Назад                                     Содержание.                                     Вперед

 

Правка текста – вставка коммента к цитате П. В. Симонова и ссылок на последние результаты по теории и природе творчества

Версия 2016-12-13

Правка текста – вставка рекламы о выходе в свет монографии "Кувшин Маслоу – психология от страха боли до совести"

Версия 2016-03-15

Правка текста – вставка ссылки на реконструированную теорию иерархии потребностей Маслоу по книге 2011 года

Версия 2012-02-10

 

Правка текста – вставка ссылки на другие материалы и вывод по потребности уважения как потребности безопасности III (3). Коррекция общих выводов раздела

Версия 2006-09-21

 

Правка текста и удаление не верной оценки риска как потребности безопасности III. Риск не потребность безопасности, а эйфория от удовлетворенной безопасности и поиск опасности.

Версия 2006-07-31

 

Версия 2004-09-12

 

2. Теория Маслоу. Предистория, первый взгляд, варианты при жизни автора

 

Предистория формирования теории иерархии потребностей

 

 

Идея отбора потребностей и их построения в порядке появления в онтогенезе развивалась постепенно и различными авторами, начиная с середины XIX века. Иерархия потребностей Маслоу, даже если и является результатом провидения одного исследователя, имела вполне достойных и признанных в социологии предшественников. Представление, что одна потребность порождает другую, намечается, например, уже у Маркса в «Немецкой идеологии» [Маркс К., Энгельс Ф., 3, с.27]. С потребностей начинали описание природы человека и до него (Платон, Гегель, Смит). И это совсем не странно, но глубоко верно. Философы различных направлений равнозначно оценивали значение потребностей в отношении к активности по их удовлетворению. Потребности предшествуют активности. Чтобы понимать, к чему стремится человек, какие цели он ставит перед собой, необходимо знать, какие потребности он имеет, когда и какие потребности у него возникают (расхождения начинаются по поводу природы потребностей и свободы управлять ими и поведением). Если создана модель формирования потребностей обобщенного человека в среднем, то мы имеем первое приближение в социальном анализе мотиваций. При этом мы понимаем, что общая теория вовсе не исключает реальных различий, которые должны дополнять, обогащать модель новыми деталями, но не отвергать первое общее приближение или аппроксимацию. В работах последних столетий ощущается определенная логика развития в процессе построения теории потребностей. Обширный список потребностей постепенно сокращается и объединяется в подмножества. Так, Питирим Сорокин на 20 лет раньше Маслоу выполнил отбор и группировку множества (многих десятков) потребностей, изложенных в психологии и социологии до него (например, У. Макдауголом, Г. Мюрреем). В своем труде «Система социологии» он подошел вплотную к структуре Маслоу, выделив важнейшие потребности «индивидуальной и групповой самозащиты» (будущую — безопасности), «общения» и «интеллектуальной деятельности» [Сорокин П., 1, с.162]. Выдающийся русский социолог отсекает негативистские определения потребностей типа «избегания страданий», поскольку их следует понимать, как стремление сохранить предыдущее состояние, т.е. как потребность безопасности (сохранения или воспроизводства полученного состояния). При этом действия, направленные на укрепление стабильности и сохранение достигнутого уровня удовлетворения потребностей в целом, вполне укладываются в общую схему – потребность в безопасности.

 

Первые исследования американского психолога Абрахама Маслоу посвящены приматам. Сначала он изучает депривации голода (1932), потом их пищевые предпочтения (1933), самооценку и ощущение превосходства (1933), познавательные способности (1934), социальное поведение приматов (1935), доминирование в социальном и сексуальном поведении приматов и у лучшей половины человечества (1936, 1937-1940). Позже им исследуются социальные иерархии в группах приматов, депривации, угрозы и фрустрации (1941-43), проблемы личности и модели культуры (1937). Таким образом,  Маслоу за десять лет, в режиме двух-трех статей в год, прошел путь исследователя по иерархии потребностей снизу вверх в биологическом и в социальном мире. Буквально за несколько лет до результата Абрахама Маслоу, в 1939 г., близкая по составу, система потребностей, но в начальном и незавершенном виде, возникает в «Функциональной теории»  социолога и специалиста по культуре, Бронислава  Малиновского (раздел «Теория потребностей»). Позже социолог развивает ее в «Научной теории культуры»  [Малиновский Б., 158-159] – биологические, безопасности, сотрудничества, культурные как надстройка над предыдущими. Важны также рассуждения Малиновского о частоте появления биологических потребностей, что наводит на мысль об иерархии. Причем Малиновский фактически тоже приходит к иерархическому порядку возникновения потребностей на онтогенетическом уровне. В 1939 г. вышла книга Курта Гольдштейна «Организм», где излагается идея потребности «самоактуализации», о чем говорит сам [Маслоу А., 1970/2001, с.90]. Причем Маслоу считает это влияние наиболее важным для становления его теории - Гольдштейн применял свой термин для обозначения реабилитации и реорганизации личности после перенесенных психических и мозговых травм во время идущей войны. Впрочем,  «самореализация» Герберта Спенсера  - более раннее понятие.

 

Абрахам Маслоу имел смелость соединить эти идеи воедино или пришел к ним сам. Тем или иным способом, не важно, он оказал неоценимую услугу для современного общества. И мы постараемся это доказать.

 

Примечание: Самое поразительное, что, живи Маслоу на полвека позже, подобная теория вряд ли бы возникла. При современном разделении знаний, в том числе экспериментальных направлений, роскошь вести исследования во множестве различных сфер психологии одному экспериментатору научное сообщество не могло бы позволить, посчитав такую низкую концентрацию внимания на любой выбранной теме верхоглядством, всеядностью, отсутствием достаточной глубины и неприличным в науке авантюризмом.

Теория Маслоу и ее развитие автором

 

Теория иерархии потребностей впервые изложена американским психологом, Абрахамом Маслоу (потомком выходца из России - Маслова),  в  статье 1943 г «Теория человеческой мотивации» [Maslow A.H., 1943]. В соответствии с версией теории от 1954 г. [Maslow A.H., 1954], базовые потребности среднего индивида формируются иерархически, последовательно, по мере удовлетворения потребностей более важных (первичных, более низкого уровня).

 

Порядок возникновения потребностей следующий:

 

• низшие потребности (физиологические): сон, еда и пр.;

• потребность в безопасности;

• потребность в  любви и  принадлежности к группе;

• потребность в общении, уважении и самоуважении;

• потребность в самореализации.

 

Прежде всего, следует дать разъяснения к двум важным потребностям: в безопасности и самореализации.

 

Под потребностью в безопасности мы должны понимать потребность сохранения и продления устойчивого удовлетворения низших потребностей. Иначе говоря, если человек сыт и в тепле в текущий момент, но не имеет никого рядом и, ни рубля в кармане, ни знакомого в городе,  или пребывает на необитаемом острове с куском хлеба и ведром воды, то он, прежде всего, подумает, чем будет обеспечен завтра. Он начнет искать воду, пропитание, кров на ночь и пр. И его тревога не исчезнет, пока все проблемы, включая защиту от диких зверей или опасных людей, не будут решены на обозримое будущее. У Маслоу это звучит так:

 

…потребность в безопасности, стабильности, в зависимости, в защите, в свободе от страха, тревоги и хаоса, потребность в структуре, порядке, законе, ограничениях…Люди, живущие в мирном, стабильном, отлажено функционирующем обществе, могут не бояться хищников, жары, морозов, преступников, им не угрожает ни хаос, ни притеснения тиранов… Для того, чтобы наблюдать потребности данного уровня в их активном состоянии, нам приходится обращаться к проблемам невротиков и невротизированных индивидуумов, к представителям социально и экономически обездоленных классов (можно представить себе, как удален психолог Маслоу и с ним научная элита США от этой части общества, когда говорит о подавляющей части социального мира на Земле  как о «представителях» – СЧ); массовые проявления активной работы этих потребностей наблюдаются в период социальных потрясений, революционных перемен. В нормальном же обществе, у здоровых людей потребность в безопасности проявляется только в мягких формах, например, в виде желания устроиться на работу в компанию, которая предоставляет своим работникам социальные гарантии, в попытках откладывать деньги на «черный день», в самом существовании различных видов страхования...», [Маслоу А., 1970/2001, с.84].

 

Позже мы вернемся к уточнению и корректировке потребности в безопасности, особенно с учетом частот опасных событий и также для того, чтобы сделать схему более общей, «отвязать» ее от конкретики американского общества времен Маслоу (середины XX –го века).

 

Самореализацией у Маслоу именуется все то, что захочет делать человек, устойчиво имея все предыдущее в окружающем его обществе.  Но Маслоу под этим понимает более конкретно заботу состоявшегося на низших уровнях человека о своем развитии, становлении, совершенствовании:

 

«… если вышеперечисленные потребности человека удовлетворены, мы вправе ожидать, что он вскоре вновь почувствует неудовлетворенность, неудовлетворенность от того, что он занимается совсем не тем, к чему предрасположен…Человек обязан быть тем, кем  он может быть (курсив А.М.). Человек чувствует, что он должен соответствовать собственной природе….», [Маслоу А., 1970/2001, с.90].

 

В этом представлении о поиске смысла и цели жизни, поиске наилучшей реализации, скорее всего, Маслоу выступает более идеалистически в отношении среднего человека, чем мы все того заслуживаем (но аргументы мы приведем позже, расширив представление о высшей потребности и путях ее удовлетворения). Формально логика Маслоу такова: если человек не ощутил потребности самоактуализации, значит, он еще не удовлетворил полно предыдущие базовые потребности. И в этом он прав. По данным Маслоу на его время процент людей, достигающих такого уровня, составляет не более двух – пяти процентов.  Именно потому А. Маслоу считает, что большинство людей не достигает высшей потребности самоактуализации, и мечтает о времени, когда большинство людей станут удовлетворять такую потребность. В этом проявляется величайший гуманизм автора теории. Отсюда теория Маслоу и обозначается в совокупности теорий мотивации как теория «гуманистической» психологии и теории потребностей. Однако к началу XXI-го века мы видим, значительно, большую долю индивидов, удовлетворивших все низшие и средние потребности. При этом существенная часть таких людей тратит свое свободное время совершенно иным образом. И мы должны удивиться этому и интерпретировать ситуацию.

