворяют потребности и не подкрепляются с некоторого момента просто исчезают и перестают для особи иметь значение.

Нечто более развитое и в продолжение этих теорий вырабатывает МакКлелланд. Ниже мы остановимся на важнейших результатах этого автора в виде его теории мотивов достижений и избегания неудач, аффилиации и власти, и не будем рассматривать всю теорию МакКлелланда, особенно теорию ядра и периферии личности и те элементы, которые мы не используем в дальнейшем и которые поэтому мы подвергаем строгому анализу.

Мотивы достижения и избегания неудач

Мы будем описывать суть теории Дэвида МакКлелланда, начиная с мотива достижения. Суть идеи такова: если родители могут обеспечить ребенку получение в определенной сфере деятельности такого опыта, для которого характерны малые расхождения между ожидаемым и действительным, у ребенка сформируется устойчивая модель поведения достижения, При больших расхождениях между ожидаемым и действительным сформируется модель избегания. Если расхождений между ожиданием и результатом фактически нет, то ребенок останется равнодушным к этой сфере деятельности. Мы далее будем обсуждать эти положения с одним условием. МакКлелланд именует сложившиеся модели поведения «мотивами достижения» или «мотивами избегания». По С. Мадди у МакКлелланда «мотив – это сильная аффективная (эмоциональная – СЧ) ассоциация, отличающаяся антиципацией (предвидением – СЧ) целевой реакции и основанная на прошлой связи определенных стимулов с позитивным или негативным аффектом» (МакКлелланд (1951, с.466)., цит. по [Мадди С.].

Мы, обсуждая модели поведения, не будем такие модели именовать «мотивами». Что еще существенного в теории «мотивации» МакКлелланда? В теории дается разъяснение. Если у нас в жизненном опыте все непредсказуемо, и мы не понимаем, не можем предвидеть, не можем, соответственно добиться желаемого результата, то такие переживания для нас источник дискомфорта и угрозы. Если все, что мы знаем предсказуемо (вспомним «День сурка»), то мы мечтаем, чтобы в нашей жизни произошло что-либо неожиданное или новое, мы испытываем скуку. По МакКлелланду большинство жаждет небольшой предсказуемости, избегает полной рутины (скуки) и избегает значительной неопределенности.

У нас создается впечатление, что в изложении теории не вполне точен перевод смысла на русский язык в части малых и больших отклонений от ожиданий субъекта. У МакКлелланда теория как бы оторвана от потребностей и относится к когниции – познанию мира и т.п. Мы же стремимся отметить, что чистой когниции в жизни и поведении человека никогда нет, и не когниция определяет его модели поведения. Модели всегда и с начала есть результат реальных потребностей от первого вдоха и первого сосания груди, до удовлетворения высших потребностей, в том числе и в познании мира. Потребности - это фильтр отбора когниций или информации- все остальное, ак правило, не информация для человека

Отсюда следует и критика отклонений в антиципации. Следует говорить не просто о малых или больших отклонениях в антиципациях, а об удовлетворении стремлений и потребностей посредством активности в условиях неопределенности (малой, большой, нулевой). В промежутке между потребностью, мотивами, между антиципацией и достигнутыми целям потребностями имеется активность, деятельность. Поэтому теория никак не является только когнитивной, она есть теория предвосхищения активности и построения активности и теория использования форм активности в виде инструментальных установок или паттернов (моделей). Когда Мак говорит о полном совпадении антиципации, он имеет в виду (для когниции) полное отсутствие сопротивления среды или полное понимание (и точное прогнозирование поведения) среды при удовлетворении потребностей, и не просто понимание или не понимание поведения среды, но и отсутствие собственных усилий индивида или рутинность этого поведения, рутинность, дающая стопроцентный результат. Равнодушие субъектов к среде возникает именно в этом случае. Всякие же усилия индивида, если только они имеются, могут вызывать или негативные, или положительные воздействия на психику, но никак не равнодушие. Если среда не требует активности от человека, то ему не просто скучно, он вырождается и деградирует. Впрочем, даже научная антиципация есть активность. А об этом МакКлелланд в силу ограничений когнитивности, наложенных на собственную теорию, уже не мог сказать.

И если встать на такую позицию интерпретации активности для удовлетворения потребностей, то смысл проявится различным образом при удовлетворении разных потребностей Маслоу. С этого мы и начнем.

