Правка текста – вставка о роли теории Врума в оценке дрейфа потребностей при этнических отношениях в империях
Версия 2008-11-12
(продолжение главы 6)
«Мотивационно-гигиенический»
характер мотивационных пар МакКлелланда
Позитивный оптимистический или агрессивный мотив, соответствующий достижению или доминированию всегда основан на положительных эмоциях – положительном результате или предполагает таковой. В противоположность этому потребности, дополняющие пару или оппонирующие в паре, построены обычно на предотвращении отрицательных эмоций, избегании их или снятии их в момент появления – они, если использовать, систему Герцберга – носят «гигиенический характер» ухода от антипотребностей, т.е. от различных неудовлетворенностей. В совокупности, если обобщать, они представляют собою различные варианты удовлетворения потребности в безопасности 2. Тогда пары: достижение – избегание неудач; аффилиация как потребность положительной эмоции общения – отвергание или одиночество; потребность власти – подчинение власти, – все это мотивационно-гигиенические пары Герцберга, см. ниже рис. 31.
А именно, первый элемент каждой пары – это потребность, или выше направленность – мотивированное стремление к новой активности. Второй элемент – это инструмент избежать отрицательных эмоций – снять их на момент присутствия проблемы или чужой активности, это реакция на появление проблемы и ее реактивное решение индивидом, реакция на действие внешней среды, других индивидов. При завершении проблемы индивид приходит в равновесие и новой активности не проявляет. Если обобщить для всех позитивных метапотребностей их альтернативу, то по определению вторая часть каждой пары оказывается потребностью в безопасности в различных ее проявлениях.
Есть, правда, исключения в этом дуализме. Речь идет о способах сексуального удовлетворения через подчинение и власть, например, мазохизм и садизм, но такого рода надстройки над первичной потребностью в сексе, скорее, являются элементами игры, становящейся установкой, переходящей в потребность, при этом обе формы поведения носят характер потребности. Это, возможно, что-то вроде второй сигнальной системы – в подложке удовлетворяется низшая потребность, а выше, над ней и предварительно, до нее, до секса, удовлетворяются более высокие статусные потребности - с одной стороны потребность власти – с другой – потребность в безопасности 1 или 2 (полученная боль, унижение, эксгибиционизм и т.п., которая будучи не удовлетворена символически рано или поздно переходит в физическое удовольствие – т.е. страдания подкрепляются на низшем уровне – иначе говоря, и потребности высшие, и антипотребности в (псевдо имитации) деятельности закреплены завершающим сексуальным удовольствием.
Мотив агрессивности
Мотив агрессивности описан многими и представлен в исследованиях множеством работ. Мы при этом обсуждаем личностное свойство («мотив» или «потребность») и категорически отделяем обсуждение темы от фрустрации и обоснованного одномоментного акта агрессии любого индивида в самообороне или атаке, вызванной отдельной фрустрационной ситуацией.
Для вышеозначенной одномоментной ситуации разработана и служит и совершенно обоснованно фрустрационная теория.
Мы оцениваем далее агрессивность как сложившуюся установку, переросшую в потребность на получение удовольствия от агрессии (к людям или животным). В этом смысле можно искать и определенно найти причины происхождения агрессивности в истории развитии ребенка или взрослого человека. Особое место, если не говорить о патологиях, играет научение и терпимое поведение потенциальных жертв в момент складывания синдрома агрессивного поведения (например, ловля зверей или насекомых и их препарирование, уступчивость родителей или их терпимость к агрессии вне семьи и т.п.). Мотив агрессивности, таким образом, опирается на научение агрессии, подводящее к сильной положительной эмоции. Мы позже докажем это анализом экспериментов и Милгрэма, и Зимбардо с совершенно новых позиций, когда будем рассматривать монополию власти в социальной группе, что особенно важно в иерархии труда, в патримониальном государстве. Мотив или точнее метапотребность в агрессии очень близки к мотиву власти, но идут далее последнего, они предполагают информационный (вербальный) или физический конфликт, а не компромисс с целью использовать достигнутую власть. Такой конфликт при потребности агрессии возникает не только естественным путем, но и искусственно создается индивидом, что и указывает (в некоторых случаях) на эту потребность. Однако, мы отделяем, и в этом обращаемся к сторонникам когнитивной теории агрессии, агрессивное поведение в среднем от его культурной компоненты – культуры нормы агрессивного поведения, принятого в некоторых обществах или субкультурах. Спартанец будет и станет изгоем, если не покажет себя в юности жестоким при «обучении» - ночном нападении и убийстве нескольких безоружных невинных крестьян - илотов. Дворянин, который не имел нескольких дуэлей, а до дуэлей рыцарских турниров, не мог считаться совершенным и смелым воином. Отказ от дуэли означал полную аннигиляцию статуса. Но агрессивность как культурная норма и акт убийства могли не быть удовольствием – потребностью для многих в субкультуре. Здесь мы говорим о потребности в агрессии. Солдат удачи, который выбрал себе профессию из любви к искусству, а не из-за денег (см. «Семь самураев» Акиры Куросавы) – это люди, у которых агрессивность как собственное свойство включения и запуска фрустрации с оппонентом используется для «радости» борьбы с ним и испытания риска борьбы, риска смерти. Известны случаи не реабилитированных после Афганской войны солдат, которые не могли оставаться в мирной жизни без риска смерти. Один из них работал на ремонте церковных куполов без страховки принципиально, несколько раз падал и оставался в живых и продолжал работу. Или же агрессия есть инструмент для «радости», «удовольствия» физического уничтожения любого оппонента, что близко по типу садизму. Выделив из трех уровней – ситуативного - фрустрационного, потребностного (наученного) и культурного (статусного – потребность в уважении) только второй, мы им и ограничиваемся.
Какая пара альтернативна агрессивности? Та же, что и для мотива достижения – это избегание конфликта – уступка власти и т. п. – подчинение как реализация потребности в безопасности (возможно. временная). И это продолжение древнего, от биологии, решения проблемы статусов, уважения и т.п., см. выше.
Мотивы альтруизма и эгоизма
В отличие от Р.Е. Немова [Немов Р.С., 1995, с. 424] мы не считаем альтруизм – противостоящим агрессивному поведению. Альтруизм вовсе не уступка, а проявление, как будет показано ниже, власти. Агрессии, как и власти, противостоит вынужденное депривационное (или, возможно, добровольное, дающее удовольствие как маргинальная черта) подчинение как обеспечение безопасности, или даже излишнее услужение и унижение как частная форма удовольствия.
То что это не мотивы, а установки и потребности, не вызывает никакого сомнения. Отдельный поступок, вызванный аффектом сострадания, или аффектом раздражения, психологического срыва (при эгоистическом поступке) не стоит считать альтруизмом или эгоизмом как чертой личности. Нет сомнений и в том, что это инструментальные действия, и они, скорее всего, не становятся потребностями, не вызывают формирования химических циклов. С другой стороны, они в определенной мере пересекаются с потребностями других типов. Альтруизм как инструментальная установка включает в себя выход на высшую потребность творчества и понимание взаимной связи людей и мира. Поскольку это понимание требует широкого кругозора и культуры, то предполагает высокий уровень удовлетворения всех базовых потребностей (хотя бы в начале становления личности). Более того, альтруизм есть распределение собственных ресурсов, в частности и своего свободного времени для других людей без получения адекватного вознаграждения, что уже предполагает наличие свободных ресурсов. Дальнейшая жизнь (после утраты ресурсов) может идти с нарушением собственных потребностей, и это состояние (альтруизм в ущерб себе) можно рассматривать как исключительные (пропатологические) состояния, что и обращает на них внимание окружающих людей (святые, юродивые и т.п.). Аналогично и эгоизм в крайних формах. Но базой для эгоизма может служить любая неудовлетворенная в прошлом базовая потребность… (это может быть и жадность-стяжание и другие депривационные черты)
Отдельно следует рассмотреть
альтруизм как проявление существующего ресурса. Дарить людям то, что они могут
свободно взять сами, альтруизмом не именуется. Альтруизм – есть отдача,
принесение другому или другим, обществу своих
ресурсов. Ресурс – это то, что нужно другим, и чего у них нет. Даже небольшая
помощь одного другому – означает затрату своего времени (и труда), что в
какой-то ситуации может служить ресурсом. В целом же неравномерно
распределенный ресурс (находящийся у альтруиста) – это власть. Альтруист –
отдает этот ресурс (и тем власть), служит выравниванию этого избытка в
обществе. И совершенно ясно, что как ограничен ресурс и его неравномерное
распределение (негэнтропия), так ограничен альтруизм
в его распределении. Если ресурс материален, то все ясно. Отдать землю и стать
нищим (дворянином без двора) или равным (крестьянином). Если это поэт, ученый,
то его ресурс безграничен как власть не только знаний, но продукта собственного
творческого производства – информации. Но этот ресурс ограничен жизнью
индивида.