 

Итак, в системе потребностей Маслоу по мере удовлетворения текущих потребностей в процессе деятельности индивидов возникают новые потребности более высокого уровня. Ведущая потребность формируется по факту относительно полного удовлетворения совокупности предыдущих потребностей у личности. Выглядит это в описании Маслоу примерно так:

 

… почти о любом здоровом представителе нашего общества можно сказать, что он одновременно и удовлетворен, и не удовлетворен во всех своих базовых потребностях…Если … пользоваться наглядными цифрами, пусть и условными, то получится, что у среднестатистического гражданина физиологические потребности удовлетворены, например, на 85%, потребность в безопасности удовлетворена на 70%, потребность в любви – на 50%, потребность в самоуважении на 40%, а потребность в самоактуализации – на 10%....

Особо следует подчеркнуть, что процесс актуализации потребностей не внезапный, не взрывной, скорее следует говорить о постепенной актуализации более высоких потребностей, о медленном пробуждении и активизации. Например, если потребность А удовлетворена на 25%, то потребность В «пробуждается» на 5%, а когда потребность А получает 75%-ое удовлетворение, то потребность В может обнаружить себя на все 50% и так далее», [Маслоу А., 1970/2001, с.99]/

 

В своей структуре система включает и чисто биологические и потребности, и потребности, считающиеся в современной социологии исключительной прерогативой социального мира, такие как потребности статусные (уважения) и самореализации, эстетические потребности. Система является гибкой. При неудовлетворении более низких потребностей индивид возвращается к процессам их удовлетворения, временно опускаясь к низшей части своего бытия. Часть потребностей может служить целью или средством (инструментом) для обеспечения других потребностей. Иногда одно и то же действие (даже удовлетворение потребности) может выполнять функцию (быть инструментом) для удовлетворения другой потребности более высокого или низкого уровня.

 

Маслоу рассматривает потребности как стремления, возникающие подсознательно, но также допускает, что в рамках очередной актуальной потребности индивид может осознавать ее в виде интереса и, используя установки, действует целенаправленно. Часть действий вообще может не определяться потребностями.

Все (длительные или устойчивые с детства) отклонения от порядка реализации потребностей и удовлетворение высших при неудовлетворенных низших потребностях рассматриваются в теории Маслоу как патологические состояния.

Потребности дефицитарные или депривационные и потребности роста, развития

 

Потребности от низших до потребностей общения и уважения у Маслоу именуются депривационными или «дефицитарными». Это означает, что человек ощущает недостаток тех или иных факторов как некоторый недостаток, отсутствие или пустоту, которые могут быть восполнены извне, и которые восполняются появлением таких факторов в достаточном количестве. Это физиологические  или витальные (жизненные) потребности, безопасности, принадлежности и любви, общения и уважения. При этом у Маслоу не все физиологические потребности относятся к дефицитарным. К ним не относятся потребности вывода экскрементов, потребность в сексе, потребности в сне и отдыхе. Однако и в этом случае дефицит одних веществ и избыток других как польза освобождения от них (будь то сперма, половое возбуждение или экскременты) суть проблемы одного рода – их удобнее было бы именовать потребностями материального, энергетического и социального дискофморта (как несоответствия).  Эти потребности обеспечивают равновесие и самозащиту, или иначе равновесие и стабильное статическое состояние индивида. С позиции науки дефицитарные потребности описаны до Маслоу [Canon W.B].

 

У Маслоу вторая группа потребностей – потребности развития и самосовершенствования – могут запускаться при удовлетворении в основном низшей дефицитарной группы потребностей.

 

Открыв свою систему, Маслоу смотрит в будущее, пренебрегая прошлым и до некоторой степени настоящим значительной части человечества. Оправдание для президента Американской психологической ассоциации вполне достойное. В сытом обществе и следует смотреть в будущее, искать пути развития личности. Все внимание автора направлено на актуализацию личности, подложкой которой являются по необходимости дефицитарные потребности – потребности нехватки средств выживания.

 

Интересно, что Маслоу останавливается на физиологической основе высшей потребности актуализации. Потребность не есть рациональное ощущение добиться успеха или ощущать свою судьбу, использовать себя наилучшим способом: «Важно понять, что способности, органы и системы органов стремятся функционировать и выражать себя, им нужно, чтобы их использовали и упражняли; такое использование приносит удовлетворение, а неиспользование разрушительно» [Maslow A.H., 1962]. Мы позже вернемся к теме «не мотивированности» высшей потребности человека, о которой говорил Маслоу: «Зрелость или самоактуализация с мотивационной точки зрения означает выход за пределы дефицитарных потребностей. Тогда это состояние можно назвать метамотивированным или не мотивированным» [Maslow A.H., 1962]. Мы отмечаем указание на «метамотивацию», чтобы позже, по ходу наших рассуждений и анализа сформировать понятие «метапотребности». «Не мотивированность», как мы понимаем Маслоу, означает нечто вроде «интересно» или приятно», что с позиций рационального американского подхода середины XX-го века является действием или основанием, совершенно лишенным здравого смысла.

 

Каково отношение Маслоу к значимости, к масштабу его теории!? Он понимает, что покрывает теорией основные психологические феномены поведения. В виде гипотезы он утверждает, что

 

«те или иные психологические феномены важны ровно настолько, насколько они связаны с базовыми потребностями…любое осознанное желание (частная цель) важно ровно настолько, насколько оно связано с той или иной базовой потребностью. Это же заявление важно и для поведенческих актов». [Маслоу А., 1970/2001, с.91].

 

 

Рис. 2-1.  Вариант теории Маслоу от 1943 - 1954 года

 

Существенно отметить утверждения Маслоу, что потребности развития возникают не у всех индивидов. Объяснение автора теории состоит в том, что большинство индивидов не удовлетворяют до конца дефицитарные потребности. Если даже для США времен середины XX-го века это решение или объяснение можно было принять с доверием, то для начала XXI-го века, в случае США, в это верится с трудом. По теории Маслоу и ныне потребности развития удовлетворяет ничтожная часть общества. Это положение противоречит представлению о том, что общество в США хорошо обеспечено, а с другой стороны, что, как сказал Маслоу, все органы человека стремятся быть задействованы и «стремятся функционировать», см. выше. Так что творчеством в состоятельном обществе должны были бы заниматься очень многие люди. Новую собственную трактовку высших потребностей, которая дает объяснение комплексу потребностей развития, дает автор данной работы ниже.

 

Развитие теории ее автором к 1970 году несколько усложнило систему и, возможно, не лучшим образом. Потребность в уважении и самоуважении была заменена потребностью в «признании», а между ней и потребностью «самореализации», получившей новое имя «самоактуализации», возникли «когнитивные» потребности: а) познания и понимания и б) эстетические потребности [Маслоу А., 1970/2001, с.92-93, 95-96], см. рис. 9. Самоактуализация как высшая потребность по Маслоу есть «действие ради самого действия». Мы обращаем особое внимание читателя на эту фразу – труд самоактуализации вызывает радость, он сам по себе является потребностью. Мы вернемся к этому в следующих разделах.

В поздней редакции потребность самореализации представлена как труд над собой, но получает в некоторых чужих интерпретациях эгоистический акцент только самосовершенствования, что отмечено, например, у О’Шонесси [О’Шонесси, 1979, с.125], хотя истинный смысл потребности в контексте исследований А. Маслоу, и также у П. Сорокина, теорию которого мы изложим позже — это потребность творческого труда как смысла и радости жизни. То, что именно это имел в виду Маслоу и во второй версии, но был неверно понят читателями, доказывается  материалом полевых исследований Маслоу — анализом биографий работников науки и искусства.

 

Вообще, как сказал Рован (1998), в изображении иерархии потребностей: «…форма треугольника предполагает, в конечном счете, возможность удовлетворения потребностей». Мы никогда не достигаем этой точки, отмечает Рован: мы никогда не достигнем предела. Он предлагает изображать иерархию потребностей в виде лестницы (треугольник не был идеей самого Маслоу)., цит. по [Ги Лефрансуа, 2003].

 

Рис. 2-2.  Последний вариант теории Маслоу 1970 года

 

В процессе развития теории Маслоу взаимодействовал с другими психологами аналогичного направления и схожих взглядов (Г. Олпорт, К. Роджерс). Однако мы не будем останавливаться на других взглядах, которые в основном касаются интерпретации высшей потребности актуализации (в других теориях – Я-концепции). Для нас достаточно, что Маслоу явно ощущает и выявляет, чувствует физиологические источники высшей потребности и ее психологическое сопровождение.

 

К этому же имеет отношение и следующее. Маслоу дает некую дополнительную характеристику самореализации – вершинное переживание (Peak Experience). И это очень ценное (фактическое) наблюдение. Вершинным переживанием может быть религиозное состояние экстаза, момент просветления при появлении колоссального результата или творческого достижения созидателя, мистическое событие, инсайт или событие, тесно связанное с процессом самореализации. Маслоу до конца своей жизни подчеркивал значимость вершинного переживания в детстве. Этот «прорыв» оставляет навсегда в жизни человека светлую память, и далее «просвещенный» стремится  еще и еще найти себя в состоянии «высокого переживания».

 

Базовые потребности. В версии 70-го года Маслоу назвал все потребности в системе «базовыми». Более того, он увидел в базовых потребностях, описанных им в теории иерархии, физиологическую основу. Вот как это звучит в его втором издании (1970) :

 

Основная наша гипотеза состоит в том, что из всех психологических составляющих человеческого поведения только мотивы или базовые потребности могут считаться врожденными или биологически обусловленными (если не всецело, то хотя бы в определенной степени)… Другими словами, в базовой потребности есть некий наследственный компонент, который мы будем понимать как своеобразную конативную нужду, не связанную с внутренним целеполагающим поведением, или как слепой, нецеленаправленный позыв, вроде фрейдовских импульсов Ид….Поведение целенаправленное (или функциональное) возникает в результате научения., [Маслоу А., 1970/2001, 1970, с.133-134].

 

Однако, позже и в настоящее время базовыми часто именуют только потребности от физиологических до уважения и самоуважения включительно. Высшую потребность вместе с новыми когнитивными (познания) и эстетическими потребностями в системе Маслоу именуют метапотребностями (психологическими потребностями – когнитивными и эстетическими и потребностями самореализации). Сам Абрахам Маслоу в его Z-теории 1969 года представил дальнейшее развитие теории потребностей. Над иерархией потребностей, в том числе, над самоактуализацией, которая у Маслоу находится в вершине системы, существуют, могут существовать, дополнительные высшие потребности, носящие специфический  индивидуальный характер. Здесь Маслоу полемизирует с современником МакГрегором и с его теорией X (скучные дефицитарного типа люди, избегающие усилий и труда) и теорией Y (оптимистические творческие люди, жаждущие проявить себя в активности и достижениях). Маслоу ставит теорию X и Y в параллель со своими уровнями, где Y – потребность самоутверждения, и поднимает планку еще выше – до уровня Z.