О характере системы МакКлелланда. Система МакКлелланда характеризует возникшие инструментальные отличия индивидов условно на две части. Эта дихотомия проходит по множеству индивидов в одной (каждой) общности. Уточним, что речь идет не обо всех индивидах, а об определенной небольшой их части, у которой существует одна или другая альтернатива МакКлелланда. И большая, оставшаяся, третья, часть сообщества обладает и тем, и другим в малой степени. Таким образом, дихотомия МакКлелланда является дифференциальной психологией личности, делит общество весьма условно на две части. В реальности переход нечеток, существует большая центральная аморфная часть, не исключен весь диапазон, не исключена возможность перестройки психики, ее оптимизация или наоборот, ломка психики, см. ниже, «заученный пессимизм и оптимизм» у животных. Это совершенно фантастические перспективы для психологии и социологии, особенно в обществах переходного периода. А на настоящем этапе мы оговоримся: модель МакКлелланда приближенная и полезная модель, она, при ее терминологической коррекции с «мотива» на «установку», потом «метапотребность», которая часто становится высшей потребностью по Маслоу, потом «направленность» личности - очень важна для многих моделей макросоциального поведения и анализа.

Система потребностей Маслоу, наоборот, проходит через все общество, всех индивидов.

Она универсальна, если не считать патологии. Потому теория МакКлелланда накладывается на систему Маслоу как ее углубление, развитие, дифференциация уже для отдельных субгрупп индивидов, взаимодействующих между собой. Значение этой дифференциации в общей социальной теории, мы можем сказать, опережая излагаемый материал для поддержания внимания читателя, очень велико. Дело в том, что множество идентичных социальных структур возникает и опирается именно на стихийный процесс дифференцирования индивидов при общении и конкуренции между собою (ранжирование как часть процесса удовлетворения потребностей безопасности III - уважения).

Возвращаясь к «мотивам» МакКлелланда ниже можно будет обсудить вопрос, установлен ли мотив достижения и избегания для всех потребностей Маслоу сразу или для одной и нескольких.

Первоначально, в первом приближении, модель МакКлелланда с позиции Маслоу отражает сформированную у части индивидов тревожность, обусловленную длительно неудовлетворенной потребностью в безопасности 2. Это состояние мы можем интерпретировать как «мотив на избегание неудач» МакКлелланда. У другой части индивидов мы могли бы зафиксировать как потребность в творчестве при любом уровне удовлетворения потребностей. Второе поведение (стремление к достижению) предполагает, что все низшие потребности у индивида в предварительный предыдущий период рассматривались как уже удовлетворенные. Сказанное может быть представлено схемой, см. рис. 27.

Рис. 27. Экпресс-гипотеза по поводу места теории МакКлелланда на поле иерархии Маслоу

Мы кратко завершили экспресс-оценку. Теперь переходим к более глубокому анализу.

Прежде всего, у МакКлеланда термин «мотив» используется в ином смысле, нежели в теории Маслоу. Второе. В реальности Макклелланд применяет свои «мотивы» к неупорядоченному списку потребностей в духе Маррея. Во многих случаях под мотивом МакКлелланд понимает абстрактный мотив индивида. Система, содержащая произвольные антиципации (предвосхищения) индивида или ребенка, повисает в воздухе, создает впечатление о произвольных планах, ожиданиях и действиях.

Мы собираемся поставить теорию МакКлелланда на основу теории потребностей Маслоу и результатов, полученных нами по структурам мотивации.

В этом случае теория МакКлелланда теряет свою исключительность и становится упорядоченным подмножеством в общей теории. Покажем это.

Избегание неудач в свете структуры Маслоу

В случае избегания неудач мы определим соответственно сформированную направленность личности «на избегание неудач». Инструментальное поведение такого рода возникает при удовлетворении любой потребности (при условии, что индивид поднимается по своей лестнице потребностей).

Теперь это же промоделируем по уровням потребностей. Действительно, представим себе, что у ребенка в активности, пусть то будет игра, учеба или отношения со сверстниками, все не ладится. То, что ждут родственники от ребенка, и что он сам хотел бы получить, у него не решительно получается. По каким причинам? Если бы сам ребенок это знал, то он это исправил. К этому следует добавить и желание исправить, уверенность, что это возможно!