Можно подозревать альтруиста в стремлении к неудовлетворенной потребности уважения, любви и принадлежности. Но это вполне достойная замена распределяемому альтруистом ресурсу и его общественно-полезной деятельности. Но, скорее всего, альтруист – это человек, который страдает от дискомфортного состояния окружающих его людей или страданий мыслимого им человечества. Сострадание и сопереживание есть, вероятно, его обостренная для социума особенность. Что такое сострадание? Это потребность в безопасности. Альтруист несет в себе страдания других (Федор Достоевский, Лев Толстой, Антон Чехов). Вероятно, это наилучшая трактовка (несбалансированного личными потребностями) альтруизма. Такому альтруизму не достанет никаких материальных ресурсов – он будет заботиться о людях всегда. "Служение человечеству" становится направленностью личности.
Считать
ли это патологией? Особенно, если предполагать, что излишняя забота портит
человека, ослабляет его? Это вопрос для каждого. На будущее нашим ориентиром
может быть обсуждение того, как воспитать человека, у которго
в будущем будут удовлетворены почти все потребности, но при этом, чтобы человек
не вернулся в свое биологическое состояние от отсутствия текущих жизненных
проблем.
Как сказал Маслоу, человек, у которого в детстве какие-то из дефициентных потребностей не удовлетворялись (в его собственном мнении) может остаться «недочеловеченным» на долгое время, иногда и навсегда, что несомненно является патологией. И по Маслоу, человек, у которого в детстве имелось всего в достатке (и, вероятно, легко с частью расставался, не замечая) может носить в себе не только стремление к творчеству, но и относительно большую терпимость к личному дискомфорту в течении последующей жизни. Такой дискомфорт компенсируется гигантским выходом положительных эмоций творчества (совершенно, кстати, не обязательно, существенных результатов для общества – важно, чтобы это нравилось индивиду) – так мы можем объяснить альтруизм как допустимость дискомфорта. Мы также не можем исключать другой модели: радость одаривания и даже подготовки к этому акту является также и творчеством и мощным положительным аффектом для альтруиста. Личное творчество также – достаточная компенсация для многих жизненных неудобств – в этом природа выдержки многих монахов – схимников, политических заключенных и т.п. Несомненно, в этом есть нечто «сверхчеловеческое» в пику «недочеловеченному», и это «сверх» неадекватно биологической природе человека.
Суждение
Маслоу о достатке в юности требует колоссального
внимания и критики, поскольку условия полного обеспечения могут в реальности
вести и к оголтелому эгоизму. Дополнительные факторы –
семейные отношения и образцы поведения при
этом очень важны. Кроме того, сам автор – Абрахам
Маслоу – испытывал в своей юности множество проблем
от матери и отца, и его суждение никак не вяжется с его личным опытом. Это
только означает, что проблема глубже, чем кажется.
Как бы ни хотелось видеть в обществе потенциальные возможности к альтруизму – биологических оснований к этому пока, кроме обсуждаемых здесь исключений, мы не видим.
Впрочем, остановимся на минуту - общество еще тысячелетие назад было почти целиком построено на неудовлетворенной потребности в безопасности, оно почти поголовно было голодным, оно, крестьянство до феодализма, почти всегда ненавидело тяжкий труд на земле (отчуждение даже «на земле», обычно именно «на», потому, что не «своей» - с учетом «шутки» Михаила Жванецкого) ввиду нестабильности и отсутствия гарантий, полной конфискации излишка продуктов в подавляющей части патримональных государств и властителей. Из этого следует, что почти все общество прошлого было «недочеловеченным». Этого вполне достаточно, чтобы сохранить оптимизм других исследователей и в целом на будущее! А у тех, у кого нет оптимизма, вызвать полноценную фрустрацию как подготовительный, эмоциональный фон для борьбы за изменение существующего положения!
В любом случае, как вывод, альтруизм – есть энтропийное поведение личности, распределяющей свой излишний ресурс, если речь идет об одиночке на фоне собирателей и "скопидомов" (скопить на дом при его отсутствии - это нормально), не проявляющих альтруизма. Однако в жизни людей основные формы деятельности представляют собою негэнтропийные, т.е.накопительные, процессы [Вальтух К.К., 2001, с. 112-113]. Это процессы, создающие МЕНЕЕ вероятные состояния, процессы и объекты из объектов и материи, распределенной более вероятно, естественно. Такое перераспределение (производство) происходит за счет прошлых и текущих затрат энергии Солнца - его распределения, рассеяния и выравнивания.
Отдельная
тема - инструментальное
координация поведения людей в процессе совместной деятельности без тщательной
выверки вклада каждого (община или утопический коммунизм). Оно предполагает 1)
полное удовлетворение всех потребностей или 2) полное отсутствие
удовлетворения, практический голод и деление остатка. В последнем случае нельзя
говорить об альтруизме как 1) в силу избытка ресурсов, так и 2) в силу его
полного отсутствия. Безучетный вклад каждого
выполняется или 1) в силу отсутствия потребности в учете и не может быть
замечен как достоинство или 2) в силу полного и равного отсутствия ресурсов и
всех индивидов, что опять-таки не позволяет видеть в этом поощряемую кем либо из участников форму поведения. В обоих случаях роль
личности среди окружающих участников становится маловыразительной – как 1) в
силу достаточности формы свободного труда, так и 2) в силу необходимости формы
принудительного обстоятельствами труда с риском не получить никакого
подкрепления и погибнуть от голода.
Рутинный труд как демотивирующий фактор
В работах по теории МакКлелланда следует отметить интересный результат в части поведения индивидов с высокой и низкой установкой на достижение.
Люди с высоким уровнем достижения по МакКлелланду показывают превосходство в усвоении и развитии своих результатов в сравнении с индивидами низкого уровня мотива на достижения. Исключением этому является исполнение рутинных, обыденных заданий, т.е. таких заданий, в которых нет творчества, невозможно научиться лучшему исполнению работы: например, вычеркиванию какой-то буквы из печатного текста. В этих случаях по результатам Лоуэлла индивиды высокого уровня достижения уступают индивидам с низким уровнем достижения [Мадди С., в разделе «Исследование периферии личности. Позиция МакКлелланда, ссылка на [МсClelland, 1961].
Мы останавливаемся на этом факте, чтобы прервать обсуждение работы МакКлелланда и обратиться к теме рутинного труда и его места в иерархии потребностей Маслоу
При исследовании остальных теорий, связанных с мотивацией труда, мы должны ввести новые объекты в исследование личности – рутинный труд и творческий труд управления в организации. Оба связаны с разделением труда. Этой обширной теме посвящен другой раздел и сжатое популярное издание [Четвертаков С.А., 1998]. В данном материале мы используем по этой теме минимум информации для связи видов труда с мотивацией и в приложении к теориям мотивации, которые не явным образом связаны с понятиями рутинного и творческого труда.
В истории человечества, начиная с биологического состояния homo sapiens, используется разделение труда. Первоначально оно носит биологический половозрастной характер как внутрисемейное или внутристадное разделение труда (половое и возрастное). В присваивающем, охотничьем хозяйстве это разделение отражается уже на массовом изготовлении первых орудий труда (рубила в палеолите до неолита). При становлении производящего хозяйства (земледелия в Евразии и Африке или, возможно, переработки выловленной рыбы на Западном побережье Южной Америки) разделение труда начинает принимать организованные формы первых иерархий труда, о происхождении и структуре которых мы будем говорить в другой работе.
Иерархия труда как объект в
социологии отличается от «организации» о которой
говорит Макс Вебер, отличается от государства как политической структуры, но
носит еще более общий модельный характер, включая все указанные структуры.
Именно иерархия труда включает рутинный труд на нижнем уровне и творческий труд
управления на всех остальных вышестоящих.