 

О "просто здоровых" самоактуализирующихся людях вполне можно сказать, что они в общем соответствуют предсказаниям "теории Y" Д.Мак-Грегора. Но об индивидах, которые трансцендировали самоактуализацию, мы должны сказать, что они не только выполнили требования "теории Y", но и превзошли их. Они живут на уровне, который я для удобства назову здесь "теорией Z", исходя из того, что она находится на том же континууме, что теории Х и Y, образуя вместе с ними некоторую иерархию….Нетрансцендирующие и трансцендирующие самоактуализирующиеся люди (или, можно сказать, "примеры теории Y" и "примеры теории Z") обладают всеми характеристиками самоактуализации (см. их описание в моей книге "Мотивация и личность" — Maslow, 1954), но различаются наличием или отсутствием (или, скорее, большим или меньшим количеством и важностью) пиковых переживаний , опытов бытийного познания и того, что Ашрани назвал "плато-переживанием" (спокойное созерцательное бытийное познание в отличие от острого). [Maslow A.H., 1964].

 

Мы отмечаем это мнение о «пиковых переживания», и используем его в развитии иерархии потребностей. Однако, в целом мы не будем фиксировать внимание на Z-теории. В любом случае Z-теории, если этот случай или феномен переживания и существует, то касается малой части общества, и, как в первом приближении кажется, не связан с активностью. Нас же волнует модель поведения основной массы общества.

Ценность теории Маслоу для социологии. Основные положения

 

Но независимо от иных мнений и чужого авторитета в области мотивации после некоторого анализа других теорий и опыта использования теории Маслоу, мы будем утверждать и доказывать далее, что

 

Иерархия потребностей Маслоу – это единственная сжатая, общая теория мотивации человека, годная для понимания не только текущего состояния общества, но для прошлого и будущего. Ее достоинства в том, что она пригодна для формирования, развития и функционирования не только индивида, но и крупных социальных групп и социальных институтов, анализа и прогноза ментальности и изменения ментальности различных сообществ и народов. И автор демонстрирует это в своем блоке исторического анализа (http://sergeychet.narod.ru/hist/hist_asp21.html) и в работах по ментальности (http://sergeychet.narod.ru/mental/Tesis100200.htm) или (http://club.fom.ru/users/1491), а также в теме анализа генезиса, точнее, распространения христианства, см.  (http://sergeychet.narod.ru/hist/hist_rsp10.htm).

 

Другие теории мотивации отражают либо отдельные фрагменты данной теории, углубляя отдельные ее разделы (специализированные теории и т.п.), либо моделируют мотивационную сферу отдельных психологических групп иногда и патологических маргинальных групп, среди множества индивидов. Это дифференциальные теории – теории отличия поведения людей в сходных ситуациях между собой, например, дихотомии и более сложные расслоения в поведении. Некоторые теории мотивации  поднимаются на более высокий абстрактный уровень, при котором конкретизация потребностей уже недостаточна для содержательного разумного использования. К ним относятся и некоторые метатеории выше теории Маслоу по абстракции. Однако в последнем случае абстрагирование от конкретики идет в ущерб практической значимости.

 

Иначе говоря, мы утверждаем, что подавляющее большинство индивидов демонстрирует своим поведением порядок потребностей в соответствии с теорией Маслоу. Причем, порядок подтверждается как онтогенетически, в развитии (жизненном пути) индивида, так и филогенетически в развитии человечества в целом (о чем говорил сам Маслоу). Мы имеем в виду развитие уровня удовлетворения потребностей, когда под порядком развития понимаются группы потребностей, находящихся в стадии удовлетворения и неудовлетворения для большинства взрослых людей на исторических этапах развития. 

 

Теория Маслоу в общих чертах верна и для высших форм животного мира. Хотя Маслоу и был критически настроен против экспериментов над животными для подтверждения своей теории, рассматривая это как погоню за «псевдопростотой», [Маслоу А.,1970/2001, с.120]. Между тем, мы знаем, что сам Абрахам Маслоу имел колоссальную и даже уникальную по многосторонности практику экспериментального  анализа различных потребностей и активности в их удовлетворении, построенную на приматах. Поэтому такой аргумент мэтра и его критическую аналогию – сравнение негодности использования биологии для анализа социума с использованием  математики для исследования психологии, мы оставляем без комментариев. Такое мнение дозволено Юпитеру в сфере психологии. Другое дело, что экспериментальные исследования потребностей в среднем  для человека много сложнее методологически и материально, чем для представителей животного мира. Тема очень велика, и мы ее здесь не обсуждаем. Однако, природу высших форм потребностей для животных (и для человека) мы будем понимать более широко, чем это утверждает теория Маслоу.

 

Иерархия потребностей может внести вклад в понимание становления человека в процессе развития гоминид с момента начала их прямохождения, см. (/socio/motiv/daybreak.html)

.

 

Теория Маслоу инвариантна к культуре потому, что в ее основе лежат физиологические элементы генетического плана, включая не только низшие потребности, но и верно понимаемые как физиологические генетически обусловленные или поддерживаемые на физиологическом уровне потребности более высокого уровня – потребности в общении, уважении и в творчестве (развитии). Иначе говоря, культура изменяет формы и инструменты поведения, развивает точность и психологизм в поведении, усложняет и делает более тонкой и социализованной психику индивида. Но она оставляет систему потребностей неизменной, хотя и повышает общий уровень удовлетворения потребностей среднего индивида в историческом времени, а также увеличивает сложность мотивов как потребностных рефлексий индивида и средств, и форм удовлетворения тех же потребностей.

 

Маслоу осторожно утверждал, что культура может закамуфлировать часть потребностей, он видел во многих проявлениях культуры (или во многих ограничительных нормах) реальный ущерб для психики человека и его развития.

 

Различия поведения индивидов в рамках одних и тех же потребностей, например, в потребностях в уважении или в творчестве следует отнести за счет внутривидовых генетических отличий, характерологических психологических отличий и различного социального опыта, обусловленного социальным и др. окружением, выступающим как фактор научения, закрепления основных форм поведения.

 

Ценность теории заключается в ее иерархическом строении, хотя определенная меньшая часть индивидов нарушает собственную иерархию потребностей. Мы представляем иерархию потребностей как циклическую систему (периодическое рождение и удовлетворение в активности индивида, особи рожденных потребностей с потенциальным переходом на более высокий уровень при удовлетворении или  понижением (возвратом к прежнему) уровня потребностей в случае неудачи), см. рис. 2-3.

 

 

Рис. 2-3. Иерархия потребностей А. Маслоу, соединенная с идеей цикла удовлетворения потребности, идеей Б. Малиновского о приоритете потребностей и идеей Д. Колесова о «ядре потребности».

Новая трактовка потребностей в иерархии Маслоу

 

Мы предлагаем некоторый собственный откорректированный вариант теории Маслоу следующими исправлениями.

 

1. Потребность в самой жизни (секундная или минутная угроза) следует обозначить особо как потребность в безопасности I.

 

2. Тогда потребность в безопасности по Маслоу как потребности устойчивого обеспечения низших потребностей и материальной подготовки к воспроизводству потомства следует именовать потребностью в безопасности II.

 

3. Потребности «уважения и самоуважения» более точно отражают две стороны потребности «признания». Их следует предварить потребностью «общения», которая сама возвышается над потребностью «любви и принадлежности». Потребность в уважении была позже существенно проанализирована (раздел 5) и эти результаты в краткой форме в последней версии настоящего раздела включены в данный раздел.

 

4. Потребность «самоактуализации» является лишь одним из вариантов высших потребностей человека, ее конкретно следует именовать потребностью «творчества» по П.Сорокину, возвращаясь к первоначальному взгляду Маслоу на эту потребность. Но она лишь часть всех высших или мета - потребностей. Остальные метапотребности индивида включают вместе с потребностью творчества элементы «игры и добровольного риска», эти особенности мы обобщаем как потребность «творчества и игрового преодоления неопределенности». В этом все виды творчества мы объединяем с поисками и занятиями ситуаций неопределенности или условий добровольно выбранной игры в опасность, действий, связанных с информационной и материальной неопределенностью, включающей необходимость преодоления такой неопределенности.

 

5. Когнитивные потребности — в познании и понимании, а также эстетические потребности — следует считать частью группы «потребностей творчества, игрового преодоления неопределенности».

 

Все обоснования по п. (1-5), см. ниже в разделе «Обусловленность порядка потребностей через трудовую деятельность».

 

Тогда иерархия потребностей составляет следующие потребности: 1) Потребность в жизни - безопасности I; 1) Физиологические потребности; 2) Безопасности II как обеспечение физиологических на длительный будущий период; 3) любви и принадлежности к родственной группе; 4) общения; 5) уважения и самоуважения; 6) творчества и игрового преодоления неопределенности как самореализации.

 

 

Рис. 2-4. Модифицированная (проверенная логически и на основе множества различных практических аргументов) а также реконструированная автором иерархия потребностей Маслоу под именем "Маслоу-3" и изложенная в монографии Четвертаков С. А., "Реконструкция теории Маслоу", см. ссылку на издание 2011 г. Алетейа, СПб,

 

В продолжение исследования иерархии потребностей, в частности, самоуважения, мы вышли на тему совести и уточнили ее место в иерархии потребностей. Анонс - этой работы в виде доклада, который будет публиковаться еще до выхода второго издания "Реконструкции теории Маслоу" приведен на странице.

 

Далее мы обоснуем вводимые изменения и расширим представление об иерархии потребностей через реализацию потребностей в трудовой деятельности индивидов.

 

Обусловленность порядка потребностей через трудовую деятельность

 

Изложив систему Маслоу и указав на цели анализа, мы начинаем с рассмотрения влияния потребностей на формы и онтологическую связь видов активности человека в процессе удовлетворения соответствующих потребностей. Данный анализ является одним из способов обоснования собственно иерархического характера потребностей в системе Маслоу.

После изложения теории нам следует оценить те последствия, которые теория определяет для активности людей по и в целях удовлетворения потребностей в рамках теории. По Маслоу не за всяким поведенческим актом обязательно стоит какой-то мотив, существуют и иные детерминанты поведения, вовсе не связанные с удовлетворением потребностей:

 

«Одни поведенческие акты можно назвать высокомотивированными, другие - слабомотивированными, а третьи – вовсе не мотивированными (это не мешает нам утверждать, что все поведенческие акты чем-то мотивированы)» [Маслоу А., 1970/2001, с. 101].

 

Однако, основная активность человека в массе определяется все же базовыми потребностями в структуре Маслоу, прочие необусловленные виды активности можно рассматривать как шумовое поле деятельности.

 

Рассмотрим, каково отношение индивида к труду и его различным видам в процессе удовлетворения  потребностей.