Как выглядит мир для неудачника? Страшным, непредсказуемым, непреодолимым. Антиципация складывается в ожидание неудачи или даже уверенности, что ничего хорошего не выйдет. Это уверенность полной уверенности в неудаче. Следовательно, мир непредсказуем и потому не управляем. Или я слаб относительно мира, или мир силен относительно меня, и его законы сильнее меня – тавтология. Я опускаю руки. Кто виноват, уже не имеет значения. И тогда мне следует действовать на преодоление активности мира – его надо опасаться, искать пути максимального обхода, избегания опасностей и стихии мира. И я это сделаю в технологии минимума активных действий и максимума предотвращения действий мира, уклонения от его, мира, стихии. И в крайней форме восприятия – делать ничего не надо – полная безысходность. Я буду уклоняться от ударов судьбы, а в предельном случае от опасности мне не уклониться (см. например, поведение заключенных в лагере, например, финал фильма «Серая зона», где заключенные евреи, восставшие и усмиренные в лагере смерти, лежа лицом вниз, прощаются друг с другом, пока не подошел охранник и не убил их выстрелом в затылок). Это состояние беспомощности прекрасно моделирует на собаках Селигмен в своей работе «Беспомощность: о депрессии, развитии и смерти». Оказалось, что если собаку удерживать на привязи в станке и периодически давать ей умеренные удары электрическим током после того, как зажигается световой сигнал, то мы фактически учим ее беспомощности перед внешним миром. «Будучи свободной от привязи, она поначалу ведет себя довольно странно. Имея возможность выпрыгнуть из станка после того, как очередной раз зажигается световой сигнал, она, тем не менее, покорно стоит на месте и дожидается удара электрическим током. Животное оказывается беспомощным, хотя на самом деле вполне в состоянии избежать беды». Это состояние было названо «неустранимой приостановкой» деятельности. «В противоположность этому собаки, которые не подвергались такой процедуре в физически стесненных обстоятельствах, ведут себя иначе: как только зажигается световой сигнал, они моментально выпрыгивают из станка и убегают» [Seligman M., 1975], цит. по [Немов Р.С., 1995, с. 417]. Это явление биологической безысходности было наименовано «выученным пессимизмом». M. Seligman и позже В.С. Ротенберг [Ротенберг В.С., 1982], показали, что при этом возникает приобретенная (выученная) беспомощность, которая сопровождается пассивно-оборонительным состоянием, складывающимся из пассивности и безынициативности с выраженной тревогой, сниженной мотивацией и продуктивностью деятельности и сопровождается рядом физических и психических нарушений, [Тхостов А.Ш.].

Так ведут себя в жизни и люди, неуверенные в себе, которые полагают, что от них в жизни ничего не зависит. К этому роду восприятия или установки относится в ментальности, например, значительной части населения старшего возраста России и философия «жизни одним днем», см. [Четвертаков С. А., 1999, с. 186], где невозможность планировать фактически эквивалентно невозможности обстоятельной деятельности в несколько шагов. Возможно, к этому же проявлению многовековой исторической беспомощности относятся и аналогичные речения конденсированного народного опыта в прошлом типа «бог дал – бог взял» или «алла бирса – хдуа холосса» («если бог даст, если всевышний захочет») в христианском и исламском сельском мире времен патримониальных (по Веберу или точнее дофеодальных, имперских режимов (отдельная большая тема будет развернута позже). К этому же классу причин – тревожности от непредсказуемости поведения (патримониального) государства - по гипотезе автора этих строк - следует относить отчуждение от труда (alienation) в самодеятельных профессиях (сельское хозяйство, ремесло и т.д.). Позже капитализм позволяет вполне творческое поведение в вышеприведенных отраслях, но (начиная с мануфактуры) привносит новую причину отчуждения – рутинность труда .

В модель поведения с установкой на избегание неудач важным компонентом входит состояние тревожности (К. Спилбергер совместно с Г. О’Нейлом, Д. Хансеном), см. рис. 28.

Рис. 28. Личностная черта и ее влияние на афферентный синтез и на активность

Не приводя нового изображения, скажем, что в системе афферентного синтеза на рис. 1 мы подключаем личностные черты, в данном случае «личностную тревожность». Мы специально включаем в обсуждение некое усложнение более поздних авторов, чтобы показать устойчивость нашей системы анализа и «включения» материала в возводимую общую мотивационную систему.

Тревожность как состояние по данным психологов может носить характер личностной (ЛТ) и ситуативной тревожности (СТ). И авторы указывают на возможность существования тревожности как индивидуальной, врожденной черты. Несомненно, это может быть врожденная черта, она, вероятно, имеет в своей основе определенные нейрофизико-химические и гормональные особенности в организме конкретного человека. Мы можем допускать, что этот фон усиливается при реальных обстоятельствах – ситуациях (как СТ), мы также можем предполагать, что такой фон закрепляется надолго как постоянное состояние организма в виде установки на избегание неудач, или устойчивая черта личности – тревожность (не по событию, а по образу жизни), или беспомощность. Если обобщить это, применив к любым действиям, а у Макклелланда это именуется "генерализацией", то можно определить такое поведение как направленность личности на избегание. Именно в этом смысле можно понимать установку на избегание как потребность избегания (а установку на достижение как потребность достижения), избегания «тревожности». Языком теории Маслоу это звучит как достижение потребности в безопасности. Другими словами, у Маслоу, депривация безопасности в данном случае становится характерологической психологической и даже мировоззренческой чертой личности, поддержанной на химико-физическом, гормональном уровне. Мы также можем предполагать, что такой фон можно корректировать медикаментозно и с помощью психотерапии и желательно изменением реформированием окружающей среды, круга общения (что сделать в жизни очень трудно). Но когда мы говорим о ментальности – историческом опыте и философии жизни поколения, мы определенно исключаем такой фактор из генетической природы и относим его к культуре, передаваемой подросту старшими поколениями. Мы пройдем по иерархии потребностей с настроем на «избегание неудач».