Иерархия
труда в истории человечества принимала различные функции (производственные,
только фискальные, военные, как элемент использования в социальном
присваивающем хозяйстве – рабовладельческом способе производства, например. при завоевании и уводе пленных в
рабство, играла различные роли, и на них мы сейчас не будем останавливаться.
Существенно, что в наиболее адекватных формах в иерархии труда как обобщенной и
широко распространенной модели постоянно предполагается рутинный труд и
творческий труд управления.
Рутинный труд в психологии труда определяют как бедность
сенсорного воздействия на индивида путем чрезмерного дробления рабочих
операций, их простотой в сочетании многократным повторением в одном и том же
темпе и слабой загруженности интеллектуальной сферы работника [Ильин Е.П.,
2001, с.209].
Творческий труд управления определяется как творческий труд, связанный с координацией различных видов рутинного труда в социальных структурах разделенного труда, т. е. умственный творческий труд управления (координация, планирование, контроль и распределение результатов общего труда разделенных видов). Или иначе, управлением называется творческий умственный труд работника управления, который выступает как звено в замкнутой цепи управления с подчиненными работниками управления или работниками рутиннистории развитияого труда в виде объектов управления. Труд управления включает 1) прямое и/или управляющее воздействие – формирование заданий и планирование (определение) объемов заданий, сроков завершения, а также в ряде случаев, но не всегда, планирование объемов ресурсов, необходимых для исполнения; и 2) обратную связь в цепи управления – оценку результатов исполнения заданий и анализ ситуации. В функции управления входят: распределение заданий вниз по исполнителям и суммированное представление результатов снизу вверх, координация труда и др.
Степень рутинности труда в истории развития разделения труда постепенно нарастала. Однако следует сказать, что иерархия труда возникла значительно раньше, чем рутинный труд стал массовым в истории человечества. Именно в отдельные моменты и в отдельных местах потребность в рутинном массовом труде и сформировала структуру иерархии труда. Позже и долгое время спустя иерархия труда во многих сферах использовалась по другому назначению – сбору и распределению прибавочного продукта, однако сам процесс (фискального – о различиях принудительной дани, фиска и современного налога в отдельном материале) сбора такого продукта по территории и является рутинной процедурой, соответствующей функциональным возможностям иерархии труда.
Для системы мотивации труда (позитивного и негативного отношения человека к труду) важны несколько положений, которые мы далее будем использовать как аксиомы, однако подробное обсуждение этих тем дается в другом материале.
1. Рутинные труд не удовлетворяет высшие потребности человека в творчестве (или игре)
Об
«обогащении» труда и других результатах исследования монотонии
и мотивации в рутинном труде смотри в Специальной части «Рутинный труд и
мотивация в рутинном труде».
2. Творческий труд управления является творческим трудом, но предметом этого труда являются другие индивиды.
Неверно
думать, что труд управления может быть бюрократизирован до предела. Управление
осуществляется над реальными живыми людьми (объекты управления), и контроль над
ними является минимально настолько творческим, насколько отличаются подчиненные
люди от автоматов. Работу управления с людьми возможно
уподобить работе авиадиспетчера – у каждого самолета есть свой курс и эшелон
(высота), и эти параметры должен задать руководитель, но каждый летчик плюс
техника могут отклониться от маршрута и графика, а ценность каждого отклонения
и порядок, время коррекции, определяет сам руководитель – творчество в основном
состоит в этом, если только предположить, что все остальное расписано по
инструкциям (например, у руководителя низшего звена – заводского мастера в
бригаде рабочих и т.п.). И не социологу, знающему, какой сложный объект
исследования – общество и человек сам по себе – свойственно по-простому
заявлять, что управление человеком может быть не творческим трудом.
Степень рутинности труда в массовом масштабе достигла своей вершины в 30-х годах прошлого столетия (Тейлоризм, Фордизм) в развитых капиталистических странах. И постепенно в «постиндустриальной культуре» происходит процесс автоматизации рутинного труда, сдерживаемый наличием обширной периферии культур примитивных форм труда. Однако в ядре развитых стран возникают новые процессы, обусловленные ростом объемов творческого труда в целом и даже деформаций иерархий труда в связи с уменьшением роли рутинного труда в них, о которых мы говорили в 1978 г. в рукописи, оценивающей перспективы коммунизма.
В свете сказанного мы можем иначе
и более систематично посмотреть на историю развития теорий мотивации труда в XX-м веке.
Фредерик Херцберг и теория Маслоу
«Мотивационно-гигиеническая» теория Ф. Херцберга построена на массиве мнений инженеров и бухгалтеров, т.е. специалистов в основном творческого умственного труда, хотя для времен середины XX-го века труд бухгалтеров уже стал в значительной степени и рутинным трудом расчетчиков.
Если говорить кратко, Херцберг заметил и выделил следующее: ряд «гигиенических» факторов (улучшение факторов или условий труда), снимает неудовлетворенность работников, но не вызывает рост заинтересованности в труде, не мотивирует (не заинтересовывает) их улучшать и развивать труд. В то же время другая совокупность факторов, названных им «мотивационными», увеличивает мотивацию (интерес) работников к труду.
Среди факторов, которые Херцберг назвал гигиеническими, мы видим заработную плату, технические условия труда, межличностные отношения.
Среди мотивирующих факторов автором теории перечислены «факторы, ведущие к возникновению позитивного отношения к работе…, поскольку они способствуют удовлетворению личностной потребности в самоактуализации на работе» [Herzberg et al, 1959/1993, p.114], причем сам Герцберг провел аналогию своих обобщений с теорией Маслоу.
По сути, все мотивационные факторы оказываются в сфере роста, в сфере творчества и потребности в уважении и самоуважении, речь о том, что потребность самоуважения тесно связана с ростом и творчеством, если творчество приносит радость, то самоуважение работника растет даже часто безотносительно к оценке окружающих. Потребности гигиенические оказываются в сфере деприваций, в сфере базовых потребностей, не связанных с ростом: физиологических (например, условия труда, отопления чистоты рабочего места и т.п.), безопасности (факт наличия работы, приемлемой зарплаты), общения (минимально приемлемые условия, отсутствие скуки) и частично уважения.
Действительно, что мы считаем
гигиеной? Гигиеной мы считаем то, что является нормой жизни, то, что должно быть безусловно, что мы имеем, чего уже достигли. Мы не
хотим потерять то, что уже имеем. Потому гигиенические элементы и есть гарантии удовлетворения потребностей низшего
уровня. В широком смысле это потребности в безопасности – сохранить то, что уже
имеется при угрозе это наличное потерять (психологический фактор –
тревога, физиологическая основа –
вещества, вызывающие тревожное состояния)
Герцберг
сумел отметить следующее – проблемы рутинного труда, бюрократические правила в
системе государственных учреждений и промышленных организаций не вызывают
энтузиазма и не мотивируют труд. По его верному мнению «…основная трудовая
мотивация возникает из осознания личных достижений и ощущения роста личной
ответственности. Бюрократическая ситуация обычно не способствует ни тому, ни
другому» [Herzberg et al,
1959/1993, p.125]. При
этом Герцберг показывает наличие сторон труда (гигиентического типа), в которых невозможно мотивировать
труд: «Это атомизированные, рутинные, монотонные
работы. В их рамках понятия ответственности и достижений теряют смысл…Здесь особую значимость приобретает гигиена. Чем менее
возможным становится появление «мотиватора», тем
более высоким дложен быть уровень гигиены, обеспечивающий
приемлемость работы [Herzberg et al, 1959/1993, p.115].
В этот момент мы можем вернуться
к результатам экспериментов по МакКлелланду. Его индивиды с высоким уровнем достижения не
могут успешно исполнять рутинные работы. Его сотрудники в эксперименте, имеющие
низкое достижение более успешно выполняют простую монотонную работу. Этот
результат подтверждает и теорию Герцберга, и теорию Маслоу. Творческие люди, люди, привыкшие к творческой
активности, с трудом выполняют рутинные и простые операции. Наоборот, люди с
низкими требованиями к неопределенности, к творчеству, более охотно и потому
эффективно выполняют простую и ясную работу.
Можно теперь указать место теории Герцберга на поле иерархии потребностей Маслоу, см. рис. 31.