 

Потребность в жизни, прямая угроза жизни. Наличие прямой угрозы жизни на время снимает все прочие потребности. Ни зверь, ни человек не могут удовлетворять даже простые физиологические потребности в момент прямо ощущаемой непосредственной угрозы. Тонущий или задыхающийся человек, человек, спасающийся от зверя или висящий над обрывом (не по своей воле), не может думать о еде и т.п.. То же имеет место и у зверей. Домашняя кошка, привезенная в новое место, до двух дней не способна принять корм, мочиться, совершить дефекацию. Опасность для самой жизни (новые запахи) требуют ее предельной осторожности и постепенного привыкания. Непосредственная угроза или осознаваемая угроза также может толковаться исследователем как потребность в «минутной или секундной безопасности». Но это принципиально иное состояние, нежели потребности сохранения и продолжения физиологических потребностей. И потому иерархия потребностей требует некоторой коррекции в части безопасности. Мы можем именовать такие потребности борьбы за жизнь в текущий момент или минуту как потребность «безопасности 1». Далее мы, вместе с читателем, эту потребность более не рассматриваем, поскольку прямые текущие угрозы для жизни и здоровья человека весьма редки. Но девушка (в России конца XX века), бегущая домой поздним вечером, замрет у подъезда или в подворотне, если по улице идет пьяная компания отморозков. И кошка на пути к дому, собирающаяся перебежать автостраду, находится в том же состоянии. У Маслоу эта потребность секундной или долей минут срочности смешана с потребностью безопасностью и страхом, стоящими существенно ниже удовлетворения обычных физиологических потребностей.

 

Физиологические потребности биологические и являются конкретной реализацией потребности самой жизни. Когда человек голоден, то стремится к еде, обычно не отдавая мысленно себе отчет в том, что без еды умрет. Ради удовлетворения этих потребностей индивид способен на любой самый тяжелый труд.

 

Нам следует трактовать вторую потребность — потребность в безопасности как потребность стабилизации или сохранения обеспечения низших потребностей на достигнутом уровне. Мы отмечаем ее с учетом сказанного выше о борьбе за минутное выживание как потребность в «безопасности 2». Когда работник сыт и выспался, но не уверен, что будет сыт завтра, то он начинает беспокоиться о постоянной работе, крыше над головой, и продолжает интенсивно трудиться, чтобы гарантировать свое ближайшее будущее, стабилизировать его.  При этом работник, который имеет недостаточно текущих ресурсов (и времени) для выбора работы и цели стабилизации своего положения также берется почти за любое дело. Существенно, что такая потребность имеется и у зверей. Заготовка корма на зиму, подготовка гнезда или жилья, это одновременно и убежище для отдыха и место будущего воспроизводства потомства. – все это универсально не только для человека, но и для животного мира. Различие для этологии существует, поскольку многие формы поведения генетически вмонтированы, но часть элементов в поведении могут получать дополнительные региональные элементы, обусловленные импринтингом и научением подроста от старших поколений.

 

 

Потребности любви и принадлежности напрямую связана 1) с воспроизводством труда как с  биологическим воспроизводством на основе половой любви; 2) с материнством и заботой о потомстве, для чего удовлетворения только низших физиологических потребностей младенца недостаточно, а потребна материнская любовь как начальная эмоциональная фаза социализации индивида.

 

Любовь можно трактовать и в более широком смысле как мир с близкими. Любовь как бескорыстная забота и поиск согласия лежат в основе обучения языку,  общению и началам социального поведения в быту, труде, см. Нагорную проповедь, (Мф., 5,1 – 7,29) или философию морали Т. Гоббса в «Левиафане» [Гоббс Г., 1936, с.117-137]. Эту модель индивид постепенно расширяет от масштаба семьи к социуму. Источником поведения уровня любви, вероятно, являются генетические основы и потребность родителей ухода за подростом. Источником восприятия любви подростом являются генетические элементы импринтинга и эмоциональных форм закрепления (подтверждения) поведенческих установок при выкармливании и т.п. Для детской жизни любовь есть изначально складывающаяся и подкрепляемая в семье установка на общение (сначала в семье). Причем, потребности низшие порождают зависимость, принятие бескорыстного от родителя ресурса и типовое по поведению родителей представление о норме обоюдного бескорыстия в семье как первый образ и инструмент, модель социального общения. Нерациональность отношений как взаимной преданности без рациональных оснований,  только на генетической, т.е. родственной основе принадлежности, образует представление о любви, которая позже служит повторным образцом для выросшего потомства для создания новой семьи при новом воспроизводстве. Принадлежность (семье) – это границы поля такой модели и такой формы поведения. Принадлежность (и общение в семье = любовь) выводит индивида к последующим формам активности вне (малой) семьи, к социальной принадлежности и к социальному общению.

 

Потребности принадлежности и общения, уважения и самоуважения также связаны с трудом и актуализируются в 1) обучении речи, обмене информации, которые начинаются еще в семье, и 2) эмоциональном регулировании в общении и в обучении, и взаимопомощи как множестве совместных трудовых операций и 3) в регулировании взаимного статуса. Эти потребности выполняют свою регулирующую роль при всяком групповом труде и взаимодействии, они существенны при разделении труда и обмене трудом, при научении и передаче опыта. При конкурентной деятельности, при деятельности, в которой должен быть выявлен лидер, последние две потребности — уважения и самоуважения — играют ведущую роль, но данный вопрос за рамками исследования в данном разделе.

 

Но нам важно отметить, что указанные потребности являются также и необходимой предпосылкой к творчеству.

 

Принадлежность – исходная предпосылка для общения, например, принадлежность к языковой или социальной группе, культуре. В ее основе лежит начало формирования у подроста  и последующее понимание им языка общения и другие элементы, включая право на общение. Удовлетворенная потребность принадлежности обеспечивает только возможность полноценного – равного равному – социального обмена. Любая социальная, этническая, кастовая, конфессиональная группа и даже семья может иметь свои специфические проблемы в процессе информационного контакта и может просто запрещать общение внутри или с другой группой. 

 

Потребность в общении понимают часто в смысле потребности взаимопонимания и взаимопереживания. Потому она выполняет и коммуникативную роль, образуя сам процесс обмена информацией. В реальности потребность в общении именно как потребность, а не средство, безотносительна (индифферентна) к содержанию информации, даже к ее достоверности. Она обеспечивает сам контакт и его эмоциональную сторону. Она онтогенетически вытекает из принадлежности и материнской любви, вызывается эмоциями и влияет на эмоции субъектов социального контакта, является механизмом, средством формирования языка, символического, образного мышления и психики.

И второе, важно. Потребность в общении онтогенетически предшествует содержательному информационному обмену потому, что без него как условия она невозможна, хотя бы в начале становления индивида.

Потребность общения удовлетворена, когда тебе не запрещают говорить и хотя бы делают вид, что слушают. Отец может запретить говорить сыну за столом, хотя сын - член семьи. Изоляция человека от общения указывает на сам факт наличия потребности (места заключения или простое отсутствие какой-либо новизны в рутинном образе жизни). С другой стороны, начальное общение  со знанием (приобщение) может частично закрыть эту потребность на более высоком уровне в более поздний момент. Такова автогенерация информации – научное творчество исследователя или художника в полной изоляции, которое питается прошлым опытом и накопленными знаниями.

 

Е.П. Ильин смешивает общение как потребность с информационным обменом вообще. Последний определяется им как информационный контакт с передачей информации при наличии психического аффекта и при наличии цели установления взаимопонимания и взаимопереживания [Ильин Е.П., 2002, с.204]. Мы хотим сказать, что объединять и сворачивать вместе такую констелляцию наносит ущерб нашему пониманию структуры и порядка становления и развития феномена. В реальности мы считаем, что информационный обмен или контакт – это много более сложный процесс, и общение может быть только его необходимой частью, имеющей, кроме того, и на первом этапе самостоятельное значение. Более того, информационный обмен является активностью человека по удовлетворению самых различных его потребностей, но так можно было бы сказать вообще о любых социальных действиях, поскольку в жизни человека цельно увязаны все потребности и активность по их удовлетворению. Так, нам следует иногда подкрепиться, чтобы докопать огород и посадить картошку, чтобы позже снять урожай и снова иметь возможность подкрепиться. Так же обстоит дело и с информацией.

Ильин говорит о других основаниях для общения, он имеет в виду мотивы. Он совершенно прав, общение является мотивом или инструментом для множества других потребностей, и это многократно отмечалось у Маслоу в отношении всех потребностей. Иначе говоря, общение становится инструментом и актом удовлетворения других потребностей. Но это не отрицает утверждения о самостоятельном значении общения как такового.  Мотивационная и потребностная сфера именно и сложна связями, как прямыми, так и обратными.

 

Когда мы говорим о потребности в общении, то мы начинаем с онтогенеза личности и признаем врожденный характер потребности общения, как и большинство авторов, см. обзор и признание самого Ильина [Ильин Е.П., 2002, с.205]. В иерархии потребностей наиболее важным моментом является не работа, не процесс удовлетворения уже существующей иной потребности, а сам момент ее возникновения либо в первый раз, либо в момент, когда остальные потребности удовлетворены (что бывает достаточно редко). Так, факт неполноценного развития ребенка без общения доказывает готовность к высоким формам освоения, которые, будучи не использованы, приводят к краху биологического и психического в человеке. Недостаточное развитие психики при отсутствии постоянного социального контакта в первые месяцы и годы жизни, примеры современных  Маугли, показывают колоссальную роль импринтинга и моделирования поведения взрослых в психике человека. Короткая жизнь Маугли – второй аргумент. Такие примеры показывают, что мозг человека готов принять и запечатлеть, смоделировать в себе любую форму жизни, в том числе досоциальную. Но при этом после определенного момента развития он, особь, экземпляр, назначенный природой быть человеком, и трагически оторванный от такого назначения, не может подняться на уровень социальных символических и абстрактного уровня систем моделирования и мышления. И второе. Вероятно, недогрузка мозга в реальной жизни на уровне нормы (общения и переработки информации) приводит к ранней его атрофии, слому системного функционирования организма в целом. Данные о резком сокращении жизни при большом количестве сна у человека также подтверждает такое не более, чем предположение. Сказанное выше может служить основанием доказательств наличия потребности в общении.