Потребность в безопасности. Для ребенка ее удовлетворение начинается с любого дела, даже с игры, после завершения еды, сна и других физиологических отправлений. Если малышу трудно что-то сделать по дому или даже в игре, а отец заметил много недостатков в домашней поделке, построенной модели – значит, пропадает интерес. Домашней работой парня больше не привлечешь, ее он будет делать без удовольствия, ожидая критики. В труде, если молодой человек ждал высокой зарплаты с самого начала, а получил мало, он интереса может не найти. Зарплата всегда будет казаться малой. Работа без удовольствия будет идти ни шатко, ни валко и от сих, до сих. Это человек X в системе Мак-Грегора, см. ниже. И всегда такой человек будет первым кандидатом на увольнение при кризисе или сокращении. Это неудовлетворенная потребность в безопасности, инструментально превращенная в состояние «работа не волк – в лес не убежит» или «всего не переделаешь». Короче, человек начинает избегать работы. Русский крестьянин, у которого государство многие сотни лет различными способами извлекает результаты труда, не оставляя излишка, уничтожая и унижая всех, кто несколько превысил свой уровень над обычным (раскулачивая, облагая высоким налогом, сжигая, даже, амбар или травя скотом посевы), естественно сформировал свой тезис «не высовываться!», «жить одним днем», см. выше. Переложенный на язык производства этот тезис означает, что смысл имеет лишь собственное приусадебное хозяйство – огород, натуральное снабжение. Вспомним, финансиста-философа Сороса, «государство как непреодолимая сила для патриархального общества, для крестьянина».

Потребность в любви и принадлежности. Что это означает, для юноши, робкого с девушками. Одна - две неудачи в контакте, даже вербальном, и насмешки приятелей – невроз, избегание новых контактов (неудовлетворенная потребность в любви, принадлежности). Или попытка грубого преодоления с опасностью превратиться в маньяка.

Потребность в общении. Неудачи со сверстниками, если родители пытались не пускать ребенка одного «на улицу», «на двор» (это реминисценции 30-х-80-х годов в России), и он не привык общаться со сверстниками, постоять за себя, побежать за обидчиком, отплатить за мелкую обиду. Отсюда общение по минимуму, чисто формально. Лучше иметь любимое дело и желательно, чтобы оно как процесс не зависело от других людей. Общение может полностью перейти в плоскость виртуального, для чего не обязателен компьютер, а достаточно книг и библиотеки, науки, см. ниже, или в женских руках шитья, готовки, ухода за детьми. Это ли не избегание неудач по МакКлелланду при удовлетворении потребности в общении.

Как выглядит в этом плане потребность уважения. Человек, получивший модель «избегания» на всех уровнях ниже, уже будет достигать уважения в группе пассивным путем, через избегание борьбы доминирования, за статус. А именно, он будет избегать конфронтации с агрессивными и доминирующими субъектами. В реальности такой человек уходит от дискомфорта, стресса, сопровождающего подобную борьбу. Вероятнее всего он добьется некоторого уважения от окружающих или самоуважения. Но это будет выполнено через собственные индивидуальные действия, которые не требуют конфронтации, или через действия, которые могут быть не ясны часто окружающим, за результаты которых такой человек уважает себя сам, а потому выглядит «уважительно» в обществе остальных.

Кстати, прекрасный образец дает поведение самых слабых в стаде обезьян в момент борьбы вожака с ближайшими конкурентами за первенство. Именно низы, самые нижние самцы, самки и детеныши нападают вместе с вожаком на самцов, второго уровня в момент верхних «разборок» между ведущими самцами. Это их единственный шанс (безопасно) поднять свой статус. И в межнациональных отношениях, как показывает история России, статусные потребности низших (по культуре и соответственно или часто по социальному статусу) слоев общества проявляется наиболее одиозно. Именно социальные низы общества избирательно ненавидят и преследуют одну или другую национальность, которая в текущий момент кажется «угрожающей» (по культуре, а следовательно, по карьере чиновника, в бизнесе и т.п.). В XIX веке России по мнению таких культурных славянофильских (или позже бы сказали, «квасных», «патриотических» на словах, субслоев им «угрожали» французы, немцы и поляки, в XX-м, после изгнания европейцев и отделения Польши - евреи и армяне. После исхода большей части евреев из России, в конце XX-го века угрозой объявлены «кавказские или азиатские национальности». Причем, эти последние, катастрофические для существования империи угрозы «государственников», ставлю их обозначение в кавычки, «ибо сами не ведают, что творят», вполне совместимы с любовью к Иосифу Джугашвили, который в действительности вместе с большевиками, начиная с Ленина, уничтожил не менее трети всего населения России в войнах, репрессиях, реквизициях и голоде.