Рис. 31. Место гигиенических и мотивационных факторов («мотиваторов») Герцберга в системе Маслоу
Заметим, что потребность уважения
и самоуважения находится в спорной области как
субъективный фактор. Человек может уважать себя и за зарплату на фоне
своих коллег, причем не будет испытывать взрывов или стремлений творчества. Тогда фактор уважения
станет фактором, который индивид стремится сохранить, и тогда он работает на
сохранение достигнутых позиций (потребность в безопасности). Творчество,
проявляемое с позиций безопасности, сохранения, консерватизма, значительно
менее эффективное, и вряд ли его можно именовать этим словом. Мы снова и снова
возвращаемся к творчеству, и к направленности на достижение как к процессу,
мотивирующему активность человека. Только тогда самоуважение индивида
поднимается объективно и является конструктивным, подкрепляя и формируя многократно установку индивида на достижения.
Интересно отметить оправдания Герцберга по поводу того, что он не опрашивал производственных рабочих и конторских служащих, которых можно рассматривать как работников рутинного труда на момент экспериментов. Объективно Герцберг согласен с тем, что это группы совершенно разного типа с разными мотивами и жизненными установками.
Именно Герцберг акцентировал внимание на реструктуризацию рутинных работ для увеличения их осмысленности, возможности ставить и достигать целей в труде. С другой стороны, автор отметил, что во многих случаях следует сделать все возможное, чтобы работники считали свой труд мотивированным, но он понимает, что в реальности рутинный труд сделать мотивированным проблематично.
Теория Герцберга носит конкретно-исторический характер, отражает момент в развитии капитализма – поворот от рутинного труда к творческому потому, что возникает лишь при появлении новых творческих видов труда на фоне общераспространенного и до того считавшегося естественным и нормальным рутинного труда. Она важна на момент середины прошлого столетия и для всего оставшегося в поле рутинного труда человечества. Примером подтверждения соответствия теории Герцберга общей теории Маслоу и тем самым и подтверждением локальной истинности самой теории Герцберга является следующее: отмечено, что в момент промышленного кризиса и высокой безработицы – гигиенический фактор Герцберга выходит на первый план, а проблемы его «мотиваторов» ослабевают, становятся менее значимыми. Это никак не объясняется теорией Герцберга, по поводу которой, кстати, пеняют в этой части на нестабильность его, Герцберга, теории. Это объясняется теорией Маслоу. Из теории Маслоу следует, что когда значительная часть работников оказывается за воротами, а конкуренция за рабочее место резко возрастает, потребность в безопасности работающей части работников резко возрастает (перестает удовлетворяться). Она, опасность увольнения или неудовлетворенная потребность в безопасности, и делает ничтожными, несущественными на это период более высокие потребности самоуважения и развития, самоактуализации.
Хорошо и интуитивно Герцберг чувствует различия между творцами и гигиенистами, считая совместимым то и другое в одном человеке (его теория Адама и Авраама):
Гигиенисты довольны зарплатой и не рады результату, рады окончанию труда. Они по Ф. У. Тейлору «притворщики». Хотя они исполняют свой труд, но на них, по мнению Герцберга, никогда нельзя полагаться в сложных ситуациях:
«Я считаю, что нацеленные на гигиену
подведут компанию в тот самый момент, когда она более всего будет нуждаться в
их дарованиях. Они могут быть мотивированы лишь на время при условии получения
ими некоего внешнего вознаграждения. В экстренных ситуациях, когда организации
становится, что называется, не до гигиены, они могут не справиться со своей
работой» [Herzberg,
1966/1974, р. 89].
Менеджер,
ориентированный в этом духе, занимающий руководящий пост, может принести огромный
ущерб предприятию.
Что
понимает автор под сложной ситуацией в описанном выше контексте: необходимо
быть творцом без оглядки на оплату труда; необходимо при угрозе безопасности фирме и
работнику лично, т.е., выражаясь по-русски, «не думать о собственной шкуре». На такое способны активные люди, которые работают с азартом, готовы
идти на риск, настолько увлечены проблемой, что возникает сдвиг «мотива на
цель» – интересная или критическая проблема важнее безопасности.. Можно только
утверждать с позиции теории Маслоу, что такие люди в такой момент вовсе не норма, а
наоборот, исключение из правил, см. выше, и что ценить их должна фирма,
организация, общество и т.п. в значительно большей степени. Это может
дать теория Маслоу. Этого не может дать теория Герцберга – хотя и
использует наблюдения, фактологически верные.
С
другой стороны нам очень важно фактологическое
утверждение в теории Герцберга по поводу
совершенствования гигиенических факторов. А именно включение или подъем
гигиенических факторов вызывает «хорошее настроение» лишь некоторое время:
«После непродолжительного «хорошего» периода рабочие вновь
начинают испытывать чувство неудовлетворения, «поскольку гигиенические
требования не имеют предела». Если рабочие не смогут обрести мотивацию в самой
работе, руководству придется постоянно бороться за поддержание
производительности труда на надлежащем уровне». [Шелдрейк Дж.]
Что означает представленное
явление, какие глубокие последствия они имеют для общества, для его
возможностей, мы рассмотрим позже и в другом материале, когда будем говорить о
классовой структуре в иерархии труда.
Какие пересечения у Герцберга c МакКлелландом? Герцберг находит общее в мотивации гигиенистов с мотивом избегания (в данном случае труда). Вот его текст:
«Нацеленный
на гигиену — это не просто жертва неких обстоятельств; его мотивация направлена
лишь на временное удовлетворение. И не то чтобы работа не представляла ему
возможностей для самореализации, — скорее, его потребности заключаются в чем-то
совершенно ином, — у него потребность не
достичь, а избежать (курсив –СЧ). Он ищет
положительные ощущения на пути поведения, направленного на устранение
неприятностей, и потому его хроническая неудовлетворенность является следствием
дефекта мотивации. Хроническая депрессия, неэффективный мотивационный паттерн
(шаблон), который обеспечивает продолжение неудовлетворенности, и неумение или
нежелание расти — все это характеризует, в конечном счете, невротическую
личность» [Herzberg, 1966/1974, р. 81].
Избежать труда, его объема и интенсивности – вот мотив гигиенистов. Но Герцберг видит в этом невротизм личности, между тем как большая часть общества вынуждена заниматься вовсе не тем, что увлекает. Здесь, как у многих социологов США, а тем более это касается времен Маккартизма и несколько позднее, в разгар холодной войны, нет выхода на полное освещение истины. Возможно, потому Герцберг и занимается невротизмом и творчеством только работников умственного труда, что масштабы творчества и рутины у рабочих и бухгалтеров при сравнении окажутся сверхмеры объективными и более тревожными и откровенными, чем проблема невротизма и сверхтворчества маргинальных групп лишь одной формы труда.
Итак, гигиенисты по Герцбергу – это люди с мотивом «избегания неприятности», только неприятностью является сам труд. Мотивированные к труду у Герцберга – это люди c мотивом «на достижение» во всех отраслях деятельности у МакКлелланда.
Но есть и обратная перекличка теорий. У МакКлелланда индивиды, мотивированные на достижение (установка на достижение и творчество), не любят заниматься рутинным трудом, см. выше. Они просто не выкладываются, понимая, что труд не интересен, и в нем ничего не достигнуть. Сам МакКлелланд не называет их невротиками, как это делает Герцберг. Он понимает их мотивы.
Обвинения, которым подверглась
теория Герцберга по поводу предположений
неискренности опрашиваемых работников о причинах их удовлетворенности или
неудовлетворенности справедлива лишь частично: никто не мешает повторить
измерения анонимно. Главные позиции отражают реальные жизненные интересы
(потребности) людей, даже если последние и не станут лучше работать в
результате нововведений.
Теория Х— Y Д. МакГрегора и иерархия Маслоу
Фактически теория отражает массовые мнения
менеджеров о существовании двух видов работников:
- работников Х, ориентированных
на избегание (труда и ответственности);
- работников Y,
ориентированных на творчество и игру, решаемые проблемы и на ответственность за
собственные результаты.