 

Только выше за общением стоит потребность в уважении. Это потребность (мы говорим о трудовом ее аспекте), в ходе удовлетворения которой индивид начинает получать содержательную, важную именно для него информацию. Или иначе, если вас уважают, то с вами не только разговаривают, но и достаточно полно и точно отвечают на ваши вопросы (или выполняют другие действия). Уважение может отражать равные и ассимметричные отношения. При неравных отношениях оппоненты по контактам выполняют иные ваши желания, например, подчиняются в некотором смысле, выполняют действия, необходимые для вас. Или вы для них, если вы их «уважаете». Тема реципрокации мотивов и потребностей со стороны оппонентов контакта – тема отдельного обсуждения. Эта же удовлетворенная потребность обеспечивает выполнение приказов руководителя, т.е. дисциплину. Средства удовлетворения этой потребности различны и могут включать власть как инструмент, как способность использовать важные для жизни контактирующих людей ресурсы (в положительном или отрицательном смысле) или подчинение социальным нормам, соответствующим пониманию «уважения» в контексте контакта. Здесь дихотомия «властных» и «безвольных», «подчиненных» является лишь различными средствами достижения потребности уважения («я – хозяин» с одной стороны, «у меня есть работа» - с другой) для каждого психологического типа личности. Сложность тем в настоящем абзаце, говорит о глубине только затронутой нами верхушке предметного айсберга. Позже мы проведем «глубоководные» его исследования.  

 

Короче говоря, удовлетворение потребностей принадлежности, общения и уважения суть необходимые условия содержательного информационного обмена. Принадлежность в этой части относится к группе как сообществу с единой символической системой, общение –  к группе и личностям в аспекте равенства их прав внутри группы принадлежности, уважение – к личностям в аспекте их неравенства или права несовпадения их предпочтений, интересов и возможности реализации таких предпочтений в группе одной принадлежности. Или, иначе, уважение носит характер отражения или подтверждения статуса (равенства или превосходства). Потребность уважения идентична потребности в статусе. Но, будучи общей потребностью человека, она одновременно может отражать, хотя вовсе и не обязательно, внутривидовую конкуренцию. Поэтому она отражает или, скажем, является, в конечном счете, результатом отличий между людьми как в части их психики и установок в социальном поведении, так и в их инструментальных ресурсах влияния, власти и т.п. Последние могут быть совершенно различны в различных социальных культурах или субкультурах.

 

Как же соотносятся потребности принадлежности, общения и уважения с потребностью творчества? Ответ таков. Для того, чтобы создать в обществе нечто новое, необходимо знать, что есть стандарт, норма в искусстве, технике, науке, обществе и т.п. Или, другими словами, норма есть информационная определенность, нечто «общеизвестное», не являющееся «новым» для большинства событием или элементом, или тем объектом, что не несет дополнительной информации. Для получения информации о норме в обществе необходимы: 1) принадлежность к обществу как возможность общения; 2) общение как процесс освоения и передачи информации и 3) уважение как условие получения необходимой затребованной целевой информации. Так и в жизни ребенок по принадлежности к семье учится языку у родителей, когда он принадлежит общине или школе, он узнает о наличии библиотеки, а поскольку его статус достаточен для посещения библиотеки, то он получает возможность посещать библиотеку или брать книги домой.

 

Каждый шаг требует предшествующего шага. То же и с творчеством. Потребность в уважении должна быть удовлетворена как необходимое условие для обеспечения творчества или, добавим мы, для свободы индивида выполнять нечто в условиях информационной неопределенности. (Позже мы покажем это же условие, обсуждая свободу человека, и как условие свободы индивида в истории общества). Тем самым, представляя особенности видов активности человека, мы еще раз на логическом уровне четко фиксируем последовательность удовлетворения потребностей по Маслоу.

 

У самоуважения особая роль. Она наиболее значима, когда индивид добивается доступа к необходимой информации или другим ресурсам и когда представляет сообществу результаты своего нового труда или новую информацию. Уверенность и напор, часто результат самоуважения,  играют большую роль.

 

Прямо связана с трудом высшая потребность творчества. В порядке гипотезы автор присоединяет к этой потребности игру и стремление к добровольному риску. Что объединяет первое и второе? Все имеют один смысл – индивид может иметь цель, но в творческой деятельности, и в риске, и в игре он заранее не знает точного результата, который может получить. Поэтому часто цель не определена и становится только процессом, и часто в жизни человека бесконечным. Процесс преодоления неопределенности становится часто важнее результата. Об основаниях такого перехода мы скажем чуть позже. Познать новое, неизвестное – это и есть цель, она же и есть потребность. Но заранее ты не знаешь, что ты хочешь узнать, а, узнав, добившись, преодолев неопределенность, ты уже достиг данной цели. И существенно то, что индивид получает от этого удовольствие. Это действие по совершенствованию знаний или мира (включая поиск его красоты), либо иное добровольное преодоление неопределенности, препятствия, или угрозы, но добровольно выбранной угрозы и неопределенности.

 

При этом возникает как бы формальное противоречие. Индивид в творчестве, в игре, риске может нарушать иерархию потребностей, например, не обращать внимания на голод или на опасность, терпеть известные лишения. Здесь, несомненно, большое поле для формальной критики, но только формальной. Например, наука возможна и во время войны и в состоянии угрозы. Ученый, работающий во время войны, творит, потому что он уже сложился как творческая личность в мирное, не напряженное время. Поэтому для творца работать в науке и в момент внешнего напряжения вполне приемлемо. Предельным примером тому служит легенда о гибели Архимеда. У Маслоу это сказано вполне определенно в разделе «Функциональная автономия высших потребностей»:

 

«…однажды возникнув в сознании человека, эти более высокие потребности, а соответственно и более высокие ценности уже мало зависят от степени удовлетворения низших потребностей, то есть обретают функциональную автономию», [Маслоу А., 1970/2001, с. 124].

 

Второе, что объединяет мотивы творчества, игры и добровольного риска – это биохимический процесс, порождаемый азартом достижения успеха, нового знания, преодолеваемой неопределенности или даже борьбы с опасностью и ее преодолением. Азарт ведет к выделению в мозге сначала адреналина, а потом эндогенных эндорфинов, похожих по строению и свойству на морфий – гормонов удовольствия. Результаты по эндорфинам получены уже после смерти Маслоу, и потому не могли быть им использованы.

 

Создается впечатление – и это так же гипотеза автора, что именно неопределенность результата в процессе творчества, интерес к его возможному появлению и вызывает удовольствие или возбуждение, именуемое азартом. Отметим, что азарт или hazard – это шанс, риск, опасность, выбор ставки в игре, препятствие вообще и игра в кости. С учетом сдвига смысла – суть одна. Наличие неопределенности в добровольной игре и в преодолении опасности вызывает возбуждение.

 

Отсюда понятны утверждения Маслоу о том, что в опыте человека, занятого творчеством, важную роль играет «вершинное переживание» (peak experience) – событие, тесно связанное с необычным самоощущением человека в момент творческого состояния. Если ребенок в творчестве получает вершинное переживание, то с большой вероятностью он будет искать творчества далее и далее, он станет творцом. Теперь нам понятно внимание Маслоу и к этому состоянию в детском творчестве. Такое возбуждение связано не только с научным поиском или игрой, но является и художественным переживанием или сопереживанием. Примером последнего могут служить, например, стихи Федора Тютчева «Тени сизые смесились, цвет поблекнул, звук уснул…», которые понял и над которыми плакал, вспомнив свои переживания, другой великий русский – Лев Толстой.

 

Именно химическая основа высшего творчества и делает по сути творчество потребностью личности, как истинное подкрепление качества труда, его глубочайшей эмоциональной силы воздействия на творца. Рациональной и высшей формой удовлетворения этой потребности является творческий труд в науке, искусстве, бизнесе, физическом индивидуальном труде и т.п. Как говорит А. Маслоу:

«Эти яркие эмоционально насыщенные мгновения только и имеют право называться лучшими мгновениями человеческой жизни» [Маслоу А., 1970/2001, с.94].

 

Однако, химическая основа может сослужить и плохую шутку человеку, способна довести его до гибели. Крайней формой творчества является, как известно «трудоголизм». Работа голодного художника над картиной, ученого над своим трудом – это прорыв сквозь иерархию потребностей, нарушение иерархии потребностей и закона бытия.

 

Теперь, продолжая нашу гипотезу биохимической поддержки творчества, игры и добровольного риска, мы можем «собрать» воедино все формы и процессы удовлетворения высшей потребности человека. Многие из них являются эрзацами или плохими копиями и заменителями творчества в жизни индивида, вызывая тот же биохимический процесс. Этим мы дополняем теорию иерархии потребностей Маслоу, который считал, что высшей потребности творчества достигает малая часть общества. Маслоу был прав в отношении научного и художественного творчества, любопытства, которое испытывает человек вообще. Интересно отметить, что в своей работе 1970 года он приходит к выводу, что спонтанность на уровне самоактуализации «не имеет ничего общего с научением или с процессом формирования навыков…не приобретается извне…есть здоровая спонтанность, естественность на уровне самоактуализации ничем не мотивирована (курсив мой - СЧ)…», [Маслоу А., 1970/2001,с. 313]. Не понимая еще причины, которую уже представляем мы, Маслоу пишет, предвосхищая на уровне интуиции будущее открытие эндогенных опиоидов (самовырабатываемых организмом наркоподобных веществ): «Целью поведения, как я понимаю ее, очень часто становится чувство удовлетворения. Если мы откажемся признать, что инструментальное поведение зачастую имеет ценность для человека только потому, что приносит ему удовлетворение, то феномен поведения с научной точки зрения превратится в полную бессмыслицу»,  [Маслоу А., 1970/2001, с. 313].

 

Обосновывая это, Маслоу находит еще несколько форм «немотивированного» с позиций творчества поведения (реакций) в искусстве, экспрессии, эстетического переживания. Маслоу отмечает важный момент «ожидания» в поведении человека, предчувствующего положительную немотивированную реакцию, включая в перечень, например, путешествие как любопытное переживание, некоторые виды спорта, пребывание на природе как высшие переживания, обобщает два аспекта наслаждений: 1) от активности и 2) от процесса жизни как таковой; указывает на азарт детей, научившихся чему-либо; и подходит к пониманию игры как немотивированного поведения, как у животных, так и у человека: «…игра может быть «бесполезной»  и немотивированной формой активности, может быть целью, а не средством достижения цели, феноменом бытия, а не инструментом адаптации…», [Маслоу А., 1970/2001, с. 314-320]. Теперь мы понимаем, что Маслоу был прав, но видимая немотивированность вполне мотивирована тем физиологическим удовольствием и азартом, которые приносит волнение (или скажем, положительное предчувствие) т.е. предвкушение, неопределенности и стремление к ее реализации – преодолению неизведанного.