Потребность в творчестве. Если индивид в процессе обучения несколько или много раз не справлялся с учебными заданиями, то на будущее он начинает избегать сложных задач, избегает думать о сложных логических структурах (чтоб не расстраивать себя будущей неудачей), пытается решать проблемы по минимуму усилий, прагматически, на один шаг вперед. Если такой человек оказывается в науке, то из него получается обычный или даже хороший преподаватель, но только для сфер, которые уже хорошо проработаны и имеют развитую теорию. В слабо разработанных теориях или при научных спорах такой индивид будет перечислять со знанием дела (вложенный труд в освоение чужих идей) все решения и идеи, существующие до него, и бороться с любыми новациями на формальной основе старых уже освоенных материалов и идей. Его судьба быть научным консерватором, нести функцию, которая в общем тоже полезна в определенных дозах в науке и в научных спорах. Проблема только в количестве таких людей и размерах их научной власти. Резюме – избегание научного развития, творчества – это вариант МакКлелланда для потребности творчества и игры в его «мотиве избегания».

Тема науки многих из нас волнует. Мы могли бы сказать, что такие люди могут проявлять творчество в защите устаревших, консервативных требований. Однако в силу слабости творческих данных ничего, кроме формальной защиты, от подобного поведения ждать не приходится. Качественная (логическая) защита старого также требует интенсивного творчества. Некачественная защита означает использование запрещенных алогических средств, которых всегда больше, чем средств логических. Кроме того, все идеи, вне истины, сколько бы их не было, представляют собою белый шум, излишние затраты усилий в дискурсе. Производство такого алогического шума – множества суждений верных частично или не верных целиком, возможно в любых масштабах. Поэтому на некоторый период времени защита удобна. Однако наличие или развитие единой теории всегда имеет перспективу и преимущества только в том, что единая теория всегда компактнее в освоении и трудозатратах на понимание и освоение, нежели набор разрозненных частично или локально полезных логических научных инструментов и теорий.

Мы прошли все потребности Маслоу с позиций «избегания неудач».

А теперь вернемся к мотиву достижений у МакКлелланда.

Достижение или преодоление в системе Маслоу

Мотив «на достижение» оказывается направленностью личности на любом уровне потребностей. Индивид привык добиваться удовлетворения прошлых потребностей, он уверен, что следующие проблемы в удовлетворении потребностей он сможет разрешить собственной активностью. До этого момента индивид уже накопил опыт в том, что конкретные потребности (и низшие, и некоторого промежуточного, а, возможно, и высшего уровня) он смог удовлетворить. У него возникла сначала установка добиваться (при малых отклонениях, а возможно и при любых отклонениях – так показывал его опыт) удовлетворения конкретной потребности. На основе положительного эмоционального подкрепления у него формируется потребность «преодолевать» трудности в активности достижения удовлетворения данной потребности. Это инструментальное удовольствие или инструментальная форма поведения: настойчивость и стремление к преодолению, напор. Потребность ли это? Метапотребность? Можно предполагать, что цель и процесс здесь тесно связаны, мы не уверены, что процесс для индивида важнее цели, хотя проблема не в цели, а в особенностях ее достижения. Поэтому мы можем считать такую надстроенную метапотребность процессуально-целевой, когда речь идет об удовлетворении одной потребности Маслоу.

Предположим, что индивид привык добиваться успеха или первенства среди детей в яслях или на детской площадке, потом в школьной группе. Но со взрослыми в семье у него не ладится. Тогда возникают сферы успеха и неуспеха – в общении, уважении и т.п. Результат не будет искомым для нас. Мотив на достижение не достигнут «во всем». Но тогда это и не «мотив на достижение» по МакКлелланду. «Мотив» не получает общего характера.

Пусть индивид добивается последовательно желаемого в разных сферах и переносит свою форму поведения, свой напор на любую новую область действий, на любую новую потребность. Тогда мы в соответствии с определением «направленности», данной выше, считаем такую особенность личности ее направленностью (на достижение, точнее, «на преодоление», если подчеркивать процесс как постоянство формы поведения, а не результат, который всегда конечен во времени).

Следует сказать, что в модель поведения «на достижение» или «на преодоление», сформированную опытом, входит не только само стремление к достижению, но и упорство, как настойчивость повторять усилия вплоть до получения результата. Мы не можем здесь (подобно тревожности, см. выше) отделить биологическое, наследственное от наученного. В любом случае это может быть сформировано в первые месяцы от рождения (например, плач и данная на плач грудь) или первые годы развития. Автор считает, что роль экспериментов именно в таких моделях может дать чрезвычайно много. Автор не исключает, что настойчивость можно искусственно воспитать, но индивидуальный тренинг, его параметры могут оказаться чрезвычайно сложными. Во всяком случае, к мотиву достижения (особенно в развитии властности, см. ниже) упорство относится напрямую, и возложить его на обучение – когнитивный диссонанс, отделить его от естественных психофизиологических данных - пока не представляется возможным.