Собранные или представленные МакГрегором
мнения менеджеров несомненно отражают жизнь и все
предыдущие теории, особенно когда мы прилагаем теории не к абстрактной
активности с когнитивистской позиции диссонанса (МакКлелланда), а к реальным подмножествам труда: рутинному
всех видов труду и к творческому труду всех видов, (включая и творческий труд
управления, и труд исследователя и физический труд, например, в спорте или в
художественном ремесле). Однако, теперь мы учитываем,
что в реальности, кроме индивидов с их отношением к труду, существуют как
минимум два вида труда – рутинный и творческий, и эта объективная реальность
накладывается на отношения работников к труду. На схеме, см
рис. 32 мы показываем, что часть работников, с установкой на творчество
вынужденными обстоятельствами попадает в сферу рутинного труда и там временно
или всегда находится в состоянии дискомфорта, но, возможно, обретает пути к
творческому развитию и росту. Часть работников с установкой на избегание труда
(или по МакКлелланду - на избегание неудач) все же
попадает в систему творческих позиций труда, включая менеджмент, науку и
исследования, государственное управление и т.п. И там, в условиях риска и
неопределенности, возникающих изменений среды, такие люди ощущают себя
некомфортно и вынужденным образом ведут себя весьма консервативно, избегая
изменений и новаций (или совершая неудачные новации в силу недостатка
творчества и интеллекта).
Понятным образом, пропорции объема рабочих позиций
сдвинуты до настоящего момента в область рутинных или исполнительских форм
труда.
Теория X – Y критиковалась за простоту,
однако, в такой модели достаточно ясности в дихотомии как крайних форм
поведения и мотивации, см. рис. 32.
Рис. 32. Теория X-Y МакГрегора как отражение пропорций потребного труда и возможностей научения установок на творчество в труде и на избегание труда. (Толщина стрелок отражает пропорции индивидов, включающихся в ту или иную схему.
Краткие заметки по поводу теории подкрепления (Халла, Скиннера) и ее оснований в теории Маслоу
Суть теории качества подкреплений в том, что положительное подкрепление всегда эффективнее отрицательного, а отрицательное подкрепление (наказание или критику) лучше исключать. Теория Маслоу вполне объясняет такой эмпирический вывод. Всякое наказание или отрицательное подкрепление в иерархии потребностей влечет понижение уровня удовлетворенности потребностей в иерархии Маслоу, в частности, оно влечет рост тревожности, недоброжелательности, враждебности и ухода в себя (мотив избегания по МакКлелланду), возврат к депривации с общим настроением тревожности в труде (неудовлетворенная потребность в безопасности), см. рис. 27 и 30. Но понижение уровня удовлетворения в иерархии Маслоу уменьшает адаптивность и креативность личности, уменьшает возможность возврата и последующего роста личности, поскольку личность для возврата в исходное состояние должна как минимум «забыть» наказание. Кроме того, возникновение опасности (понижение потребности в безопасности) увеличивает осторожность индивида в труде, но никак не его активность, а это означает в целом падение производительности даже в рутинном труде.
Рис. 33. Понизить уровень удовлетворения потребностей (черная стрелка) много легче, чем поднять до высшего уровня (красная стрелка).
Эти данные в теории подкрепления, а также правильная интерпретация результатов МакКлелланда по поводу его «мотива избегания неудач» как остановки в развитии личности (вплоть до исчерпания «опасности»), косвенно доказывают иерархический характер потребностей по Маслоу.
Остальные результаты теории подкрепления мотивов (их регулярности, близости по времени к выполненной положительной активности, учет индивидуальных особенностей) являются развитием элементов системы Павлова, и бихевиоризма, что вполне соответствует системному пониманию поведения биологического мира.
Теория ожидания Врума и целевая теория мотивации в свете теории Маслоу
Теория экспектаций В. Врума (Vroom V.H.) формирует рациональную основу для анализа поведения индивида в момент начала активности по удовлетворению возникшей потребности. Она использует такие элементы как ценность (валентность) результата для индивида, альтернативы поведения для достижения потребности и вероятность успеха, получения результата в зависимости от выбранной альтернативы поведения. Система на рациональном уровне сообщает о том, что должен учесть индивид, чтобы выбрать альтернативу и вообще начать деятельность.
Целевая теория мотивации Э. Локе исследует поведение и мотивацию индивида или рабочей группы в момент осознания сложности и конкретности задания, а также ограничений на выполнение задания.
Существенно, что между сложностью и заявленной извне деталировкой задания имеется определенная зависимость. Если группа или индивид получают сложное, но тщательно проработанное задание, то они теряют интерес к такой работе, поскольку процесс в значительной степени лишен творчества. Это положение теории ожидания еще раз повторяет суть аксиоматики творческого труда. «Интерес», т.е. творческое отношение к труду и позитивные эмоции, т.е. мотив творческого труда как процессуальная потребность, предполагает наличие умеренной неопределенности, т.е. неопределенности, «преодолеваемой в обозримые с позиций индивида, приемлемые сроки».
Вообще, возможность математической формулировки, данная у Врума, только одна из множества математических моделей поведения и оценки интенсивности мотива, рационального выбора поведения с учетом особенностей личности и т.п. Смотри, например, общую теорию мотивации Д. Аткинсона, расчет Ю. Роттера, общую теорию поведения Р. Акоффа и Ф. Эмери в их книге «О целеустремленных системах» [Акофф Р. Эмери Ф., 1972/1974, с.42-122, Главы 3-7].
Чаще теории этого рода не имеют
прямого отношения к иерархии потребностей по Маслоу,
они «развивают» отдельный узел в цепи афферентного синтеза (потребности любого
уровня), причем в начальной точке этой цепи – обстановочной афферентации.
Теории подобного рода (на основе деприваций и их
«отработки» - ликвидации депривации) работают над
количественными моделями синтеза и механизма запуска активности, см. рис. 3-3а.
Как показывает результат именно работы Акоффа и Эмери, лучшие теории пытаются выйти на тему
удовлетворенности, но понимают ее лишь как сохранение существующего положения,
что вполне соответствует обычным техническим системам управления или простому
бихевиоризму [Акофф Р. Эмери
Ф., 1972/1974, с.107-111]. В таких теориях выйти на математическое
представление метапотребности - потребности поиска
разнообразия и его преодоления в творчестве пока, вероятно, не становилось
задачей математики. Впрочем, построить количественную модель неопределенности и
модель получения удовлетворенности при уменьшении энтропии в процессе познания
вполне достойная задача для homo sapiens.
Рассматриваемые теории развивают расчетную модель индивидуального поведения личности в структурно определенных (вероятностным образом) обстоятельствах. Это нисколько не противоречит теории Маслоу, поскольку не использует ее архитектуру среднего поведения. Теория Маслоу является общей теорией поведения среднего человека. Для оценки поведения конкретного индивида требуется намного больше усилий для определения его текущий начальных условий (уровня удовлетворения потребности, установок и метапотребностей). Но это и много более дорогое исследование, возможно, настолько дорогое, что имеет смысл в очень редких случаях (анализа поведения ключевых фигур социальных процессов), и не исключено, что именно в таких случаях проведение такого исследования просто невозможно.
Теорию Врума, как и теорию Маслоу, обычно применяют в индивидуальном приложении. Однако, можно показать, что она применима и для групповых действий в случае, например, национально-освободительной борьбы.
Теория Врума оперирует не потребностями , а представлением о «ценности» результата. Однако, если мы наложим ее на реальные ситуации, например, в области биологии или социального или этнического неравенства, т. е. на внутривидовые или просто социальные отношения, то она четко срабатывает как и в случае индивидуального поведения. Групповые отношения здесь есть просто суммация индивидуальных поведений.
Мы знаем, что социальные отношения складываются в результате соотношения распределения ресурсов. Само такое распределение ресурсов отражено во власти, в ранге и статусе, как это мы показали выше.
Однако, распределение ресурса заключается, как мы видели выше, по-разному, в биологии и у людей. У зверей оно состоит в распределении физической силы и упорства. В обществе оно обусловлено технологическими преимуществами – соотношением инструментальных и организационных технологий и знаний (информации).
В системе рангов – и в животном мире, и в социальном – происходят закономерные изменения. Особь стареет и слабеет, а социальные структуры и их окружение относительно друг друга и внутри себя самих изменяются (мы несколько опережаем изложение наших социологических и исторических исследований). Причем такие изменения происходят и в отношении выравнивания или появления обратного соотношения ресурсов. Сила когда-то мощной империи становится сравнима с периферией, последняя овладевает нужными военными или производственными технологиями, сами социальные структуры или только их верхи (элита) могут ослабевать. Например, дворянство беднеет, будучи неспособно (и считая не престижным) заниматься рыночными отношениями, торговлей (см. А. П. Чехов, «Вишневый сад»).