 

Но к началу нового тысячелетия нам полагается более критично оценивать инструментальные средства и механизмы, образующие удовлетворение высших потребностей. Общество и ранее использовало менее возвышенные, менее социально значимые и менее моральные средства для вызова аналогичных ощущений. Короче, высшая потребность может иметь деструктивный план поиска наслаждений, азарта, сильных эмоций в асоциальных и аномических направлениях

 

Построим гомологический ряд добровольных занятий человека, связанных с извлечением удовольствий, связанных с неопределенностью.

Следующими за творчеством и созиданием могут быть эстетические потребности как сопереживание и сотворчество с автором, собственное исполнительское искусство, которое следует приравнивать к творчеству. Далее к ним относятся любительские виды труда, опасные виды спорта (экстремальные) и все виды спорта, связанные со спортивной борьбой или установлением личных рекордов как преодоление границ своего организма. Кроме того, это всех форм туризм как проявление любопытства и преодоления трудностей, поиск положительных эмоций через познание и стимуляцию эмоциональной сферы – последнее, вероятно, дает тот же эффект опьянения.

 

Познание и поисковые всех видов формы активности чрезвычайно увлекают человека. Поиск в библиотеке, в Интернете, что часто образует то, что именуется теперь «Интернет-зависимостью».

 

Творчество в бизнесе или во власти как преодоление неопределенности рынка и конкуренции соперников в отдельные моменты порождает, должно порождать те же экспрессивные состояния. Кроме того, и во власти всех видов, и в отношениях властных людей с соподчиненными людьми может возникать эйфория от преодоления сопротивления оппонентов, как препятствия и неопределенности, которую следует преодолеть.

 

Рангом ниже сопереживание в спорте игре любимой команды на трибуне – азарт сопереживания, Еще ниже идет риск, связанный с возможной финансовой утратой или выигрышем, игры в рулетку, в лотереи. Коль мы говорим об использовании личной власти, сюда же следует включить и творчество флирта и адюльтера, сексуального домогательства или соблазнения как борьбы активной личности в условиях преодоления сопротивления оппонента (не эту ли потребность отражает современный массовый интерес западного общества к свободному сексу?).

 

Еще ниже уровнем находятся психомастурбации просмотром фильмов-триллеров, боевиков и т.п. Бледно и неэффектно выглядит телевизионная зависимость или привязанность к телесериалам, но обычно она всегда включает высшую потребность о которой мы говорим здесь. От них уже недалеко до искусственных имитаций-действий разрушительного плана – намеренного бродяжничества как экстремальности самой жизни и эпатажа, профессионального попрошайничества

 

Нашу лестницу сверху вниз продолжит поиск смертельного риска типа «русской рулетки», стремления к дуэлям у дворян. Это имеет не только статусный характер, но, как показывают признания и эмоции «солдат удачи», профессионалов различных иностранных легионов, постоянных (до их гибели) участников «горячих точек» и профессиональных киллеров, это является намеренным поиском опасных ситуаций в вожделении чувства риска. Известны случаи вернувшихся с войны «воинов-афганцев», которые, будучи психически не реабилитированными, сознательно шли на постоянную опасность (например, работа на куполах храмов без страховки).

 

Военные профессиональные традиции дворянства, рыцарства в Средневековье и постоянное эмоциональное напряжение некоторых исторически более ранних профессиональных групп или даже военных общин, таких как «спартанцы», – воспитывались с детства, являлись элементами профессии. Поэтому такое состояние может иметь самые различные инструментальные формы, включая добровольную, возведенную в ранг профессии или сословия готовность постоянно испытывать опасность смерти. И последствия для таких сословий или социальных групп могут быть самыми в истории трагическими, как, например, гибель социальных численных излишков рыцарства в крестовых походах, или в  войне Алой и Белой Роз или в гугенотских спорах и в Ла Рошели.

 

К опасным играм со здоровьем можно добавить кулачные бои в истории русской деревни на праздники или аналогичные народные «гуляния» у других народов и т.п. Продолжить этот веселый или печальный (по вкусу!) ряд можно, вспомнив тупые проявления агрессии, инстинкта разрушения в алкогольном опьянении. Они заканчиваются поиском жертвы на улице или битьем стекол, разрушением телефонных автоматов или водосточных труб (в России).

 

Впрочем, объяснение в психологии имеется и другое – снятие стресса, рутинных норм поведения, постоянного ограничения в поведении – перенос сдерживаемой агрессии на одушевленные или неодушевленные предметы. Но, с другой стороны, сдерживаемая эмоция и агрессия есть рутина, а поиск разнообразия и «творчества» в разрушении есть тоже разрешение (или создание) неопределенности через преодоление (разрушение) чужой или природной определенности. Другой гипотезой такому поведению может быть только удовлетворение потребности уважения (самоуважения) – «будет, что вспомнить про пьянку» - это говорит позже участник акта разрушения. Сюда же отнесем знаменитый пьяный вопрос: «Ты меня уважаешь?» или знаменитое ощущение момента пьяной свободы постоянно и внутренне несвободных (скованных в психологии и культуре или в реальных возможностях) людей – «Море по колено!»

 

А  завершает обзор искусственные химические эрзацы – алкоголь, наркотики и т.п., ведущие личность к безусловному физическому распаду уже на основе «спецсредств».

 

Неопределенность обстоятельств, если она выбрана добровольно, как видно из предыдущего обзора может рассматриваться во многих случаях как выбор опасности и риска, например, риск вложения капитала. И с этой точки зрения такой риск можно также  рассматривать как искусственно сформированную неудовлетворенную потребность в безопасности. Чем же она отличается от описанных выше форм потребности безопасности I и II? Риск или неопределенность в последнем случае индивид выбирает для себя добровольно, добровольно, хотя бы в начальной фазе своего бытия, будучи не обременен более простыми проблемами. Ту неудовлетворенную потребность в безопасности, которую индивид выбирает добровольно, хотя бы и неверно оценив ее уровень, мы могли бы определить как «потребность в опасности». Но мы ее определяем как потребность в неопределенности. Добавим, что исследователь в чисто индивидуальной работе не рискует практически ничем, кроме затрат своего времени (жизненных сил). И в играх, и в других процессах, вызывающих азарт, опасность возникает не всегда. Так при телевизионном просмотре футбола риск любителя ограничен опасностями сердечно-сосудистых заболеваний, не более. Бизнесмен, рискующий капиталом, может всегда продать свой бизнес и скоротать остаток дней вполне скромным обывателем в безделье. И это не лучший выход и для него, и для общества! Но всегда имеется неопределенность. Важно, чтобы общество понимало психологию творчества и аналогичных по природе потребности форм ее удовлетворения.

 

Остается ответить на вопрос, следует ли считать все перечисленные механизмы  проявлением высших потребностей? Исходя из представлений, что хотя бы в начале запуска всех указанных процессов лежит достаточное благосостояние (индивида или общества) и не озабоченность простым добыванием пищи, мы должны придти к неутешительным выводам о надстроечном, т.е. высшем характере таких процессов. Достаточно напомнить, что наркомания (кокаинизм) стала модной в среде европейской аристократии в XIX веке привычкой, и только потом стала доступным средством для средних слоев, позже маргиналов. Если обратиться к древнему миру, то, несомненно, бродильные процессы и производство спиртных напитков являются результатом избытка произведенного зерна (и для самогоноварения в России также нужен лишний картофель, сахар, дрожжи).

 

Наконец, мы можем то же самое сказать и об игре детенышей в животном мире, об играх детей в раннем возрасте. Простота структуры потребностей биологического подроста и детей включают игры непосредственно после удовлетворения низших физиологических потребностей, поскольку промежуточные фазы в начальный момент жизни ими еще не воспринимаются и подключаются, возникают со временем постепенно…Игра у детенышей всех видов – это состояние не озабоченности низшими проблемами, и этого достаточно. Это же, например, отсутствие в игре (животных) «иерархической тенденции» отмечает и П.В. Симонов, [Симонов П.В., 1993, с. 16]. Действительно, детям почти нечего делить (ценный ресурс дети делят в драке, в прямой агрессии, а не игре – модели поведения, позже мы покажем, что эти детские драки повторяют историю формирования ранговых паттернов в биологическом мире). Обычно детей кормят и решают их проблемы родители.  Вторые цели и назначения игр  - обучение. Его также организуют родители и т.п.

 

Общим выводом из сказанного может быть следующее. Наука, другое свободное творчество, как и отдых человека и выбираемые риски – результат больших прошлых трудовых затрат, обеспечивающих возможность достигнутого уровня (удовлетворения) высшей потребности или отдыха. Собственные эмоции, особенно положительные, всегда полезны для человека. Иначе обстоит дело с химическими веществами. Удовольствия,  когда они получают биохимическую поддержку, могут вызвать чрезмерное ими злоупотребление в ущерб развитию и здоровью личности, а возможно и социума. Особенно это становится заметным в богатом и богатеющем сообществе, которое рано или поздно подходит к фазе удовлетворения высших потребностей для своих рядовых членов. Неумеренное удовлетворение и других, не только высших потребностей ведет к нарушению здоровья, а порой и самой структуры личности. Кроме проблем в сфере высшей потребности известны данные и о неумеренности в части относительно низких, например, о росте ожирений, о развитии сексуальных излишеств и распущенности, ведущих к инфекционным заболеваниям и т.п. И мы должны, поэтому, считать более важным для человека соблюдение баланса жизни и труда, творчества и остальных потребностей, рассматривая гармонию потребностей как основу счастья и долговечности человеческого существования.

 

Но вернемся к лучшему, что есть в человеке, - творческому труду. В нем важна сосредоточенность. Мы согласимся с тем, что результат хорош, когда работник не озабочен другими проблемами (или забыл про них, сумел отвлечься), сосредоточен на одном, конкретном. Подчеркнем, что сама возможность сосредоточенности – осуществимость покоя — это удовлетворенность всех (почти всех) более низких потребностей или блокирование (торможение) в сознании их неудовлетворенности в нарушение своей структуры потребностей. Отметим, что возможность сосредоточенности или доминанты в сознании даже в момент опасности в реальности является патологией или точнее, культурным сдвигом в поведении, когда творец способен отключить все эмоции и воздействия среды, мешающие творчеству (легенда о гибели Архимеда). Установка (приобретенная привычка) на такую сосредоточенность и возникает как результат длительного (условно полного, по мнению индивида) удовлетворения всех более низких потребностей.

 

Итак, творческий труд — высшая фор­ма труда, труд как игра, но вовсе не «первейшая, жизненная потребность», как это звучало когда-то у Карла Маркса. Скорее, это последняя потребность, а первой она может стать условно только при том, что остальные потребности удовлетворены не явно.