О голоде. Если опуститься на предкультурный биологический уровень, то индивид с мотивом избегания (в городе) пойдет на помойку или, с меньшей вероятностью, будет просить подаяния. Индивид с мотивом достижения начнет работать за чашку супа, устроит демонстрацию с требованием работы, создаст и возглавит политическое движение и даже получит финансовую помощь от …, возможно даже постепенно обзаведется домом, престижной машиной, собранием сочинений. С этим же свойством, но в иной субкультуре он начнет не просто просить, а упорно вымогать, потом вымогать с угрозой в голосе, затем займется грабежом и разбоем на улице или создаст преступную группу.

О безопасности. Мотив достижения влечет заботу о деньгах, жилье, выгодах, учебе, карьере или отстаивании прав, далее, см. выше о демонстрации и т.д.

О любви. Мотив избегания будет включать вздохи и взгляды на предмет обожания, крайние формы – это записки или серенады под окном. Предмет воздыхания должен проявить некоторую изобретательность в завладении субъектом, следующим мотиву избегания. Скорее, предмету любви для компенсации недостатков субъекта рекомендуется срочно обзавестись мотивом достижения. Мотив достижения, наоборот, включит прямой физический напор – знакомство с предметом вожделения, интенсивные ухаживания в формате «не давать проходу», «отшить всех ухажеров» (пригрозить или испортить внешний вид конкурентам), «задарить подарками», «удивить выходками в форме чрезмерной любви», добиться признания, что предполагает обеспечение всех нижележащих потребностей предмета вожделения и вышележащих, какие у предмета имеются (уважения– почти всегда).

Общение. Занять все внимание общества, быть первым или почти первым, спорить до хрипоты, не давая сказать оппоненту, или важно вещать, выдерживая паузу, осекая говорящих в том, что они не умеют слушать до конца или не могут повторить того, «что я сказал». Это мотив достижения. Далее все зависит от того, что объективно стоит за человеком с таким «мотивом». Если за ним реальная власть и понимание тенденций или хотя бы прямое отсутствие ошибок в социальном контакте (учет групп интересов и игра между ними), то статус растет вплоть до появления харизмы, см. Уважение. Обычно инициатива и даже перехваченные чужие идеи – все это идет на пользу в общении для носителя мотива достижения.

Уважение. При мотиве избегания индивид добивается минимума действий для сохранения лица. При мотиве достижения индивид борется за власть, за уважение с колоссальным упорством. В биологии отмечено, что в борьбе за статус в стаде, и за самку побеждает не самый физически сильный самец, а самый упорный и настырный.

О творчестве в науке. Мы, пожалуй, готовы были бы считать мотив достижения в науке самим творчеством, но примеры и знания этой сферы в России, приводят к печальному, более скромному прогнозу. Активность достижения может вполне оставаться на уровне формирования степеней, борьбы за должности или борьбы за оформление рукописей для научной публикации. Формально мы могли бы отнести всю не истинно научную деятельность к разряду борьбы за уважение и самоуважение (престиж, статус). При такой оговорке (сдвиге вниз, на уровень уважения, всей псевдонауки или не истинной науки) мы, действительно, можем мотив достижения интерпретировать как истинный поиск истины. Мы, кроме того, уже сделали оговорки о консерватизме как доминанте слабых, о мотиве избегания в науке. Поэтому мотив достижения оказывается в науке чистым творчеством.

Достижение и избегание в научном творчестве

Мы можем теперь уточнить понятие «избегания» в науке, исключив из него мотив истинной борьбы против профанации, политизации в науке (типа лысенковщины и верхоглядства). Избежать (уйти в скорлупу от…) чужих заблуждений или профанаций в науке нельзя, оставаясь честным в науке. Единственное исключение – костры инквизиций и в наше более гуманное время – отлучение (уже не от церкви, а) от занятий наукой. Такое исключение, компенсированное антиповедением, ныне именуется конъюнктурой.

Итак, при научном творчестве только мотив достижения (преодоления) эквивалентны друг другу. Избегание в науке и творчество как потребность несовместны. Но существенно отметить, что поведение избегания фактически имеет место и в процессе творческих профессий и в науке, в частности. Потому на схемах ниже мы покажем, как реализуется «избегание» в труде, который обязывает удовлетворять потребность творчества («избегание» творчества и риска с ним связанного или имитация творчества в труде, обязывающем к творчеству).

Не вызывает сомнений, что поиск истины в такой системе как социология много более труден, чем в биологии или в точных науках. Именно поэтому кажется странным нынешний и не менее, чем «Божий мир» (Peace of God), или «мир избегания» в XX-м столетии среди разрозненных и мультипарадигмальных вотчин социальных наук, что по МакКлелланду означает недостаток борцов «на достижение».