При изменении соотношения ресурсов возникает объективная возможность (в телеологическом отношении она возникает как объективная необходимость, но мы не используем этот ошибочный подход) реконструкции статусов, рангов и власти.
Некоторые социальные слои, например, буржуазные слои, которые приобрели новые ресурсы, получают серьезный шанс (вероятность) добиться изменения ранга и получить власть (экономическую и политическую) у государственной элиты и «силовых» или милитаристских слоев и дворянства.
Такая же возможность возникает, когда старые «верхи уже не могут», когда они теряют свои ресурсы в результате перерождения. И в работе по истории государства, монопольного в области хозяйства, мы показали такие процессы. Тогда власть распадается на части и возникает статусная борьба за государственное наследство, что хорошо иллюстрируется распадами в Древнем Египте или в Китае и Шумере.
Такие же процессы могут возникать и в межнациональных отношениях в империи, которая также является по своей сути государством, монопольным в области хозяйства. Основание для такого вывода состоит в милитаристской сущности обеспечения т.н. «целостности», которая изначально и до конца поддерживается силой или угрозой силы – финал ее отсутствия и чистая пропаганда означает фактическую невозможность применения силы. И потому и по аналогии с предшествующими примерами подчиненные национальные группы, этносы, занимающие «исконные» или, наоборот, «наново приобретенные» территории при изменении обстоятельств становятся источниками массовой активности. При закономерном ослабления политических силовых структур заинтересованные этнические группы получают возможность «сепарации», отделения, приобретения национальной независимости. Таким образом, ПОЯВЛЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ, активизирует ПОТРЕБНОСТЬ или точнее АКТИВНОСТЬ по ее удовлетворению. Позже и для данной ситуации мы признаем идентичность того и другого. Этот феномен, касается, прежде всего, социальных отношений и именно потребности уважения (безопасности III).
В предшествующих суждениях существенно отметить, что причиной является не сама потребность. Мы знаем, что в социальном плане (и теперь мы понимаем это еще точнее во внутрисоциальном плане) «человек не желает неосуществимого» или «как только появляется возможность, так появляется и потребность». Она реализуется в виде мотивации и появления потребностного состояния, которое может приобретать массовые формы и возрастать лавинообразно в форме социальных движений.
Так общеприняты взгляды на то, что сепаратизм – это «результат действия политиков и политиканов». Например, у В. В. Кавторина в его докладе от 11 ноября 2008 года «НОВЫЙ МИР В ПОИСКАХ НОВОГО МИРОПОРЯДКА» на сайте http://megaregion.narod.ru/russian.htm говорится:
«...стремление к разделению этносов, объединенных вследствие общего имперского прошлого и вследствие того же прошлого, враждебных друг другу. Опасность этого процесса в том, что на такой вражде легко играть разного рода политикам и политиканам, страсти эти легко накаляются и практически не поддаются рациональному регулированию в рамках, скажем, «сообщественных демократий» или иных».
Наша ссылка на в целом вполне значительный доклад В. В. Кавторина – это просто текущий пример – общее место. Суждений такого рода в российской публицистике можно набрать десятки.
Наше замечание такого плана. В реальности «политиканы» существуют всегда, но возможность захвата внимания и возможность развития идеи «сепарации» в серьезное общественное движение, т. е. возможность отделения, возникает как массовое, лишь в определенные моменты соотношения политических и экономических соседствующих имперских сил. Многовекторность сил и их ресурсов, приводящая к сепарации или к выравниванию этнических рангов, кажется непредсказуемой, но в реальности отражает выравнивание или ослабление доминантного распределения ресурсов в обществе или между сообществами. Политиканство превращается в политику тогда, когда вероятность достижения цели освобождения становится на определенный момент реальной – а достижение цели (независимости) ощущается на некоторый момент как реальное.
Теория Врума, таким образом, отражает реалии мотивационного процесса (активности), хотя и не дает инструмента оценки появления активности.
В то же время (на примере межнациональных отношений) следует критиковать теорию Врума в отношении того, что в основе активности не лежит потребность. Сама теория Врума «протаскивает» и использует потребность через понятие «ценности». В случае борьбы за результат и ценность (для человека) в основе понимания ценности всегда лежит конкретная для человека обычно более общая потребность (и это потребность по Маслоу).
Конечно, мы должны каждый случай и ситуацию рассматривать конкретно.
В случае студента и подготовки его к экзамену, как это приводится часто в модели Врума, лежит потребность в безопасности II – получить стипендию, просто закончить учебу, чтобы получить хорошую работы и т.п.
В случае, например, этнической группы, имеющей некий ресурс (чаще всего, землю), и тем более имевших в прошлом собственную государственность, самостоятельность управления, такой ценностью является самостоятельное распоряжение своей общей собственностью - землей и политической судьбой. К представлению о судьбе относятся управление своей культурой, правом вселения или запрета вселения других этнических групп, беспокойство о растворении в большом народе или об ассимиляции, утрате идентификации (чисто статусный фактор потребности уважения, уже оторванный от ресурса). Само право идентификации может включать такие статусные моменты как флаг в ООН. Когда появляется возможность удовлетворения такой потребности (уважения или статуса независимого народа), тогда и возникает социальное и национальное движение.
Кажется, что идеи последнего абзаца противоречат тезису «человек не желает неосуществимого».
В реальности все корректно.
Пока имперская власть сильна и пока она решительно пресекает (насилием, угрозой насилия, управлением преференциями, и льготами вхождения в империю – бывало и такое) попытки и тенденции к «самостийности», до тех пор потребность в безопасности III не является доминирующей. Она в зачатке как неосуществленная мечта. Преобладают потребности в безопасности I (избегание насилия и его опасности) и безопасности II (статусных групповых и потому личных материальных выгод жизни в империи). Это и означает реализацию теории потребности Маслоу.
Когда имперская система интеграции перестает выполнять свои функции (насилия для поддержания целостности и безопасности II), тогда на первый план выходят потребность безопасности II (нормальной жизни) и потребности уважения или безопасности III. Глиняный колосс перестает быть страшен, а самоуважение и подъем собственного статуса (в теории потребностей Маслоу) и надежда на отделение и получение независимости (в теории активности Врума) сливаются в единое целое – возникает общественное движение. Потребность (и желания, активность) расцветает как цветок при поливе или, наоборот, засыхает без воды. И это тоже означает реализацию потребности Маслоу.
Теория Врума обращает нас, таким образом, к механизму функционирования собственно иерархии потребностей и «механизма перехода». «Надежда» или «ожидание достижения с учетом реальности достижения» из объекта психологии превращается в объект социологии, когда мы начинаем рассматривать реальную вероятность достижения как функцию окружения индивида или социальной группы, класса, этноса и т.п. И одновременно мы наблюдаем здесь взаимодействие психологии одного, каждого и всех со средой обитания: состоянием собственных или конкурирующих социальных структур, их ресурсов и других обстоятельств, включая даже природные. Фактически мы наблюдаем в этом взаимодействии связь между материальным и психологическим, или проявление материалистического в сознании человека в широком смысле. И в этом состоит ценность фрагментов теории Врума, которая замечает «отражение сознанием среды», «ожидание, т.е. прогноз, возможностей среды». Что для одного человека может быть и субъективно, то для основной массы людей оказывается в большинстве случаев (исключая массовые отклонения типа ожиданий «конца Света», «светлого пути к коммунизму» и т.п.) объективным. О массовых отклонениях и их причинах сугубо потребностного и материального основания мы будем говорить позже, возможно в 2009 году в новой работе.
Отдельно и в порядке исключения, можно отметить статусные намерения и ценности этнических групп и диаспор, которые не связывают свое сосуществование в инородной этнической среде с землей и ее обработкой, привязкой к земле. Такой пример представляет нам история жизни общин евреев в Средневековой Европе. Евреи в Европе в соответствии с дискриминационной традицией землепользования и в традиции собственного ремесла и своей посреднической торговли со времен Рима не имели возможности заниматься земледелием и могли проживать только в городах. В последней ситуации их участие в процессах регулирования статуса и потребности уважения принципиально ограничиваются требованиями индивидуальной свободы и равенства прав личности и равного права вероисповедания. И такое состояние, конечно, не получает намерений к сепарации, что и отражается в политической сугубо либеральной и часто даже проимперской антисепарационной культуре этой диаспоры с непониманием стремлений подчиненных этносов к независимости. Аналогичные требования формируются в новой среде любой этнической иммиграции в развитые индустриальные страны, которая связана только с получением работы, но никак не привязана к локальной территории.