 

Что здесь существенно. При творческом труде сосредоточенность важнее, чем при игре, — простого умения, старого опыта недостаточно. Отсюда высокие требования к условиям труда, такие требования формируют позже и, в конечном счете, элементы неравного потребления работников разных видов труда. Это, заметим читателю на будущее, оказывается одной из ведущих, если не главной из предпосылок к формированию социальной стратификации, см. по этой теме теорему об эксплуатации.

 

Обратимся к дополнениям Маслоу от 1970 года: потребности познания, понимания и к эстетическим потребностям. Именно здесь правомерность дополнения можно поставить под сомнение потому, что они являются частью процесса творчества и различных информационных и даже частично спортивных игр, туризма, как познания нового мира. Отметим, что подлинная наука неотделима от азарта и эмоций поиска истины, когда познание является средством на пути такого поиска. Эмоция познания начинается с  любопытства, и, несомненно, это чувство сродни еще неактивной игре или ожиданию нового. Обычно оно свойственно даже неразвитым людям, часто испытывающим недостаток информации, начиная с уличных зевак. Но активный поиск истины, когда человек увлекся проблемой, сравним лишь с азартом охоты, а достижение истины – всегда радость победы. Потому потребность познания и понимания есть или часть процесса удовлетворения потребности творчества или сама цель процесса творчества.

 

Эстетические потребности как стремления к норме есть часть культуры. Когда Маслоу говорит об этом, отмечая стремление к красоте, симметрии и порядку, возможно, он имеет в виду иное, а не культуру. Научному и эстетическому мышлению предшествует некое состояние (потребности) гармонии и порядка, упорядоченности самого сознания субъекта творчества как предпосылки творчества. Иначе говоря, для нового творчества нужна гармония «души», положительных обстоятельств или окружения как условие спокойствия и сосредоточенности на главном. Есть особые эстетические требования и к объекту исследования, которым предстоит овладеть, и это второй аспект. Если наш объект познания или творчества несовершенен, неудобен, «некрасив» в смысле познания, значит, очень велика вероятность, что он содержит и теоретические изъяны. Нечеткость формулировок в науке, в отдельном ее разделе, уже означает слабость раздела. Несовершенство объекта творчества или познания порождает у творца ощущение неэффективности, излишка трудозатрат, возможности экономии сил и материала. Достаточно вспомнить слова великого скульптора, который отсекал «все лишнее» в куске мрамора.  Несовершенство, или  «неопределенность», объекта познания, внутренняя не гармоничность его определения, противоречия объекта познания во взаимодействии со средой или контекстом его существования уже есть цель творчества как цель поиска ключа к совершенству, экономии как отсутствию затратного излишка, движение к эстетике объекта творчества, переопределению или реорганизации, реинженирингу объекта и его минимизации, лаконизму. Простота и минимальность объекта – это тоже эстетика, более того, это, вероятно, истинная эстетика природы или это потребность самого мышления как части природных процессов минимизировать объект познания или творчества, «свернуть» модель в минимальной, значит, совершенной его форме. Таким образом, потребность в эстетике принадлежит к разряду необходимых условий творчества, потребностей предтворчества или является самим процессом творчества, а во многих случаях и  его целью.

 

Итак, потребность в творчестве и самореализации Маслоу мы обозначим как потребность творчества и игрового преодоления неопределенности. К этому мы добавляем, что условия неопределенности человек часто создает, ищет или моделирует самостоятельно.

 

Все потребности в системе Маслоу связаны с трудом. Но каждая новая активность надстраивается над предыдущей в соответствии с иерархией потребностей.

Физико-химическая основа иерархии потребностей

 

Выше мы говорили о физико-химической основе творчества как высшей потребности или потребности в игре и в неопределенности. Это положение может служить гипотезой с высокой вероятностью истинности. То же подкрепляется и взглядами специалистов по мотивации в животном мире, например,

 

«В настоящее время можно считать окончательно решенным вопрос о том, что исследовательское поведение животных побуждается самостоятельной потребностью в получении информации, т. е. новых стимулов с невыясненным прагматическим значением», [Симонов П.В. 1993, с. 16].

ВНИМАНИЕ! Если читатель добрался до этого фрагмента, то здесь время (дек. 2016) сказать, что основной текст этой страницы написан в 2004 году. В цитате П. В. Симонова речь идет о творчестве (но назначения такого творческого поиска П. В. еще не понимал, и благодарность ему за честность). Но в целом он понимал информацию двойственно и шире – прямо как потребность в информации отдельно от всех потребностей. Но в большинстве случаев человек ищет информацию для удовлетворения совершенно конкретных любых базовых потребностей – это часть мотивации и уже поведения. Так мы смотрим расписание поездов.

А теперь шире к теме творчества. За прошедшие годы в работе появились новые результаты по теме природы творчества – важнейшего потребностного процесса и, одновременно, поведения для передовых отрядов Человечества. Уточнена и гипотеза о нейрогормональной природе творчества. Как никогда ранее мы уверены в том, что теория Маслоу-1(1943-1956) и 2(1970) – это только основная часть "айсберга" общей социальной психологии. В нем самоактуализация Маслоу есть всего один из многих хороших, но (очень важно знать!) и существующих плохих вариантов творчества. Потому, дорогие читатели, читайте и думайте, Ищите и обрящете (др.слав. – найдете). Успехов вам в жизни и в личном росте.

Далее мы можем утверждать, что все физиологические потребности имеют основанием генетически обусловленные процессы метаболизма, организующие обмен веществ и энергией со средой, и потому их появление носит естественный и даже регулярный, а не спонтанный характер.

 

Обращаясь к потребности в безопасности 1, мы говорим, что источником ее является внешняя среда, на доли секунд, формирующая реакции биологического или человеческого поведения. Борьба организма за жизнь оказывается автоматически формируемой внешними воздействиями. Однако передача внутренних сигналов в организме полностью определяется генетически заложенными физико-химическими механизмами. Иначе, человек был обречен погибнуть еще многие сотни тысяч лет назад.

 

Переходя к потребности в безопасности II, мы можем утверждать, что ощущения тревоги или страха, постоянной озабоченности формируется в организме человека и животного на уровне физико-химическом. В основе лежат, вероятно, генетические механизмы тревожности, но у человека они чаще всего социализованы его мышлением, носят логический характер. Так бегство беженцев с линии фронта или поиск работы безработным, который (поиск) усиливается тем более, чем менее денег у него остается на оплату за найм квартиры, является рационально формируемым инструментальным поведением. Иначе говоря, страх человека перед будущим, если к тому есть основания, социализован. У животных страх и действия могут носить и генетический характер, и быть результатом импринтинга.

 

Любовь и потребность в принадлежности. Это генетические элементы, обеспечивающие воспроизводство потомства, полученные нами от биологических предков. В социуме, как известно, такие потребности можно сломать, уничтожить и тем нарушить потребности этого уровня в ущерб потомству (культурные запреты на формы проявления положительных и отрицательных эмоций, например, Фрейд). Однако для человека хотя бы часть этих потребностей в любви и принадлежности обязательно выполняется. Это принадлежность, из которой вытекает начало восприятия социального как импринтинг и построение на основе импринтинга (повторения и «впечатывания  в память») языкового общения, формирование мышления. Человек как моделирующий субъект в отличие от животных не способен исключить себя, остаться вне общества и сформироваться человеком. Примеры несчастных Маугли  заканчиваются безусловно превращением человека в близкую копию поведения и системы потребностей приемного биологического родителя. Кроме того, все Маугли, как показывают известные данные, долго не живут. Можно только предполагать, и это гипотеза автора, что человеческий мозг генетически настроен на сложную моделирующую деятельность, и в отсутствие таковой вырабатывает как формы поведения, так и специфические нейрохимические вещества, вредные для жизни человека при отсутствии их интенсивного использования. Поэтому потребность в любви и, особенно в принадлежности, является биологической потребностью.

 

Потребность в общении. Как показывают данные одиночных заключений, человек как индивид, освоивший первые фазы социализации, в частности речь, но не имеющий достаточного общения, в массе не выдерживает изоляции и подвергается спонтанным галлюцинациям. В истории одиночных заключений имеются примеры стоических (25 лет) преодолений одиночества, но это заслуга высокой культуры и возможности творчества через ведение рукописей и научной или литературной работы (например, Герман Лопатин 21 год в Шлиссельбурге и др.). Другие примеры потребности в общении (информационного голода) дает поведение крестьян в прошлом. Готовность многократно повторять один сюжет, обсуждать одно и то же событие, говорит об информационной бедности, рутинности сельской жизни, см. например, иронические главы книги «Улитка на склоне. (Часть «Лес») братьев Стругацких или интермедию Жванецкого «Сегодня продавали раков за три рубля». Этой же цели достигает и использование в деревне, бедной на события, обсуждение погоды и народных примет, буквально на каждый день, что, несомненно, скрашивает жизнь и несет, в определенной мере, именно такую ценностную нагрузку.

 

Остается отметить потребность в уважении. Именно, потребность в уважении, соревновательность в общении и поведении в социальной группе, восходит своими корнями в биологическое поведение при господстве в стаде, отборе самок (или самцов) в момент удовлетворения потребностей в спаривании, продолжении рода, в последующем, в обеспечении групповой безопасности стада перед лицом внешней опасности – хищников, позже других социальных групп. С развитием социального в первобытном стаде это соревнование идет через социальные, трудовые и знаковые, информационные формы конкуренции (лучший охотник, самый умный работник, самый смелый воин, самый мудрый шаман или лекарь и т.п.). Социальный опыт как научение формирует индивиду или особи результат – манеру поведения (агрессивность и стремление к доминированию или уход от столкновения у МакКлелланда – «избегание неудач» как форма  занятия определенной социальной ниши или ранга в социальной группе или стаде).

 

Между тем, символы статуса, ранга и инструменты конкуренции носят и биологический внутривидовой и социальный и конкретно-исторический социальный характер. Они требуют общения на раннем уровне развития особей. Само же стремление к конкуренции у одной части, как и уход от конкуренции у остальной части в социальной группе (в любой культуре), обусловлено в реальной жизни условием недостаточности объема ресурсов, с одной стороны, и необходимостью распределения недостаточных ресурсов, и с другой стороны. Оно также предопределено неравновесием или переменным динамическим равновесием (по множеству равных особей) членов популяции – неравенством биологических организмов и их психических процессов формирования поведенческих форм с учетом различий в силе, устойчивости и скорости реакций особи при взаимодействии с другими особями.