Примечание о мотиве избегания. Создается впечатление, что творчество «почти» несовместимо с избеганием. Дело в том, что результат творчества следует всегда выносить на суд общественности, но при этом начинается контакт индивида с внешним миром, который такой индивид стремится избегать. Для талантов или даже гениев в своей профессиональной сфере это означает нишу посмертного признания, Эта ниша (или «чаша») чаще случается в сфере художественного творчества и в тех областях, где возможно творчество индивидуальных форм. Такие индивиды не способны пробиться в сфере реальных «жизненных» отношений, где, как принято говорить, «надо уметь вертеться». Это может быть не просто страх контактов, а отвращение к необходимости приспосабливаться или отсутствие желания тратить время на неинтересные вещи. Но это означает одновременно и плохую адаптивность, а возможно, и такой уход в сферу собственного творчества как равнодушие к остальной сфере жизни, при которой индивид испытывает отвращение (отсутствие мотивов) к приспособлению к простым или обыденным интересам оппонентов. Такое состояние, несомненно, следует считать негармоническим, если не патологическим. В любом случае следует помнить завет Бронислава Малиновского о том, что «всякая точка зрения, этическая система или величайшее техническое открытие для культуры не существует, пока они ограничены разумом одного человека» [Малиновский Б., 1999, с. 51].

Итоги анализа достижения и избегания в системе Маслоу

Таким образом, мы просмотрели и наложили установки личности на активное действие или на избегание активного поведения (установку на оборону, защиту), которые МакКлелланд именует «мотивами» на иерархию потребностей Маслоу. Сам МакКлелланд наложил ее на множество (до 40) потребностей) Г. Маррея, которые мы уже описали выше и сгруппировали в систему Маслоу. Сам автор предполагал широкое применение своих «мотивов» в самых различных областях жизненного опыта.

Теория МакКлелланда как теория дифференциальная, сравнительная - делит индивидов условно на две полярные подгруппы, понятно, что имеется и относительно общая часть, не принадлежащая этим краевым маргинальным группам.

Вывод, который можно сделать по поводу мотива на достижение, – это направленность личности на творчество при удовлетворении любой потребности, она же выступает как собственно потребность творчества, приложенная к любой возникающей (с препятствиями к удовлетворению) потребности. Понятие упорства, как и тема интенсивности потребности или его мотива, а также «воли», не рассматривается в системе Маслоу и потому опускается.

Иначе реконструируется в системе Маслоу мотив на избегание. Это направленность личности, в которой все потребности в системе Маслоу (кроме творчества) реформируются в потребность в безопасности индивида вплоть до их не удовлетворения.

Промежуточный результат анализа дает следующую картину, см. рис. 29.

Рис. 29. Система достижения и избегания МакКлелланда, наложенная на структуру Маслоу. Вариант 2.

По тексту анализа видно, что направленность на достижение - это такая комбинация творческого подхода к любым видам деятельности (при удовлетворении всех потребностей), что творчество становится направленностью. Избегание – это такая направленность личности, которая делает ведущей потребность в безопасности, которая реализуется в поведении при удовлетворении каждой из остальных потребностей. Совмещение рис. 27 и рис. 29 возможно при решениях, изображенных на третьем рис. см. рис. 30

Рис. 30. Система МакКлелланда, наложенная на структуру Маслоу. Общий результат.

Мотивы аффилиации и страха быть отвергнутым

Мотив аффилиации по МакКлелланду не вполне идентичен универсальной потребности в общении. Вероятно, ряд людей в связи со своими психологическими характеристиками легче входят в контакт и меньше стесняются других в начальный момент и начинают получать чрезвычайное удовольствие от общения нежели от иных форм деятельности, кроме того, возможно, в различные периоды развития потребность общения имеет различное значение для индивида.

Альтернатива – мотив отвергания, продолжает мотив избегания неудач, но примененный к потребности в общении, это «мотив избегания неудачи» в общении (отвергания).

Можно предполагать и даже резюмировать, что установка на общение (мотив аффилиации) является установкой достижения, но в сфере потребности в общении. Это установка достижения (общения). Установка на отвергание (одиночество) - это нечто вроде сформированной потребности уровня безопасности, сформированной при достижении потребности общения. Но это уже не общая направленность личности, а только потребностная инструментовка общения (потребности общения) – это инструментальная форма достаточного и безопасного общения, как безопасный секс с механическим контрацептивом.