Хоуторнский эксперимент и теория Маслоу
Эксперименты, посвященные психологии рутинного труда на больших предприятиях, в масштабе рабочих групп и бригад, показывает (Hauthorne – Хауторнский завод под Чикаго) существенное влияние, которые оказывает на поведение рабочих моральные установки и нормативы группы в целом. Цель исследований состояла в поисках факторов повышения эффективности труда в зависимости от его условий и организации труда и оплаты.
Но результаты привели к другому открытию – социальные аспекты труда оказались в некоторых случаях важнее самых различных изменений – рабочие стали лучше работать, когда почувствовали к себе и своему труду интерес, когда сами стали участниками экспериментов (рост удовлетворенной потребности в уважении и появление элементов творчества). Сами же исследователи стали с этого момента изучать поведение работников в первичной производственной группе, бригаде. Фактически, рабочий не имеет возможности на предприятии вести себя безотносительно и независимо от мнения остальных в «своей» бригаде. Иногда эта зависимость возникает непосредственно от мастера (в России), но всегда некая зависимость существует, и ее никто не может игнорировать. Чем ниже общая культура и вид труда (обычно соответствующей культуре), тем большую роль играет общение и статусное поведение.
При рутинном труде влияние трудовой группы очень велико. Это соответствует иерархии потребностей Маслоу, где общение и уважение представляются высшими ценностями в среде, наполненной установками «на избегание труда». В реальности такое «избегание» является вполне объяснимой реакцией на вмешательство администрации и предотвращает постоянно ощущаемую угрозу со стороны администрации повысить нормы выработки на предприятии. Вернемся к причине. Избегание труда изначально определено его рутинным характером. Неинтересный труд рабочие пытаются компенсировать интенсивным общением (потребность общения) на рабочем месте – это максимум того, что может позволить их труд (если потребность безопасности удовлетворена). Аффилиация в труде или в обеденном перерыве – лучшее в отдыхе от монотонии. Отсюда же и чисто заводская эмоциональность, выражаемая в соответствующей потребности самоуважения лексике, которая за вычетом культуры плюсует только эмоцию. Из общения формируется и статусное поведение (потребность уважения) и появление норм труда, позволяющих препятствовать росту его интенсивности. Новый работник вынужден принимать нормы группы и не увеличивать эффективность своего труда сверх средней, оговоренной в группе. Так обеспечивается у рабочих потребность в безопасности от чрезмерных стремлений администрации выжать максимум. Кроме того, рост интенсивности опасен последующими, возможными сокращениями числа работников или снижением расценок. В этом несомненно есть нечто от продолжения цеховой городской ремесленной общины, предотвращающей опасность перепроизводства и стихийного падения продажных цен. В советское время мы были свидетелями отдельных рабочих-изобретателей и рационализаторов, которые фактически в бригадах находились в изоляции (по их признанию), поскольку остальные рабочие считали их «выскочками». Отдельная тема «маяков», искусственно выдвинутых рабочих как образцов поведения для прессы и идеологии здесь не обсуждается. В общем случае члена группы, не принимающего ее нормы, устраняют, изгоняют. Противостоящая группа потребностей, задействованная в таком труде, укладывается в теории Маслоу в пару (безопасность – общение – уважение), она изображена на рис. 34.
Рис. 34. Групповой («гигиенический» по Герцбергу) контроль объемов и качества труда, обеспечивающий удовлетворение низших потребностей (безопасности и ниже).
В целом общая позиция производственной группы состоит в формировании направленности всех участников на «избегание рутинного труда» и его негативных последствий (опасности роста интенсивности), «избегание неудач», где главным отрицательным фактором – главной «неудачей» - является собственно рутинный труд.
Примечание. Рутинный труд является не единственным трудовым
феноменом, который инициирует подобную пару потребностей и соответственно
социальную сплоченность, возникающую для сохранения некоторых фиксированных
ценностей (в предыдущем примере – это было сохранение интенсивности труда от
его возможного вынужденного роста).
Сохранение
различных привилегий для социальной группы или субкультуры может запускать ту
же пару потребностей как «потребностное кольцо» –
систему с обратной связью.
Для
текущей практики формирования социальных групп особенно большую опасность
образуют группы, формирующиеся внутри социальных институтов монопольного
принципа, например, в государственных и нетоварных структурах. Другой пример дают научные центры (круговая порука выдачи положительных
или отрицательных отзывов и рецензий), предприятия торговли в советский период
(в момент перехода на рыночные рельсы новые магазины принципиально набирали
молодых работников, не имевших опыта работы в советских магазинах), в
правоохранительных и судебных органах и т.п. (поголовная коррупция, которая не
может быть устранена изъятием отдельных участников, пойманных с поличным),
дедовщина в армии (которая передается из года в год «по наследству» как
постоянная норма). Цель группы всегда – сохранить накопленный потенциал
привилегий или монополии статус-кво. Сохранение – это реализованная потребность
безопасности. Инструмент – общение и взаимовлияние через потребность уважения,
общения, которое превращается в принудительные нормы, поддерживаемые вплоть до
насилия. В таких случаях необходим полный роспуск группы и ее формирование наново из совершенно новых, не обремененных старым опытом
работников. Известно, например, что армия США трижды набирала и дважды
распускала местные органы полиции в оккупированной Японии. В истории XVIII-XIX веков
имеются и более трагические «перестройки» типа казней стрельцов Петром Великим
и расстрела казарм собственных янычар Махмудом Вторым.
Альдерфер (ERG-теория) и теория Маслоу
Эта теория является обобщенным слепком самой теории Маслоу, кастрированной в части иерархической структуры. Три
уровня или групп потребностей: существования, социальные и развития образуют
данную теорию:
а) экзистенциальные (existence) (физиологически и безопасности);
б) социальные (relatedness) (общения и уважения);
в) развития (growth) (самоуважения и самоактуализации).
Рис. 35. Триадотомия
Альдерфера
Упрощение трагическое. Оно идет в
ущерб содержательной части теории и особого смысла, кроме обобщенного именования
групп потребностей не имеет. Огрубление плохо и тем, что из нижней группы
исчезла потребность в безопасности, поведенческое значение которой просто
бесценно. Из социальной группы исчезли потребности любви и принадлежности, которые по сути связывают низшие и социальные потребности,
вводя маленького человека в социальный мир через афферентное подкрепление
положительной эмоцией, важнейшей социальной формой подкрепления на фоне
существующих деприваций и чисто материальных
процессов. Полезным стало для социологии здесь именно краткое наименование
групп потребностей ([Симонов П.В., 1993, с. 22] - витальные, социальные, идеальные, [Немов Р.С., 1995, с.127] - органические, функциональные,
материальные, социальные, духовные, [Вл. Ильин. 2000, Часть 2, Лекция 6, раздел
2] - личностные и статусные и др.).
Дж. Роттер и его теория социального научения
Роттер в процессе своей работы постепенно переходит от одного принципа в своей теории – оценивать поведение через факторы поведения ко второй теории - теории потребностей, к элементам удовлетворения потребностей, которые он разработал позже.
В первой теории поведение человека определяется через факторы: 1) «потенциал поведения», или точнее, субъективную вероятность будущего конкретного поведения; 2) «ожидание» как субъективную для данного индивида вероятность оценки успеха данного поведения; 3) «ценность подкрепления» как наилучшую цель или ее конкретизацию; и достаточно общую и неопределенную конструкцию - 4) ситуационный контекст. Как мы видим, идеи Роттера перекликаются, если не идентичны идеям и математике Врума, Акоффа и Эмери и др. Система вполне близка и качественным системам мотивации, возникшим в это же время в СССР и России. Так, все четыре позиции Роттера соответствуют афферентному синтезу Анохина или «мотиву - сложному комплексному образованию» Ильина, но более конкретны. Это не дает более ясной картины из-за конструкции 4), охватывающей «все остальное».
В позже развитой автором схеме мы видим: статус признания, защита-зависимость, доминирование, независимость, любовь и привязанность, физический комфорт. Порядок – сверху вниз и терминология указывает на локально-исторический и вполне современный контекст формирования структуры потребностей «под средних американцев», где низшие потребности, действительно, в силу их постоянной и уверенной удовлетворенности являются самыми последними в смысле их значимости в жизни автора теории и окружающего его мира.