 

Как показано в разделе 5, ранжирование (еще со времен биологического развития) оказывается окультуренным, и имеющим биологическую основу групповым, популяционным культурным механизмом минимизации физиологических затрат - затрат на дистрибуцию, на распределение дефицитных ресурсов. Без ранжирования члены популяции в стаде, общине, коллективе непрерывно сражались бы за распределение ресурсов друг с другом. И трудозатраты на распределение (агрессивность, потребность в физической силе, больший расход ресурсов для этого, ранняя гибель стариков – бывших лидеров - в борьбе и недостаток передачи опыта подросту) привели бы к падению конкурентных возможностей вида homo sapiens в окружающей биологической среде, что, вероятно, и произошло с ветвью поздних неандертальцев. Ранжирование резко сокращает общий объем конкуренции, сводя его к редкому «тестированию» и пометке результатов знаками статуса. Кроме того, человек разумный надстроил над выбранной системой разрешения внутрипопуляционной конкуренции, включающей ранжирование с одной стороны и реципрокацию в родовой семье – с другой, новый культурный и технологический институт – разделение труда, прежде всего, организационного. Это резко интенсифицировало развитие человечества путем выработки и орудий труда и  прибавочного продукта (и его использования организаторами)[1].

 

Психические механизмы особей или индивидов в начальной фазе их развития, становления при столкновениях между собой методом проб и ошибок формируют взаимные ожидания в поведении и относительное ранжирование активности поведений в группе – доминирования и подчинения. В современных обществах формирование установок на активность поведения происходит в раннем детстве до конца юношеского возраста, а позже носит в основном символический характер ранжирования статусов в каждой социальной группе в момент ее формирования или изменения. Таким образом, потребность в уважения является собственно не потребностью одной личности, индивида, а совокупным ранжированием индивидов в каждой их группе, поскольку каждый индивид стремится занять определенное место в социальной системе с его участием.

 

Мы сказали в отношении уважения о проблеме распределения, об участии психических механизмов, но мы пока ни слова не сказали о потребности уважения как таковой.

 

Истинным механизмом формирования потребности уважения является потребность каждого индивида удовлетворить наилучшим образом потребности предыдущих низших уровней с учетом ограниченности ресурсов и на основе общения. Т.е. это стремление к определенной активности, именуемой потребностью в уважении или точнее. Активности по достижению УВАЖЕНИЯ.

 

Фактически это реализация определенных видов целевой деятельности именно в социальной группе. И это первое. Такая реализация часто не осознается или даже отрицается, но в реальности обобщается как достижение целей распределения ресурсов, власти и т.п., возникает постольку и тогда, когда индивид не может обойтись без размежевания своих прав и интересов внутри социальной группы. 

 

Второе. Уже далее, при анализе мы понимаем, что такая активность и определяется психо-физическим неравенством индивидов в социальных контактах с учетом их социального жизненного опыта контактов (стремление к власти или избегание неудач) и часто формирует в результате контактов и соревнования, конкуренции указанное неравенство (неравенство по Маклелланду).

 

  И третье. Как правило, это поведение направлено на достижение некоторых внешних знаков уважения и загашено ими, оно отражено, помечено культурными символическими формами и знаками. Иногда ошибочными знаками и знаками, вводящими в заблуждение.

 

Интересно отметить, что, начиная с потребности в любви, через общение, уважение и творчество – все потребности этого рода, за исключением процессов конкуренции при ранжировании в социуме, т.е. того, что мы до сих пор именовали потребностями в уважении, являются потребностями с ярко выраженными положительными эмоциями в момент их удовлетворения (подкрепления). Эти потребности, реализующие в малом или вселенском (творчество) масштабе аффилиацию – стремление к сообществу к общению, всегда положительно окрашены и, кроме того, дополнительно снимают угрозы опасности, удовлетворяют потребность в индивидуальной безопасности. В этой связи возникает вопрос, не является ли эмоциональное подкрепление, сопровождающее реально удовлетворяемую потребность или потребности, самостоятельным фактором, который сам становится потребностью, используя активность достижения рутинной потребности как инструментальное средство? Этому вопросу мы уделим внимание позже, обращая внимание только на отличие комплекса потребности в уважении.

 

Предыдущие абзацы по биологической основе потребности уважения были изложены в первой редакции раздела. Теперь, после изложения раздела 5 по этой теме, который читатель рассмотрит ниже, мы с удовольствием отмечаем, что на первом этапе мы двигались в верном направлении.

 

Вывод, который был сделан по потребности в уважении, состоит в следующем

 

Потребность в уважении для биологического мира можно интерпретировать как потребность в безопасности удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к ограниченным ресурсам потребления.

 

Аналогично для социума потребность в уважении можно определить как потребность в безопасности удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к любым полезным для социума ограниченным ресурсам.

 

Мы будем именовать это состояние потребностью в безопасности III.

 

То, что этот комплекс действий, вызванный тревогой за обеспечение потребностей ниже данной, действительно находится выше потребности в общении, является простым и ясным суждением. Проблема уважения, т.е. ранжирования, возникает только при общении и после общения, оно надстроено над общностью, над группой.

 

Второе. То, что потребность в уважении находится ниже потребности игр и творчества, также верно. Дело в том, что тревога в большинстве случаев биологически гасит творчество (хотя иногда и редко стимулирует его, но когда не мешает собственно текущему процессу творчества, скорее, это вершина творчества – отключать тревогу, хотя порой и опасное – см. легенду о гибели Архимеда).

 

Итак, место потребности уважения Маслоу определил верно, но не идеализировал эту потребность, включив ее в число «базовых». С другой стороны, потребность в уважении сродни потребности в безопасности. Но она носит интегральный характер на множестве остальных потребностей индивида и связана с общением между индивидами в аспекте их конкуренции или взаимного регулирования ограниченных ресурсов. Стоит отметить, что конечной базой или подложкой этой потребности является конкуренция, в то время, как для потребности в любви, принадлежности, а часто и общения основой является социальная (и биологическая) реципрокация.

 

Таким образом, все потребности, имеют в своей основе биологическую инстинктоидную основу, они являются культурными инвариантами и потому являются базовыми, а не культурными, хотя и имеют часто культурную конкретно-историческую оболочку. Поэтому Маслоу, когда именовал все потребности базовыми потребностями, в 1970 году, был прав.

Выводы раздела 2

 

1. Предыстория создания теории Маслоу показывает процесс приближения научного знания к динамическому представлению онтогенетического развития человека. Существенно отметить, что теория возникла в обществе (США, 1930-40 гг.), которое наиболее близко приближается к высокому уровню удовлетворения потребностей, как в среднем, так и в сфере научной и других форм творческой деятельности как высших форм удовлетворенности человека.

 

2. Развитие теории Маслоу демонстрирует усиление детализации и одновременно сужение объектов (потребностей) в теории – идеализацию автором высшей потребности как исключительно деятельности в сфере высокого научного, производственного и художественного творчества и интеллектуальных занятий, хотя позже он колебался по поводу включения игры и спорта.

 

3. Мы отмечаем второй недостаток теории Маслоу (второй вариант) – включение новых когнитивных и эстетических потребностей, вместо включения их в верхний уровень потребностей совместно с игрой и другими аналогичными действиями.

 

4. В данной работе приведены новые трактовки или объединения ряда потребностей в системе Маслоу:

-       Потребность творчества и самоактуализации объединена с познавательными и эстетическими, а также с потребностями в игре и добровольном риске, азарте, устранении ситуации неопределенности или препятствий. Она именована потребностью «творчества и игрового преодоления неопределенности».

-       Потребность в безопасности у Маслоу наименована «безопасностью 2» и отделена от совпадающих по наименованию других состояний – немедленной борьбы за жизнь как потребности в безопасности 1.

-       Потребность в игре, естественной обнаруженной, специальной найденной или искусственно созданной неопределенности или даже умеренной с позиций актора опасности рассматривается как часть высшей потребности творчества.

-       Потребность уважения с учетом раздела 5 рассматривается как потребность в безопасности 3 удовлетворения всех остальных потребностей при условиях группового доступа к ограниченным ресурсам потребления, которое для минимизации «трудозатрат распределения» обусловливает ранжирование (уважение).

 

5. Проведен анализ порядка возникновения потребностей у человека и его отношение к труду, показана логическая связь и обусловленность порядка (первого появления) в онтогенезе у человека потребностей в системе Маслоу.

 

6. В порядке гипотезы (на основе данных популярных источников) утверждается химическая основа потребностей игры и творчества как генерация организмом (мозгом) ряда опиоидных естественных наркотических веществ – эндорфинов и энкефалинов – класса нейропептидов.

 

7. По критерию азарта – как общей основы  такого возбуждения -  все виды (добровольно выбираемой) деятельности,  вызывающие такие состояния, а также состояния трансцедентации и т.н. «пиковых переживаний», и объединены в один класс поведения, удовлетворяющего потребность, именуемую далее потребностью творчества и игры, которая оказывается универсальной по своей биологической основе в системе Маслоу. Так определенные высшие потребности в иерархии Маслоу рассматриваются далее как имеющие биологическую природу, приобретенную в социальном опыте человека.

 

8. В разделе 4, посвященном краткому обзору химических оснований потребностей Маслоу, показано, что все потребности в его системе носят биологический характер (биологическую поддержку и закрепление), в том числе и социальные потребности, приобретенные при жизни индивида.

Литература к главе 2

 

Ги Лефрансуа. Прикладная педагогическая психология. Психология для учителя , 11 изд-е, СПб, «прайм-ЕВРОЗНАК», 2003 – 416 с.

Гоббс Т., Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского.  М.- Л., Соцэкгиз, 1936.

Ильин Е.П., Мотивация и мотивы – СПб.: Питер, 2002. – 512 с.

Малиновский Б., Научная теория культуры, О.Г.И., М,, 1999 – 208 с. (1939 г.).

Маркс, К. и Энгельс, Ф. Сочинения, изд. 2, М., Гос-е изд-во политич. литературы, 1955.

Маслоу А., Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 2001 – 478 с. = Maslow, A. H. Motivation and Personality. New York: Harper & Row, Publishers, 1970.

Симонов П.В. Созидающий мозг. Нейробиологические основы творчества, М., Наука, 1993 – 112 с.

Сорокин П. Система социологии. В 2-х томах. Том 1. М.: Наука, 1993 (1920).

О’Шонесси Дж. Принципы организации управления фирмой. М.: МТ Пресс, 1979. - 420 с.

Canon W.B., Wisdom of the Body, New York, Norton, 1932.

Maslow A.H., Abraham "A Theory of Human Motivation", Psychological Review, #50 (1943)
p.370-396.

Maslow A. H. Toward a Psychology of Being, 3rd Ed,  New York:Wiley, 1998 (1962).

Maslow A.H., Religions, Values and Peak Experiences, Columbus, Ohio: Ohio State University Press, 1964.

 

Назад                          Содержание.                         Вперед