Мотив власти

МакКлелланд, продолжив мнение Г. Маррея о стремлении к власти, выполнил еще одну теоретическое построение – формулирование мотива власти, что очень существенно для соотнесения «мотива» с иерархий потребности Маслоу. Под властью понимается обычно предпочтительное распоряжение индивидом ресурса (ов), который является ограниченным (дефицитным) для остальных индивидов. Естественно, такое (монопольное) распоряжение дает преимущества, которые могут приносить пользу индивиду. Мы не говорим о преимуществах над природой и биомиром и т.п. в целом. Чаще термин власть понимается как отношение между людьми в связи с неравномерным распределением ресурсов. Ресурсами могут быть политическая власть как право распоряжаться другими людьми, выделенное обществом; собственность или финансовые средства, наличие уникальной информации и даже престижа или харизмы как интегратора каких-то других в его основе ресурсов. Существенно, что «мотив власти» или мы скажем, сначала привычка добиваться власти, складывается у индивида в соответствии с процессами научения или личного опыта, и в этом МакКлелланд совершенно прав. Он прав также в том, что установка на власть является частным случаем установки на достижение. При этом мы просто подставляем за словом «достижение» слово «власти». «Мотив власти» - это «мотив достижения власти» или специфическое приятное для индивида приложение мотива достижения к достижению власти именно над другими людьми. Предметом достижения становится подчинение своей воле, своим интересам других людей, психологическое подчинение людей. Существенно понимать, что процесс подчинения, преодоления всегда является творчеством, интригой, преодолением неопределенности. В данном случае неопределенным является будущий результат – возможность или невозможность подчинения, преодоления, психологического слома оппонента, преодоления его воли своей волей. Это преодоление и вызывает у некоторых людей волнующий азарт. В отличие от чисто инструментального подчинения в фирме – ради прибыли, ради достижения технической, военной, политической цели в организации мотив на власть есть установка на творчество в достижении власти. Его носитель будет добиваться власти везде, где возможно и интересно (есть на это время), над коллегой, девушкой, будущей женой, над ребенком, соседом и т.п. В этой форме по теории Маслоу мы можем видеть всего две потребности – потребность в уважении в форме «потребности во власти» и потребность в творчестве и самоутверждении как игре преодоления неопределенности (надстроенной над потребностью в уважении, самоуважении).

То, что «мотив на власть» является потребностью, метапотребностью подтверждается обнаруженным позже и дополнительно мнением Д. Вероффа, который уточнил, что под мотивацией власти понимается «стремление и способность получать удовлетворение от контроля над другими людьми», [Немов Р.С., 1995, с. 420].

Включение симметричного мотива подчинения

В системах мотивов МакКлелланда мы имеем альтернативу мотиву достижения – избегание неудач и мотиву аффилиации – страх быть отвергнутым, но не имеем альтернативы для мотива на власть.

Для симметрии мотиву власти мы вводим в этой работе готовность подчиняться или служить, услуживать и т.п. Несомненно, под этим кроется стремление к удовлетворению потребности в безопасности.

После некоторого размышления приходится отделить от этого инструментального поведения позитивную потребность, возможно, в любви и принадлежности, позитивной заботы о другом человеке, которая имеет часто форму служения и подчинения. Последнее в России – это обобщенный литературный чеховский образец «Душечки». Стремление о ком-то заботиться, возможно, это усиленный, разнесенный на множество объектов материнский или отцовский инстинкт, не командный, а именно инстинкт положительной заботы.

Установка на служение или подчинение - это не поиск равенства отношений и компромиссов, а именно подчинение как уступка в общении, уступка на уровне потребности в уважении. Первоначально это вовсе не просоциальное или альтруистическое поведение, в котором доминирует помощь слабым и немощным.

Но это может получить (в хорошо продуманной идеологической системе и с детства) совершенно другой оттенок. Можно интерпретировать такое поведение как получение уважения и самоуважения через принадлежность кому-то сильному, уважения себя, слабого, через принадлежность к сильному социальному целому, например, государству, принадлежность шестерки к какой-то банде, которой все остальные боятся – уважение через принадлежность, которая состоит в служении объекту уважения и власти. Напомним о поведении самых слабых обезьян при конфликте между высшими конкурентами в стаде. А затем развернем это как регрессию на партийные споры между Троцким, Зиновьевым, Бухариным и Сталиным, взявшим на себя монополию «продолжателя» и поведение народа, его реакцию. Возможно, мы затрагиваем здесь много более сложные проблемы связи потребностей: «Жила бы страна родная и нету других забот», разворот инструментального подчинения в идеологию служения и через нее в удовлетворения потребности уважения (врагов Спарты или врагов коммунистического государства или другого народа, чужой криминальной банды или конкурирующего промышленного предприятия Мицубиси, Хонда и т.п.). Все сказанное в этом абзаце – развитие темы – появление новой потребности, построенной на инструментальном подчинении, если инструментальное подчинение первично.

Мы пытались оценить элементы политической или точнее социальной психологии - построение удовлетворения потребности в уважении и самоуважении через потребность принадлежности и общения (как идеологического инструмента). Тема очень сложна и мы вернемся к ней позже. Существенно, что, имея в руках общую теорию социальной психологии на уровне теории Маслоу или аналогичную ей, мы можем более обоснованно работать при анализе групповых, массовых и даже политических проблем – как проблем прошлого, так и современных.

Продолжение главы 6 ниже.

Назад Содержание. Вперед