Второе, что обращает наше внимание – это смешивание потребностей общих для индивидов и потребностей, которые никогда не являются общими, а имеются лишь у некоторых – это доминирование, независимость. Об этих потребностях (доминирования – достижения и власти, агрессии) уже сказано выше.
Остальные потребности соответствуют потребностям группы Маслоу, но порядок их изменен, возможно, автор представил их в том порядке, который важен для существования в его стране на момент создания теории. Статус для ученого или для обычного американца действительно очень важен, иначе, «что скажут Смиты».
На «потребности» независимости следует остановиться особо.
Потребность в независимости у Роттера в рамках теории Маслоу
Независимость следует интерпретировать в силу многозначности понятия и его возможных контекстов как несколько вариантов:
- Потребность в безопасности, если речь идет о помехах в труде со стороны конкурентов и в использовании его результатов;
- Инструментальная поведенческая установка на достижение (в ущерб или в игнорирование чужих интересов), которая может перерасти в потребность в достижении или в потребность во власть;
- Инструментальная поведенческая установка на избегание неудач от контактов с другими людьми, в результате которых наиболее успешные действия индивид в своем опыте имеет при индивидуальном труде (и в игнорировании чужих интересов), такая установка может перерасти в установку на избегании неудач (в контактах с людьми), что является одним инструментальным вариантом достижения потребности в безопасности.
Многозначность термина даже для ситуации, когда автор определил конкретный смысл, всегда остается сложным для использования. Мы оставляем вопрос открытым, представив читателю, возможность выбора с указанием на то, что все варианты, так или иначе, находят свое место в иерархии потребности Маслоу как общей теории мотивации или как часть частных дифференциальных теорий, углубляющих наше знание о человеке.
Как мы видим, дальнейшие и более поздние теории не добавляют существенного к предыдущим, которые сыграли в свое время большую роль в выделения основных аспектов социального поведения: труда разных форм, общения, творчества и познания.
Более глубокое понимание связи творчества и метапотребности
Мы рассмотрели многие мотивационные теории. Часть из них носит дифференциальный характер и является углублением личности, часть из них носит частный характер развития психологии в рамках удовлетворения конкретной базовой потребности. Все они не противоречат системе потребностей Маслоу и являются либо углублением этой теории, носят частный или специальный дифференциальный характер, либо являются попытками обобщения частей теории Маслоу. В последнем случае возникает ущерб, потеря информации. Все теории являются теориями рядом-положенными, т.е. не противоречат теории Маслоу. Среди них, кроме упрощенных и теряющих в деталировке, нет теории более общей, которая бы лучше соответствовала всем остальным теориям.
С учетом проведенного обзора можно сделать еще одно обобщение по поводу творчества как высшей теории Маслоу. В разделе 2. «Теория Маслоу», мы уже обобщили потребность в творчестве на потребность в игре и потребность возбуждения при разрешении неопределенности.. Теория МакКлелланда и ее возможные обобщения с позиций творчества –стремления к власти, и т.п. влечет еще одно обобщение, не противоречащее, а дополняющее теорию Маслоу. Творчество возможно в любой сфере биологических, в том числе и низших депривационных потребностей, но обусловлено возможностью индивида вызывать или использовать неопределенность как игровую надстройку над конкретной базовой потребностью. Сама возможность игры предполагает, что все базовые потребности индивида (условно) удовлетворены, или другими словами, неудовлетворение других более высоких потребностей для него не существенно. Это собственно и является условием игры, условием азарта, отсутствия озабоченности или угнетенности, тревожности. Это означает, что индивид не ощущает их как неудовлетворенные – для него они в момент активности не существуют. В реальности же любое творчество удовлетворяет если не уважение, то самоуважение творца, и потому во многих случаях оно самодостаточно. Можно при этом сказать, что всю иерархию потребностей может пройти любой индивид, пребывая в совершенно различных социальных условиях, причем удовлетворение свей жизнью он может испытывать, если найдет для себя сферу деятельности, совмещенную с творчеством.
Мы приводим схему формирования метапотребностей, построенных на депривационных потребностях Маслоу, чтобы показать, что метапотребности могут носить и биологическую природу и одновременно связаны с творчеством, надстроенным над биологией человека, над его депривацией, см. рис. 35. Данную схему можно бесконечно дополнять и корректировать. В ней показана идея формирования метапотребности на основе реальной другой базовой потребностью Маслоу.
Комментарий к схеме: Зеленый цвет означает обычный рост потребностей в системе Маслоу. Синий цвет – возникновение неопределенности или альтернатив, которые увлекли индивида азартом разрешения такой неопределенности. Черный цвет – движение к формированию мета потребности, надстроенной над потребностью Маслоу. Красным цветом отражено обобщение творчества индивида с одной метапотребности на формирование направленности личности.
Здесь существенно отметить, что формирование метапотребности своим творчеством фактически исключает более высокие (Маслоу) потребности из списка неудовлетворенных. Индивид в своем развитии перестает их рассматривать как неудовлетворенные. Скорее всего, он полностью удовлетворен своим творчеством и становится самодостаточным и самореализованным индивидом (черный цвет стрелок этого не показывает)
Рис. 35. Соотношение творчества и иерахии потребностей Маслоу. «Мотив на достижение по МакКлелланду следует интерпретировать как направленность личности
Выводы раздела 6
Множество наиболее известных мотивационных теорий совместимо с теорией иерархии потребностей Маслоу и являются частями этой теории или различными ее сечениями. Приведенные материалы дают основание рассматривать теорию иерархии потребностей Маслоу как базовую теорию потребностей для социологии или как общую конструкцию психологии, приемлемую для операций функционального анализа в социологии.
Литература к главе 6
Акофф Р, Эмери Ф., О
целеустремленных системах, пер. с англ., М., «Советское радио», 1974.- 272 с. (On Purposeful Systems, R.L.Ackoff,
F.E. Emery, N.Y., 1972).
Вальтух
К.К., Информационная теория стоимости и законы неравновесной экономики,
«Янус-К», М., 2001, - 896 с.
Ильин Вл., Теория социального неравенства
(структуралистско-конструктивистская парадигма), 2000, Лекции в Институте
социологии РАНс.
Ильин Е.П., Мотивация и мотивы –
СПб.: Питер, 2002. – 512 с.
Мадди
С., Теория личности, socioego.ru, раздел «Анализ теории МакКлелланда».
Малиновский Б., Научная теория
культуры, О.Г.И., М,, 1999 – 208 с. (1939 г.).
Немов Р.С. Психология, кн. 1. Общие основы психология. –
2-е изд. – М.: Просвещение: ВЛАДОС, 1995. – 576 с.
Ромек В.Г. Теория выученной беспомощности Мартина Селигмана
// Журнал практического психолога, №3-4, 2000, с.218-235.
Ротенберг
В.С. Адаптивная функция сна. - М.: Наука, 1982.
Симонов П.В.
Созидающий мозг. Нейробиологические основы творчества, М., Наука, 1993 – 112 с.
Сорокин П.
Система социологии. В 2-х томах. Том 1. М.: Наука, 1993 (1920).
Тхостов А.Ш. Депрессия и
психология эмоций, в разделе «Бихевиористская
концепция депрессии» на сайте https://psychiatry.ru/library)
Хекхаузен
Х. Мотивация и деятельность. – М., 1986. – т.1.
Четвертаков С.А. В чем ошибся Карл Маркс. Новое
о разделении труда. СПб, 1998. – 70 с.
Четвертаков С.А. Семейный портрет в интерьере ампир. Почему
русский народ рискует на время утратить государственность, Звезда, 1999, 11, с. 165-177.
Шелдрейк Дж., Теория менеджмента, на сайте span lang=RU style='mso-ansi-language:RU'>socioego.ru
Herzberg F., Mausner B., and Snyderman B. The Motivation to Work. N.Y. Wiley, 1959/1993. цит по Шелдрейк Дж., Теория менеджмента на сайте socioego.ru
Herzberg F., Work and the Nature of
Man, 1966/ 1974.
Seligman M. E. Learned
optimism. – N.Y. – 1991.
Seligman M. Helplessness: On depression,
development and death.
